— Мне кажется, это очевидно, — недовольно пробурчала Иллюзионистка.

— Может быть, — легко согласился я. — Но это нелогично. И я, к сожалению, не могу вспомнить подходящей ассоциации и подобрать объяснение. Жалость я бы мог объяснить, но обида?

— Потому что это звучит оскорбительно! — нахмурившись, возмущённо проговорила она.

— Но это ведь правда, и ни одно…

— Ладно, я поняла, объясню подробно, — вновь перебила меня Лейла с тяжёлым вздохом. — Понимаешь, это всё от субъективности восприятия. Ну, как определение «красивый — не красивый»; есть какие-то общепринятые нормы, но в итоге всё сводится к индивидуальным предпочтениям. То, что ты говоришь, правда, но только если отбросить эмоции. Ну, не могу я связать у себя в голове тебя и это уничижительное слово. «Калека» — это в моём представлении что-то жалкое, ущербное, вызывающее сочувствие и нуждающееся для выживания в помощи других людей. Безногий нищий на базаре — калека. А решительный, уверенный, спокойный и очень сильный мужчина — это совсем не то же самое, — заключила, несколько смутившись, она.

— Пожалуй, я тебя понял, — кивнул я. Объяснение оказалось вполне исчерпывающим.

— То есть, можно сменить тему? — с надеждой покосилась на меня женщина.

— Почему? И почему ты сейчас смущаешься?

— Ты невозможный, — всплеснула руками Иллюзионистка. На эмоциональном уровне смущение в ней мешалось с какой-то обречённой решимостью и раздражением. — Потому что я совершенно не умею говорить комплименты, и мне сейчас ужасно неловко.

— То есть, это ложь?

— Да нет же! — женщина опять эмоционально взмахнула обеими руками.

— А что может быть плохого в том, чтобы сказать человеку приятное, тем более, если это правда? — я вопросительно вскинул брови. — Ты, например, очень красивая. И оттого, скажу я это вслух или промолчу, ничего не изменится.

— Дагор! — она недовольно дёрнула меня за рукав.

— А ещё очень упрямая, умная, яркая, искренняя. И так забавно ругаешься, — я с удовольствием засмеялся, обнимая женщину и прижимая к себе.

Мы к этому времени в перерывах разговора уже успели дойти до столовой, позавтракать и выйти наружу, и сейчас шли обратно к моему кабинету. В коридоре было пусто, чем я и воспользовался.

На поцелуй она, несмотря на кипящее внутри недовольство, ответила с душой.

— Негодяй, — проворчала Лейла мне в грудь, крепко обнимая за пояс. — Про калеку ты тоже издевался?

— Нет, это я действительно не понял. А потом… ну, не удержался. Ты…

— Забавно ругаюсь, я запомнила, — фыркнула женщина. — Когда я уже начну вовремя определять, шутишь ты или серьёзен?

— Надеюсь, не скоро, — честно ответил я, весело хмыкнув, и с неохотой выпустил всё ещё несколько раздражённую, но улыбающуюся Иллюзионистку. — Во всяком случае, твой наставник этому почему-то так и не научился. Мне в конце концов просто надоело над ним подшучивать, потому что он постоянно попадался.

— От тебя сложно ожидать подвоха, — вздохнула Лель. — Такой серьёзный, логичный, прямолинейный Разрушитель, и вдруг — такое хулиганство. Самое главное, вдруг откуда-то такой талант к лицедейству берётся, что все Владыки Иллюзий могут изойти на желчь от зависти! А ответь мне в порядке компенсации на ещё один важный вопрос, который меня давно мучает, — резко перескочила она на другую тему. — Если это, конечно, не страшная государственная тайна. Ты ведь знаешь, кто такой Хаарам, да? И как он тогда магию Разрушения применил. Ну, когда…

— Я понял, — кивком подтвердил я. — С магией просто, это был боевой амулет. В свободной продаже такие найти невозможно, если только подпольно и за большие деньги, обычно контрабандные. Что касается личности твоего кровника, тоже не очень сложно, и особой тайны в этом нет, просто не афишируется лишний раз. Ты слышала про Кинаков? Не тех, которыми обычно ругаются, и не тех, которые змеи, а о тех, которые люди. Так вот, они умеют превращаться в очень больших и опасных змей, потому и носят такое названи. По легенде, они произошли от самого Караванщика то ли прямым путём, — возлюбил он какую-то смертную, — то ли косвенным, и бог просто благословил их предков такой способностью. Но Кинаки не единственные, кто умеет подобное; я знаю по меньшей мере восемь малых народов, представители которых имеют возможность превращаться в различных зверей. Кот — как раз из таких. Его сородичи живут в южных горах, и довольно редко добираются до столицы. Кто уж там из богов их народ облагодетельствовал, я не интересовался.

— Вот так живёшь и не знаешь, что люди в этом мире не единственные разумные существа, — задумчиво качнула головой Лель.

— Они люди; точно такие же, как все остальные. Просто с особым даром: кто-то умеет петь, кто-то — превращаться в зверя. В самом деле очень похоже на благословение кого-то из богов, потому что по наследству передаётся без вариантов. Что-то я у тебя тоже важное спросить хотел, — задумчиво проговорил я, входя вслед за женщиной в свой кабинет. — Да! Скажи, насколько сложно распознать иллюзию на человеке?

— Так ты же вроде Разрушитель, должен в этом лучше меня разбираться, — озадаченно проговорила Лейла, присаживаясь на край стола и с недоверием глядя на меня.

— Свои способности в этой сфере я знаю, меня интересуют возможности самих Иллюзионистов, — пояснил я, останавливаясь напротив неё и складывая руки за спиной.

— Ну, тут всё индивидуально. Видеть иллюзии и создавать иллюзии, это, конечно, в грубом приближении близкие понятия, но на самом деле они требуют очень разного подхода и разных навыков. Так что только маг может оценить, насколько хорошо он видит иллюзии. Причём именно он сам; большинство предпочитают молчать о своих выводах и делать вид, что ничего не заметили. Зачем лишний раз демонстрировать свои способности?

— А ты насколько хорошо в этом разбираешься?

Вопрос неожиданно заставил её крепко задуматься. Причём косилась на меня Лейла очень испытующе, будто прикидывая, достоин я ответа или нет. Они настолько скрывают это друг от друга? Наконец, приняв решение, она слегка улыбнулась.

— Смотри, никому больше этот вопрос не задай. Это… неприлично, что ли? Примерно как в грубой форме спросить у женщины, сколько у неё было любовников. Сложно объяснить, почему к этой области дара такое щепетильное отношение, но так повелось. Не знаю, до твоего вопроса я об этом не задумывалась. Обычно этот талант пропорционален силе дара, но некоторые могущественные волшебники порой попадаются на довольно примитивные уловки, а слабенькие маги порой распознают очень сложные иллюзии. Чужие чары — это как чужая душа; тёмный подвал, в который неприлично заглядывать, да и вредно для собственного здоровья. К тому же, всё это зависит от состояния, от настроения, от магической силы. Например, когда явился Целитель под личиной Тахира, я действительно ничего не заметила. Но, вполне возможно, не от недостатка таланта, а по субъективным причинам: ещё не восстановилась после Безумной Пляски, не верила в возможность обмана, расслабилась под защитой могущественного Разрушителя, — она хитро улыбнулась. — В целом же я вижу иллюзии очень хорошо, отчётливо; даже если это просто выражение лица и глаз. Но только тогда, когда хочу их увидеть, и это создаёт определённые трудности. Например, Амар-ай-Шруса я так и не раскусила, — женщина грустно вздохнула, хотя особого эмоционального напряжения я не заметил. Кажется, она почти выздоровела от этого потрясения. — С другой стороны, обаяние Тай-ай-Арселя на меня не подействовало, а он очень талантливый лицедей. Точнее, подействовало, но я отдавала себе отчёт, что это ложь, и знала, где искать. В общем, всё мутно и непредсказуемо, — Лейла махнула рукой.

— То есть, если ты будешь отдохнувшая, набравшаяся сил и сосредоточенная на ожидании подвоха, ты сможешь его распознать?

— В идеале — да. А ты хочешь привлечь меня по основной специальности? — она удивленно вскинула брови, но, как мне показалось, искренне обрадовалась.

— Не хочу. Но, если так пойдёт и дальше, придётся, — недовольно поморщившись, честно признал я. И в ответ на полный недоумения взгляд пояснил. — Я почти уверен, что на Его Величество готовится покушение, причём именно в день Возложения Венца. Отменять или изменять протокол события Его Величество отказался категорически, а раскрыть это дело до самого покушения я могу не успеть. Поэтому действовать придётся по обстоятельствам прямо на месте, а тогда может понадобиться любая помощь. Конечно, охрана будет усилена, будет полно магов разных направлений, но мне будет спокойней, если и ты посмотришь.