Следующее мгновение она видела только его поблескивающие зрачки. Потом раздался отчетливый хруст. Что-то тяжелое опустилось Калебу на затылок. Он пошатнулся, разжал пальцы и без единого звука рухнул на пол.

«Он так никогда и не узнает, что его вырубило, — подумала синяя кукла, сжимая в руках тяжелые часы. — Или кто».

Одетая в синюю форму Миранда отодвинула лежащего без сознания полицейского. На руках у нее звякнули браслеты наручников, с которых свисали обрывки разорванной цепочки. Миранда кинулась к Сивви и дрожащими руками бережно подняла девочку.

— Давай, Сивви, очнись! Открой глаза!

Она не думала, что задержится так надолго.

План был простой. Они должны были поменяться формами и притвориться друг другом. Тогда Калеб Рейнолдс сдал бы своим людям не Сивви, а Миранду. Миранда быстро разобралась бы с бандитами и вернулась спасти Сивви.

По крайней мере, так все было задумано.

— Все, Сивви, хватит, очнись, пожалуйста! — умоляюще прошептала Миранда. Она крепко прижала девочку к груди и побежала. Сердце Сивви билось тихо и слабо, с каждой минутой все слабее.

Этого не может быть.

— Проснись, Сивви! — со слезами прокричала Миранда. Голос ее дрожал. — Давай, подъем!

Она не ожидала, что у выхода будут ждать все пятеро головорезов Рейнолдса. По логике, хотя бы один должен был остаться за рулем машины, куда ее должны запихнуть. Но еще меньше она ожидала, что у женщины, которую Калеб встречал в аэропорту, окажется кастет с алмазными наконечниками. Миранде нанесли такой удар в голову, что она отключилась, да так надолго, что ее успели приковать наручниками к трубе отопления. Несколько драгоценных секунд ушло на то, чтобы вырубить окружающих серией боковых ударов и одним ударом-ножницами. Минута — на то, чтобы порвать цепь наручников. Все это время Рейнолдс был один на один с Сивви.

Гораздо дольше, чем планировалось.

Сердце девочки билось все слабее, Миранда почти не слышала его.

— Сивви, прости! Я должна была прийти раньше. Я сделала все, что могла… Я не справилась, я тебя подвела…

Все вокруг затуманилось, и Миранда поняла, что плачет. Она споткнулась, но продолжала бежать.

— Сивви, ты должна выжить. Ты не можешь уйти. Если ты уйдешь, я клянусь, что никогда в жизни не научусь развлекаться. Никогда.

Сердцебиения почти не было слышно. Девочка у нее на руках побледнела как привидение. Миранда разрыдалась.

— Господи, Сивви, пожалуйста…

Ресницы Сивви дрогнули, щеки слегка порозовели.

— Сработало? — прошептала она.

Миранда едва не задушила девочку в объятиях.

— Сработало!

— А ты…

— Вырубила его часами, как ты и заказывала.

Сивви улыбнулась, протянула руку, погладила Миранду по щеке и снова закрыла глаза. Открыла она их только в машине, когда здание Исторического общества осталось далеко позади. Девочка села и огляделась.

— Я на переднем сиденье.

— Экстремальная ситуация, — объяснила Миранда. — Не привыкай.

— Ладно. — Сивви покрутила головой, разминая шею. — А хороший был план. Поменяться костюмами, чтобы они подумали, будто ты — это я, и не слишком заморачивались с безопасностью.

— И тем не менее все они вышли мне навстречу. — Миранда стянула капюшон. — Цепь я порвала, но вот как снять наручники — ума не приложу.

Почему ей вспомнились слова Кензи: «Ты готова стряхнуть с себя подростковые метания и вступить во взрослую жизнь? Готова решительно взять будущее в свои руки?»

— А что с Огородником?

— Я позвонила в полицию. Анонимно. Сказала, где можно найти его и тела ребят, которых он пристрелил. Наверное, он уже на пути в тюрьму.

— Откуда ты знала, что права? Насчет Рейнолдса? Насчет того, что он нас предаст?

— Я безошибочно распознаю ложь.

— Как?

— По-разному. Незаметные жесты… Но чаще всего по сердцебиению.

— Типа, когда человек врет, сердце у него бьется быстрее?

— Все люди разные. Нужно точно знать, как ведет себя человек, когда говорит правду, тогда можно просчитать, как он будет вести себя, если соврет. Что до Рейнолдса, когда он врет, сердечный ритм у него замедляется. Как будто сердце осторожничает вместе с хозяином.

Сивви внимательно взглянула на Миранду.

— Ты что, слышишь, как у человека стучит сердце?

— Я много чего слышу.

— Знаешь, когда Огородник меня душил, думая, что я — это ты… Он назвал меня Принцессой. И сказал, что некоторые думают, будто у тебя сверхъестественные способности. Будто ты Суперженщина или что-то вроде того.

Миранда почувствовала, как в горле у нее встал ком.

— Вот как?

— И еще он сказал, что за твою поимку назначена награда. За живую или мертвую. Правда, вынуждена тебе сообщить, что я стою в десять раз дороже, чем ты.

— Не время хвастаться.

— Это правда? Что ты Суперженщина?

— Возможно, на тебя так подействовала нехватка кислорода, но вообще-то Суперженщина — персонаж из комиксов. Придуманный персонаж. А я живой, нормальный человек.

Сивви фыркнула:

— Вот еще, нормальный. Да ты конченая психопатка.

Она немного помолчала и добавила:

— Ты так и не ответила. Ты правда принцесса, обладающая сверхъестественными способностями?

— А ты правда провидица, которая знает все, что случится в будущем?

Глаза их встретились. Обе промолчали.

Сивви растянулась в кресле, Миранда включила радио, и некоторое время они просто ехали, молчали и улыбались.

Через пару минут Сивви подала голос:

— Я умираю с голоду. Давай остановимся где-нибудь, перехватим по гамбургеру?

— Хорошо, но у нас мало времени. Так что не вздумай целоваться с кем попало.

— Так и знала, что ты это скажешь.

Миранда задумчиво смотрела, как исчезает за горизонтом моторная лодка, увозящая Сивви туда, куда ей суждено отправиться.

«Расслабляться некогда, — напомнила себе девушка. — Да, Рейнолдса, скорее всего, схватили, но он соврал, когда говорил, как нас нашел. Значит, в Честворде кому-то что-то известно. И еще предстоит выяснить, кто назначил награду за мою голову…»

Тут зазвонил мобильник. Миранда потянулась за курткой и попыталась всунуть руку в карман, но браслет от наручников не пролезал. Тогда она вытряхнула содержимое карманов на колени и схватила мобильник.

— Але?

— Миранда? Это Уилл.

Сердце на секунду перестало биться.

— Привет, — сказала она, чувствуя, как пересыхает во рту. — Эхм… Как тебе выпускной? Повеселился?

— Ну, определенные моменты мне понравились. А тебе?

— И у меня тоже… были определенные моменты.

— Я всюду тебя искал после того, как нас эвакуировали, но нигде не нашел.

— Да, тут… пришлось немножко подсуетиться.

Они помолчали и заговорили одновременно, Уилл сказал: «Говори ты», Миранда сказала: «Нет, ты». Они снова замолчали, затем Уилл кашлянул и все-таки продолжил:

— Слушай, я не знаю, собиралась ли ты в гости к Шону, на ночную вечеринку. Тут все собрались. Весело и все такое, но…

— Но что?

— Я подумал, может, лучше где-нибудь позавтракаем? Например, в Вафл-хаусе? Только ты и я?

Миранда поняла, что не дышит, и пролепетала:

— Это будет просто потрясающе.

Потом вспомнила, что нельзя быть слишком напористой, и пробормотала:

— То есть я хотела сказать: да, почему бы и нет?

Уилл рассмеялся мягким, бархатистым смехом, тем самым, от которого Миранда боялась растаять, как теплый кусочек масла на вкусном горячем завтраке, и добавил:

— Я тоже думаю, что это будет просто потрясающе.

Миранда дала отбой, руки ее дрожали. Романтический завтрак. С парнем. И не просто с парнем, с Уиллом. С парнем, который выглядит так, будто носит авиационные штаны. И который считает ее сексуальной.

«И немножко сумасшедшей. И вряд ли пара наручников на запястьях его в этом разуверит».

Миранда снова попыталась стянуть наручники. Тщетно. То ли металл какой-то необычный, то ли она ослабела, вырубив десять человек за один вечер — хотя нет, восемь, учитывая, что некоторых пришлось вырубать дважды. Любопытно: оказывается и у ее сил бывает предел. Вопрос следовало изучить внимательнее. Позже.