Тедань схватил ее за плечо и легонько встряхнул.

— Мэй! Мэй, успокойся! Ты вспомни. Тогда никто не слышал про лису. Разве что император. Ты радовалась, когда Шен вернулся. И тогда было неважно, что у него за дар. Это и сейчас неважно. Мы не рассчитывали и на тот вклад, что он уже внес.

Ван Мэй с трудом сдерживала истерику. Ее глаза были полны слез, а губы подергивались. Тедань кивнул Уко, и та вывела магического министра из комнаты.

— Шен, у нас нет летунов. Они слишком опасны. Когда их настигнет зов лисы, они станут ее оружием.

— Один летун есть, — вдруг сказал Мастер.

— Что? — вскричал Чжен Куан. — Кто посмел?

— Торговец Джин. Он оставил одного летуна в городе.

— Он управляем? Летун, конечно. Хотя и насчет торговца тоже интересно было бы услышать.

— Это небольшой молодой летун, он не причинит много вреда, даже если вырвется. Сейчас его держат в сонном состоянии, пробуждая лишь, чтобы накормить. Если снимете с него магию лисы, не убирая магию полета, то можете взять его.

— Где нужны массивы? — спросил Шен. Он будто и не заметил истерики Мэй.

Мастер усмехнулся и начал показывать на картине схему расположения лучников, объясняя, с какой стороны должна быть защита, какой прочности и где ставить точку для пополнения энергией. Шен внимательно слушал.

— Как ты будешь ставить массивы? — в конце спросила Ци Юминг.

— Вот так.

Шен махнул рукой, и перед ним мгновенно развернулся защитный массив. Мастер ошарашенно смотрел на бывшего ученика. А Юминг… Она была младше всех синшидайцев среди первого и второго года набора, потому старалась вести себя сдержанно и солидно, по примеру госпожи Ван. Но сейчас она подпрыгнула на месте и взвизгнула от восторга.

— Я знала! Я знала-знала-знала, что мне это не привиделось. Мастер печатей говорил, что это возможно, но я так и не научилась. Это чудо! Но где же кристаллы? Я не вижу на тебе ни одного кристалла!

Император Ли Ху решил сохранить тайну Шена. Знали только те, кто присутствовал при первой встрече. Но Шен больше не боялся.

Шен вцепился в пояс всадника и старался не смотреть вниз. И хотя самое страшное было позади: вертикальный подъем по лестнице и прыжок с башни, он все еще не мог привыкнуть к полету. Хотя сейчас-то летун почти не двигался, лишь растянул лапы по сторонам и натянул тугую шкуру между ними. Казалось, что это земля под ними крутится и вертится, а они застыли на месте.

— Куда сначала? — крикнула Пинь.

— К башне!

Когда Шен увидел всадника, который должен был вести летуна, то не узнал его. Это была невысокая, едва ли по плечо, худенькая девушка с по-детски округлым личиком. Он едва бы дал ей четырнадцать лет, но оказалось, что ей почти восемнадцать, и вот уже шесть лет она занимается летунами в Цай Хонг Ши. Байсо, подлец, не представил их и с усмешкой наблюдал за тем, как они церемонно раскланивались друг перед другом. А потом съехидничал:

— Это так ты обращаешься к своему учителю, Шен? Ниже кланяться нужно!

Девушка с укоризной глянула на торговца:

— Как был болваном, так и остался! — и перевела взгляд на Шена. — Значит, я тебя учила? Прошу прощения, не могу вспомнить твое имя. Я многих обучила тропам, наверное, несколько сотен человек.

Тропам? Цай Хонг Ши? Болван?

— Пинь? — выдохнул Шен. — Ты Пинь?

— Прошу прощения, я повела себя грубо и не представилась. Меня зовут Ци Пинь. Лучше обращаться ко мне по имени, я так привыкла.

— Пинь, это я, Шен. Твой первый ученик! За три месяца — четыре тропы!

— Шен? — недоверчиво протянула девушка. — Шико? Ты Шико?

— Наконец-то вы друг друга узнали, — растянулся в широченной улыбке Байсо. — А теперь, Пинь, нам нужно чудо, которое можешь совершить только ты. Нужно покатать над Киньяном твоего нерадивого ученичка.

Пинь, все еще недоверчиво поглядывая на бородатого мужчину перед собой, покачала головой.

— Это невозможно. Белолап совсем меня не слышит. Он меня даже не узнает!

Байсо объяснил Шену, что «Золотое небо» отправляло летунов до самого последнего момента. И когда уже все летуны перестали слушаться, Пинь последняя смогла долететь в Киньян. Она так много времени проводила с животными и особенно с Белолапом, что тот сопротивлялся зову лисы дольше, чем остальные. Поэтому если она не справится с летуном, то никто не сможет.

— Обычно всадники не занимаются уходом за животными, на то есть слуги. Всадники лишь обучают летунов и ездят на них. Пинь же нянчила Белолапа чуть ли не с рождения, сама кормила, чистила, ухаживала. Впрочем, она тогда и не была всадником. Талант маловат. Но потом оказалось, что хоть она не годится для длительных перелетов из-за больших затрат Ки, зато лучше всех управляется с животным на коротких. Тебе нужно будет лететь очень аккуратно, чтобы кинуть массив, верно? Пинь справится с этим лучше всех. Если ты сможешь ослабить зов лисы.

Единственное, что смог придумать Шен, и что он так и не попробовал на бай пхейнцзы, — поставить вокруг головы летуна массивы, блокирующие магию. Конечно, они не закрывали магию полностью, Ки свободно проходила через оставленное вокруг шеи пространство, но все же уменьшали воздействие лисьего заклинания. По крайней мере, Белолап узнал Пинь и радостно поприветствовал ее.

— Когда я скажу, вливай в меня Ки. По тридцать единиц. Понял? — сказала Пинь, когда ей объяснили задачу. — Чтобы летать так близко к башням и домам, нужно много энергии и заклинаний. Белолап — не самый увертливый летун.

Ей не сказали, что Шен — идеальный донор, но ей было плевать на то, откуда он возьмет Ки. Пусть хоть увешается кристаллами.

И вот Шен сидел на спине летуна, вцепившись в пояс Пинь, хотя многочисленные ремни плотно приковывали его к седлу.

— Башня! Считай до пяти! — вновь крикнула она.

Шен приготовился выпустить массив, но когда летун приблизился к башне вплотную, не успел. Повторный заход. Массив развернулся не сразу и сместился далеко в сторону. Еще один заход. Снова промах. Лишь на третий раз массив встал почти там, где надо.

Для укрепления одной лишь башни потребовалось десять заходов. Шен поставил два ряда массивов: один — для усиления стрел, второй — защитный.

Дальше дело пошло легче. Пинь то и дело выпускала заклинания, которые отбирали у нее двадцать пять — тридцать процентов энергии, и Шен сразу вливал в нее Ки. Он поражался, как хорошо она переносит такое резкое падение Ки. Любой бы на ее месте потерял сознание, а она держалась, да еще и управляла летуном. Белолап сражался с зовом лисы достойно, только время от времени начинал мотать головой, от чего его тело сильно кренилось в стороны.

Внизу на улицах стояли люди и смотрели на сумасшедших, которые решились в такое время полетать, да еще и так низко, мотаясь меж крыш и башен.

Потом они спустились, поели, накормили Белолапа, и снова в небо. На этот раз задача была проще — поставить защитные массивы вдоль стен. Шен не мог выставить бесконечно длинный ряд массивов, но даже несколько магических заслонов облегчат работу лучников. Вот только массивы были не пополняемые, а разовые, хоть и с увеличенной прочностью, заточенные на физическое воздействие.

«Жители Киньяна узнали о начале волны раньше, чем солдаты на дальней линии. Несмотря на строжайший наказ избавиться от всех животных, многие семьи не стали этого делать. Конечно, всех крупных животных зарезали, но кошки, собаки, свиньи, даже козы и овцы у некоторых остались. Нередко в последние две недели горожане могли увидеть, как очередное животное, вырвавшись из комнаты или загона, будто под дурманом двигалось в южную часть Киньяна. Если пытались его остановить, оно набрасывалось на окружающих. Потому люди либо звали военных, либо забрасывали животное камнями.

А в то утро звери совсем взбеленились. Домашние балованные кошки когтями сдирали кожу со своих хозяев, собаки рвали клыками детей, которых знали с рождения. Даже крысы, которые вроде бы ушли из города, кидались на людей на улицах, ничего не боясь.