Ши Хэй распростерся в низком поклоне.

— Этот ничтожный выполнит любой ваш приказ!

— Вы, как превосходный мастер предшествующих знаний, знаете о ближайшем окружении моего супруга больше, чем люди во дворце. Знаете их происхождение, прошлое, семьи, как они попали в Академию. Как думаете, могу ли я доверить им моего сына, наследного принца, если вдруг мой царственный супруг… Нет, я не смею сказать это вслух… Вдруг они захотят большей власти? Увы, я всего лишь слабая женщина, чьи слова никем не воспринимаются всерьез, но еще я мать, и не могу не думать о судьбе моего ребенка.

Ее голос то замирал, то набирал силу. Она играла голосом, словно на музыкальном инструменте, и мастер совсем потерял голову от одних лишь звуков. Его попеременно захлестывала жалость к несчастной женщине, негодование по отношению к синшидайцам, восторг от похвалы, страх потери императора.

— Небесная государыня! Спешу вас заверить в полнейшей преданности синшидайцев Сыну Неба! Их верность настолько велика, что многие не вынесут тяжести утраты, которая, надеюсь, никогда не случится. Чета Цянь, скорее всего, оставит императорский город и будет доживать в тихости в родовом поместье Цянь. Ци Юминг и Цзинь Ляо, как и прочие министры из Син Шидай, продолжат выполнять свой долг и будут слушать верховного сына, как и его отца.

— А Ван Мэй? — резко спросила императрица.

Ши Хэй на секунду опомнился, но она тут же зажурчала, убаюкивая сознание мастера.

— Глава министерства магии всегда подле моего царственного супруга и вмешивается в дела, которые не касаются ее непосредственных обязанностей. К тому же, как я слышала, в Академии она жила под одной крышей с императором Ли Ху. И меня беспокоит их столь тесная и давняя дружба. Госпожа Ван ведь до сих пор ни разу не была замужем. Во дворце ходят разные слухи.

— Ваш недостойный слуга не знает, что именно было между учениками Мэй и Теданем. Я наблюдал за ними последние дни, а также собирал сведения о них после выпуска Академии, и нигде не находил и намека на какие-либо отношения, выходящие за пределы дружеских и деловых. Хотя про любвеобильность императора Ли Ху ходит немало историй, ни в одной из них не говорится о госпоже Ван. Единственный воздыхатель, которого приписывают госпоже Ван, это безымянный герой, небесный посланник.

— Может, госпожу Ван больше привлекает власть?

— Ваш недостойный слуга не научился проникать в суть человеческой души. Самый яркий властолюбец в окружении Сына неба — это Джин Мэйху, но у него своя империя. Торговая. И он вряд ли захочет поменять «Золотое небо» на «Коронованного Журавля».

— Джин Мэйху… — задумчиво протянула женщина за тонкой кисеей. — Тот миловидный юноша с неестественно белыми волосами? Но он даже не чиновник.

— Лишь потому что сам не захотел. На деле же он советник императора Ли Ху и старый друг, а если бы пожелал, то смог бы занять достойное место в совете министров.

— Кого еще мне стоит учесть? — откровенно спросила императрица.

— Чжен Куан, бессменный генерал центральной армии. Он имеет влияние на все военные силы страны. Ясная Мудрость, преподаватель и глава Академии Син Шидай. Да и мнение Цянь Джи тоже играет немалую роль, хоть она и старается отстраниться от политики. Но я не придворный и не знаю всех нюансов.

— Ничего-ничего… мне интересен взгляд со стороны.

— И последнее. В Академии в одном доме вместе с госпожой Ван и императором Ли Ху жил некий юноша по имени Шен. И хотя он исчез в конце второго года обучения, вашему покорному слуге кажется, что он оставил глубокий след в их сердцах. Если Небесная государыня отыщет этого человека и привлечет на свою сторону, то приобретет значительного союзника.

— Как любопытно, — протянула она. — Благодарю за столь познавательную беседу, мастер Ши.

Она взмахнула рукой. К Ши подошел евнух Бай, протянул ему грубую глиняную чашку с чаем. Ши Хэй хотел было отказаться, но взглянул в глаза евнуха, понял свою ошибку и залпом выпил предложенный напиток.

Время остановилось.

Каждый день повторял предыдущий.

Заботы и проблемы растворились в ежедневных ритуалах, которыми служанка обставила жизнь мастера. По утрам она приносила свежие цветы, чей аромат наполнял дом, заваривала чай и прислуживала мастеру за завтраком. Затем Ши Хэй выходил в маленький садик и любовался крошечными, с ноготок, бабочками, слушал шелест листьев. В это время Лилинг выносила зонтик и закрывала от солнца голову чиновника. Затем приходила очередь полуденного приема пищи, легкие прохладные блюда отлично утоляли голод в такую жару и не заставляли покрываться потом. После этого Ши Хэй шел в кабинет, раскладывал бумаги, делал пометки, перечитывал. Но он понимал, что создавал лишь видимость работы. Его ум никак не мог сосредоточиться на перипетиях истории, отвлекался на посторонние мысли. Сколько раз мастер Ши обнаруживал, что вот уже полчаса смотрит на прикрепленную к стене карту? А в мыслях — ни словечка о лисе, императоре или магии.

Робкий стук в дверь. Лилинг просовывала свою прелестную головку в кабинет и спрашивала, хочет ли мастер чая. После ее прихода Ши Хэй уже мог не работать до самого ужина. Вечером служанка уходила, и домик в дальнем уголке императорского города словно бы терял всё своё очарование. Мастер Ши начинал задумываться, а не вернуться ли ему в Киньян, в старый потрепанный домишко с пустыми стенами и крикливыми соседями? Нельзя злоупотреблять добротой императора. К тому же во дворце словно бы забыли о мастере предшествующих знаний. После встречи с императрицей, на которой та весьма любезно интересовалась о здоровье супруга, никто к Ши Хэю больше не обращался. Ни синшидайцы, ни придворные евнухи…

Каждую ночь, лежа под одеялом, мастер Ши твёрдо решал, что утром он потребует встречи с Цянь Яном или кем-то из охраны дворца и вернётся домой. И каждое утро, вдыхая аромат свежесрезанных цветов и слыша напевный голосок Лилинг, мастер думал, что подождёт ещё один день. А вот потом…

Ши Хэй не считал, сколько дней прошло с последнего визита к императору. Пять? Семь? Десять? Но однажды к нему пришел евнух и сказал, что вечером император Ли Ху хочет услышать продолжение истории. И мастер невольно перепугался. А вдруг после этой встречи его попросят покинуть дворец? И дело вовсе не в уютной обстановке, не в жизни без воплей детишек и ругани соседей, не в дорогих блюдах, что приносила Лилинг.

Лилинг… Она была идеальной. Миловидная, но не вызывающе красивая, спокойная, но не равнодушная, улыбчивая, но не вульгарная. Одно её присутствие наполняло сердце Ши Хэя счастьем. Он не жаждал её объятий или чего-то большего. Он хотел лишь, чтобы она всегда хлопотала в его доме. Просто была рядом.

По совету евнуха мастер Ши надел самые торжественные одежды, сложил в сумку не меньше двух десятков свитков, каждый из которых описывал страну в тот тревожный год с разных сторон. Один был полностью посвящен перемещению военных сил и обучению солдат. Второй касался настроений среди горожан, в нем даже были песни и стихи тех времен, тревожные, тёмные, но с редкими проблесками надежды. В третьем описывались магические перемены, но в них мастер Ши был уверен менее всего. Сам он не был специалистом, да и не рассматривал он тогда многочисленные защиты через амулеты или заклинания. В четвёртом — временные налоги, введённые новым императором. Стоимость Ки тогда взлетела до небес.

Евнух отвёл мастера Ши в новое место. Просторный зал с возвышением, на котором стоял трон. Вокруг расстелены циновки для чиновников. Зал был закрыт со всех сторон, ни одного окна и всего два входа: для Сына Неба и прочих. Толстые деревянные стены хоть и были расписаны драконами, журавлями и прочей живностью, всё же создавали мрачное впечатление. Даже многочисленные светильники не могли уничтожить тени. Возможно, мешали массивные столбы, равномерно расставленные по всему залу для поддержания тяжелой крыши.