Я пожала плечами.

— Мне все равно.

Она обняла меня, а я пошатнулась.

— Итак, бал состоится, — объявила она. — Трикси, собери цветы на вишне. Джоселин, закажи сотню голубых лент и передай, что отказ не принимается!

В день бала, за два часа до того, как за Юн Сун должен был заехать Джереми, я покидала вещи в спортивную сумку и сказала, что еду домой.

— Что? Нет! — Она отложила раскаленные бигуди. На столике перед ней лежала косметика: блестки для тела и блеск для губ. На крючке в ванной висело сиреневое платье с вырезом в форме сердца. Оно было прекрасно!

— Мне пора. Спасибо, что разрешила пожить у тебя, но мне правда пора.

Уголки губ Юн Сун опустились вниз. Она хотела возразить, хотя и понимала, что я права. Я не была у нее счастлива. То есть не в этом дело, конечно, — счастлива я теперь нигде не буду. Но в доме Йомико я чувствовала себя как в ловушке, а Юн Сун страдала, поскольку ничем не могла мне помочь и считала себя виноватой.

— Но сегодня бал. А ты будешь сидеть одна дома? Оставайся до завтра. Я буду молчать, когда вернусь, честное слово. И не начну во всех подробностях описывать, кто с кем закрутил, а кто рухнул в обморок в женском туалете.

— А почему нет? Приходи поздно, шуми, веселись! Так должно быть, Юн Сун. — Неожиданно на глаза навернулись слезы.

Она дотронулась до моей руки. Я постаралась вывернуться как можно незаметнее.

— Но и ты должна веселиться, Фрэнки, — сказала подруга.

— Да… наверное. — Я перекинула сумку через плечо.

— Звони мне в любое время. Телефон будет включен даже во время танцев.

— Ладно.

— А если передумаешь и решишь остаться…

— Спасибо.

— Или если захочешь прийти на бал, то давай! Все будут рады! Неважно, что у тебя нет парня.

Я вздрогнула. Она не хотела меня обидеть, но на самом деле отсутствие парня было важнее некуда. Потому что я должна была прийти с Уиллом. А не иду не потому, что он выбрал другую девчонку, и не потому, что он тяжело заболел гриппом. А потому, что он погиб! Из-за меня!!!

— О боже… Фрэнки…

Я отмахнулась. Не хотела, чтобы до меня дотрагивались.

— Все хорошо.

Мы неловко молчали.

— Я тоже по нему скучаю, — наконец сказала она.

Я кивнула и ушла.

Я вернулась в свой пустой дом и обнаружила, что отключили электричество. Великолепно! Последнее время это случалось все чаще и чаще. После грозы кроны деревьев попадали в трансформаторы, и весь район на несколько часов оставался без света. Но иногда электричество отключалось без всяких видимых причин. Возможно, слишком много людей пользовались кондиционерами, и происходило короткое замыкание. Хотя Уилл был не согласен. Он считал, что во всем виноваты привидения. Ха-ха-ха!

— Они пришли, чтобы у тебя молоко испортилось! — говорил Уилл жутким голосом.

Уилл.

В горле встал ком.

Я старалась не думать об Уилле, но ничего не получалось. Тогда я представила, что он жив, жив во мне. Сделала бутерброд с арахисовым маслом, но не стала есть. Поднялась к себе и легла на кровать поверх одеяла. Темнело. Где-то закричала сова. Я смотрела в потолок до тех пор, пока могла еще различать трещины, похожие на паутину.

В темноте мысли потекли не в том направлении. Фернандо. Мадам Занзибар. «Ты такая же, как все? Мечтаешь о головокружительном романе любой ценой?»

Лишь от отчаяния я пошла к мадам Занзибар и загадала это дурацкое желание. А ведь из-за него Уилл начал действовать. Чертов букет! Зачем он мне понадобился?

Я села. Букет!

Схватила телефон и нажала на «3» — быстрый вызов номера Юн Сун. «1» — мамы и папы, «2» — Уилла — я до сих пор не удалила его номер, но и не нужно!

— Юн Сун! — завопила я, когда она ответила.

— Фрэнки! — на заднем плане была слышна «SOS» Рианны. — Как ты?

— Хорошо. Даже отлично! Правда, отключили электричество, в доме темно, как в шахте, а я одна, но скоро ко мне кое-кто присоединится! — Я захихикала и на ощупь пошла в коридор.

— Что? — Сильный шум. Громкий смех. — Фрэнки, я тебя очень плохо слышу!

— Букет! Осталось еще два желания! — Я сбежала по лестнице, ликуя.

— Фрэнки, что ты…

— Я же могу его оживить, понимаешь? И все снова будет хорошо! Мы даже сможем пойти на бал!

— Фрэнки, нет! — резко сказала Юн Сун.

— Ну я и дура! Как же раньше-то не додумалась?

— Подожди! Не надо! Не… — Послышался возглас и пьяные извинения. Затем: «Классное платье!»

Похоже, всем было весело. И скоро я к ним присоединюсь!

Я вбежала в комнату, просунула руку за книги и нащупала мягкие лепестки.

— Я вернулась, — продолжила Юн Сун. Стало тише, видимо, она вышла на улицу. — Фрэнки, знаю, ты очень страдаешь! Но пойми! Это совпадение! Ужасное совпадение!

— Думай, как хочешь, а я загадываю второе желание. — Я выудила букет.

Юн Сун испугалась еще сильнее.

— Фрэнки, пожалуйста! Не надо!

— Почему?

— Он упал с огромной высоты. Его тело было обезображено! Поэтому хоронили в закрытом гробу, помнишь?

— И что?

— А еще он уже тринадцатый день гниет в могиле! — прокричала она.

— Юн Сун, что ты несешь? А если бы речь шла о Джереми? Какие могут быть дискуссии? — Я поднесла цветы к лицу, осторожно дотронувшись лепестками до губ. — Все, мне пора. Пожалуйста, оставьте там для меня немного пунша. И для Уилла тоже! Для него побольше! Думаю, он будет умирать от жажды!

Я захлопнула крышку телефона, подняла букет и торжествующе прокричала:

— Хочу, чтобы Уилл был жив!

Снова запахло гнилью. Букет скукожился, а лепестки как будто стали меньше. Я непроизвольно бросила его, как уховертку, которая однажды упала мне на руку. Впрочем, букет больше не нужен. Я ждала Уилла. Где же он?

Оглянулась, наивно ожидая обнаружить его на диване, как будто говорящего: «Ты что, испугалась пучка сухих цветов? Фу!»

Темные очертания дивана едва виднелись на фоне стены, но Уилла не было.

Я подошла к окну и выглянула на улицу. Никого. Только ветер сотрясает листья на деревьях.

— Уилл?

Тишина. Меня охватило разочарование, и я опустилась в папино кожаное кресло.

Глупая Фрэнки! Глупая, бестолковая, жалкая Фрэнки!

Время шло. Стрекотали цикады.

Глупые цикады!

А затем раздался еле слышный звук, похожий на звук шагов. Потом снова. Я выпрямилась.

На дороге, а может, уже ближе к дому, заскрипел гравий. Шаги приближались. Они явно давались с трудом, будто кто-то хромал или что-то за собой тащил.

Я напряженно слушала.

И тут шаги послышались рядом с крыльцом. Нечеловеческие шаги.

Я с ужасом вспомнила слова Юн Сун: «Тело изуродовано. Гниет». Раньше даже внимания не обратила. А теперь поздно. Что я натворила?

Я вскочила и побежала в коридор. Если кто заглянет в окно комнаты, то меня не увидит. Бог ты мой, кого же я оживила?

Раздался стук в дверь. Я всхлипнула и прижала руку ко рту.

— Фрэнки! — послышался голос. — Черт! Выгляжу я не очень. — Уничижительный смех. — Но главное — я пришел. Чтобы отвести тебя на бал!

— Это необязательно! — завизжала я. — Кому нужен бал? Серьезно!

— Ну да, конечно! Кто бы говорил! Да ты убить готова за романтический вечер. — Затрещала дверная ручка. — Ты меня не впустишь?

Послышались хлопки, будто кто-то выбросил перезревшую клубнику. Затем:

— Черт! Нехорошо получилось!

— Уилл? — прошептала я.

— Неудобно спрашивать… но у тебя есть пятновыводитель?

Боже! Боже-боже-боже!!!

— Ты ведь не злишься? — взволнованно спросил Уилл. — Я очень к тебе спешил! Но знаешь, это так странно… Потому что…

Я представила гробы без воздуха глубоко в земле. Нет! Пожалуйста, нет!

— Ладно, забудь. Просто странно, — он постарался разрядить обстановку. — Так ты меня впустишь или нет? А то я тут на куски распадаюсь.

Я прижалась к стене. Подгибались колени, тело словно чужое. Я понимала, что, пока нас разделяет крепкая входная дверь, я в безопасности. Не знаю, во что превратился Уилл, но он явно из плоти и крови. Частично. Но уж точно не привидение! И вряд ли пройдет сквозь стены.