Двое других мужчин, наконец-то опомнившись, спрыгнули вниз, схватили Майка за руки и потащили его к воротам. Кто-то мгновенно их открыл, и эти двое вытащили Майка из загона, пока третий снова закрыл ворота. Один из бандитов склонился над хозяином, чтобы как-то ему помочь, а остальные взобрались на ограду и увидели, как молодые мексиканцы, юноша и девушка, на удивление быстро успокоили мустанга.

— Вы когда-нибудь видели подобное? — спросил кто-то из бандитов своих товарищей.

— Я точно такого еще не видел, ответил ему какой-то человек, имея в виду совсем не то, как умело обращался Эмилио с диким конем. Глаза этого человека были прикованы к Нине.

Майк наконец пришел в себя, проклиная свою неудачу.

— Не надо волноваться, хозяин, — обратился к нему человек, склонившийся над пострадавшим. Он хотел помочь Майку встать на ноги, но тот его оттолкнул.

— Этот зверь хотел убить меня, — прорычал Майк. Он взобрался на ограду и с изменившимся выражением лица стал наблюдать за тем, как Эмилио и Нина гладят мустанга по шее. Но все уже смотрели не столько на коня, сколько на женщину.

— Эти двое спасли тебе жизнь, — сообщил главарю один из бандитов. — Еще несколько секунд, и он ударил бы копытами тебе в грудь. Но до того, как кто-то из нас пришел в себя, этот мексиканский парень и эта девушка бросились в загон и отвлекли внимание мустанга. Сначала я подумал, что он нападет на юношу, но как только появилась женщина, жеребец мигом успокоился.

Майк сделал несколько глубоких вздохов. Его спина побаливала.

— Эй, парень, поди сюда, — позвал он Эмилио.

Эмилио отошел от коня, но Нина осталась при нем, лишь теперь начиная понимать, что стала центром внимания. Она смотрела только на мустанга, успокаивая его, поглаживая его нос, разговаривая с ним и надеясь при этом, что бандиты ее не тронут.

— Да, сеньор? — спросил Эмилио.

Майк склонился над оградой и протянул юноше руку.

— Вы с женой спасли мне жизнь.

Эмилио не очень-то нравилось пожимать руку гринго, но, живя в Эль-Пасо, ему приходилось иметь с ними дело. В этот момент его интересовало не то, что они гринго, а то, что они конокрады. Он хотел вернуться к прежней жизни. Может быть, эти люди помогут ему, пусть они и американцы. Если среди них есть мексиканцы, то эти белые не такие уж негодяи. Возможно, у них есть связи с теми, кто покупает краденых лошадей.

— Она не моя жена, сеньор, — отвечал он, пожимая руку Майка. — Она моя сестра.

Один из мексиканцев отпустил комплимент по поводу красоты Нины, говоря о ней как о гулящей.

— Я надеюсь, она работает в таверне, — предположил один из бандитов.

Нину охватил прежний страх. Тогда Эмилио, помрачнев, сказал:

— Моя сестра — порядочная женщина. Вы Лучше поищите себе шлюх, а ее оставьте в покое!

— Хорошо, хорошо, — согласился Майк, улыбаясь. Он повернулся к своим людям. — Эти двое рисковали жизнями, чтобы спасти меня. А вы, идиоты, даже пальцем не пошевелили при этом. Если этот парень говорит, чтобы его сестру оставили в покое, значит так оно и будет. Она порядочная женщина, и я прошу вас относиться к ней подобающим образом.

Нина с удивлением слушала эти слова гринго. Она все еще держалась на безопасном расстоянии и не произносила ни слова. Человек по имени Майк взглянул на Эмилио, отряхивая пыль с брюк и рубашки.

— Что ж, парень, я — Майк Биллингс, а это мои люди. — Он перечислил их слева направо. — Карлос Бака, Джони Лейн, Грег Лайонс, Эл Кинкейд и Сантос Родригес.

Все они по очереди улыбнулись юноше. Нине показалось, что эти люди совсем не похожи на негодяев из банды Хьюмса. Они не питали вражды к мексиканцам и уважали желания других людей.

— Меня зовут Эмилио Хуарес, — сказал Эми-лио. Он махнул рукой в сторону сестры. — А это Нина. Мы работаем в таверне. Моя сестра стирает белье проституткам, но сама она, как я уже сказал, порядочная женщина. Всякий, кто притронется к ней, умрет.

Майк удивленно поднял брови и спрыгнул с ограды. Его люди добродушно засмеялись.

— Что ж, я не собираюсь проверять, станешь ли ты держать свое слово, Эмилио. Ты спас мне жизнь. Все твои желания — закон для меня. То же касается твоей сестры. Мы не причиним вам зла. Пойдем в таверну, я угощу тебя виски. — Главарь посмотрел на Нину. — Выходите из загона, мадам. Этот мустанг может взбеситься в любую минуту.

Нина кивнула и быстро перемахнула через ограду. Она поспешила к своей корзине с бельем, жалея о том, что эти мужчины ее увидели, но понимая, что другого выхода у нее просто не было. Она заметила, что Эмилио вошел вместе с бандитами в таверну, причем Майк Биллингс обнимал его за плечи.

— Итак, Эмилио, — проговорила она вполголоса, — ты нашел то, что искал. — Она понимала, что эти люди приглянулись Эмилио. Повзрослев и став уже почти мужчиной, он больше не хотел заниматься конокрадством ради мести. Теперь это ремесло просто доставляло ему удовольствие. Когда он говорил ей о том, как скучает по прошлой жизни, она по глазам видела: он вновь хочет стать бандитом. И он использует этих гринго в своих целях. В душе Нина уже знала, что он сойдется с этими людьми и, возможно, уедет с ними. А ей придется или жить одной или ехать с ним.

Огромный караван тащился под палящим солнцем Нью-Мексико, направляясь в форт Дефайнс. Клей думал о том, насколько легче было бы переносить такое путешествие, если бы оно проходило зимой. К счастью, они уже подходили к форту, где должны были отдохнуть и встретиться с лейтенантом Эдвардом Фицджеральдом Би-лем, занимающимся вопросами взаимоотношений с индейцами в Калифорнии. Биль получил задание помогать Клею во время экспедиции, в ходе которой армия изучала возможности верблюдов.

В Техас прислали еще сорок четыре верблюда и несколько арабов, которые на этот раз могли, по крайней мере, исполнять свои обязанности. Пека Аким все еще оставался здесь, но два других араба, прибывших вместе с ним, отправились домой. Майор Уэйн, который и предложил использовать диковинных тварей для нужд армии, пробыв в Кэмп Верде всю зиму, вернулся в Вашингтон.

Клей обернулся и посмотрел на странную процессию. Для путешествия выбрали двадцать пять самых лучших животных, общее число которых составляло уже семьдесят семь голов. Майор Келлер объяснил Клею, что в форте Дефайнс его встретит лейтенант Биль, в распоряжении которого находится более сотни лошадей и мулов, и дюжина фургонов. Они присоединятся к каравану. Клею еще никогда не приходилось руководить такой большой экспедицией, и если бы не палящее солнце и мысль о том, что ему придется пересечь пустыни Нью-Мексико и Аризоны, он мог бы считать, что путешествие, во время которого они покроют расстояние в тысячу миль, это приятная прогулка перед окончанием его службы.

Он пытался вообразить себе Калифорнию. Неужели она такая красивая, как о ней рассказывают? Больше всего Клея волновало, сможет ли он жить счастливо без армейской службы, во время которой он забывал обо всем на свете. После смерти Дженни и ребенка он не знал иной жизни.

Он уже давно не ухаживал за достойными женщинами. В армии к таковым относились лишь жены других офицеров да старые вдовы, которые обстирывали военных. То есть такие женщины, которые или не интересовали его или принадлежали другим мужчинам. Шлюхи ему надоели, а посещать более дорогие и престижные заведения в больших городах у него просто не было возможности. Он или нес службу в форте или преследовал индейцев на отдаленных равнинах. А те шлюхи, которые часто подъезжали к форту в фургоне и разбивали лагерь поблизости, запросто могли заразить какой-нибудь нехорошей болезнью. И хотя он страдал от отсутствия женщины, Клей избегал грязных палаток, в которых эти шлюхи предлагали себя военным.

Он снял шляпу и вытер со лба пот платком, вынутым из заднего кармана брюк. Потом снова надел шляпу и достал флягу с водой. Привязав поводья к луке, он сделал несколько глотков. Теперь уже он понимал, какую ценность представляли эти чудесные животные, важно выступающие вслед за ним. Коней нужно было поить раз или два в день, а верблюды вот уже почти три недели обходились без воды. Но дня через два они прибудут в форт Дефайнс, где странные животные смогут напиться вволю и приготовиться к долгому путешествию. В этом отношении верблюды действительно подходили для американского Юго-Запада. Они хорошо приспособились к здешним условиям, и пока что никто из них не умер.