Первый полусон-полуявь обрушился на меня в Закрытой территории и повествовал о том, как Орден решил уничтожить Неназываемого. Вообще-то это была безумная идея одного архимага по имени Земмел, которого Хозяин соблазнил обещанием подарить бессмертие. Бессмертие Земмел не получил, а отправился во тьму, перебив перед этим почти весь совет Ордена и выпустив магию древнего шаманства огров в город. Не будь Хозяина и его искушений, не было бы Закрытой территории, не погибли бы высшие маги Ордена, а главное не отнесли бы Рог Радуги в Храд Спайн и мне не пришлось бы через три века после описываемых событий его добывать.

Второй сон рухнул на мои плечи снежной лавиной после попытки Миралиссы настроить на меня проклятый ключ от Створок Костяных дворцов. Я увидел, как создавался ключ, я увидел, как человек, служащий Хозяину, убил гнома и пытался подчинить этот ключ себе.

Из этих странных снов выходило, что Хозяин существовал чуть ли не вечно и все время устраивал пакости где ни попадя, тем или иным способом влияя на историю Сиалы.

— М-дя… — шмыгнул носом Делер, выслушав мою историю. — В интересные дела мы ввязались, а, Дядьку?

— Не ной, — ответил карлику десятник. — Знал, на что шел, когда из Одинокого с нами уходил.

— Знал, — согласно кивнул Делер. — Да нам и не привыкать! В снегах Страны огров выживали, неделями голодали, до изумрудного льда Игл Стужи доходили! Так что мы теперь и перед каким-то Хозяином не отступим!

— Не отступим, карлик, — тихо произнес Алистан. — Нам теперь отступать просто некуда. В первую очередь нам следует разузнать, кто живет в этом доме, как в него пробраться и где лежит ключ.

— Надо расспросить мастера Квилда. Он может что-нибудь знать про дом и его хозяина.

— Возможно, — согласился с Миралиссой Алистан. — Но по тому описанию, что нам дал Медок, трактирщик вряд ли что поймет. Завтра поутру узнаем точный адрес и тогда уже начнем расспрашивать. Не думаю, что за ночь ключ покинет дом. Раз там живет кто-то из дворян, да к тому же ранненгских, то дом должен быть истинной крепостью, и было бы глупо переносить ключ в другое место.

— Лучше не рисковать, — посоветовал Эграсса. — Один раз мы уже поступили глупо, и не следует возводить глупость в привычку. Шанс, что ключ покинет особняк, все-таки существует, и если мы потеряем ключ сейчас, то вряд ли сможем его найти.

— Ты прав, оставим возле дома наблюдателей. Дядька, распорядись!

— Ну дык… Добровольцы до конца ночи имеются? Воины переглянулись.

— Утром отосплюсь, — наконец сказал Сурок и, сняв с плеча Непобедимого, передал его мне. — Посмотри за ним.

— Погоди, я с тобой прогуляюсь. — Из-за стола встал Эграсса и, взяв с'каш, вместе с Диким вышел из таверны.

— Ох! — Медок хлопнул ладонью себя по лбу. — Они же не знают, куда идти!

И воин побежал догонять Сурка и Эграссу.

— М-м-м, — задумчиво протянул Делер. — Мне показалось или треш Эграсса действительно захватил с собой клинок?

— На эльфов закон Ранненга не распространяется, Делер, — улыбнулась Миралисса. — Мы можем носить оружие где угодно.

Делер разочарованно крякнул и пробурчал себе под нос, но так, чтобы не услышала Миралисса:

— Как зубастый, так можно с собой хоть катапульту таскать, а как честный карлик, так не разрешают взять в город какую-то безобидную секиру!

Я подхватил дремлющего линга и отправился спать, мучительно вспоминая: вытащил ли я из седельных сумок затычки, спасающие меня от храпа Мумра? Слушать всю ночь трели и рулады Фонарщика мне абсолютно не улыбалось…

Кли-кли как всегда кинул одеялко на пол между двумя кроватями. Из ушей маленького паршивца торчало добрых сто унций ваты. В этот раз гоблин подготовился к звуковому штурму Дикого на «отлично».

На следующее утро меня разбудили резкие и злые визги Непобедимого. Со сна я поначалу вообще не мог понять, отчего слышу вопли линга, если у меня в ушах две прекрасные пробки, спасающие от звуков, издаваемых храпящим Фонарщиком?

Божественное озарение сверзилось на меня как всегда неожиданно. Разгадка была очень простой — я слышу Непобедимого потому, что какая-то маленькая зелененькая гоблинская вонючка каким-то немыслимым образом умудрилась вытащить затычки из моих ушей, пока я спал!

— О! Смотри! — раздался голос Кли-кли. Линг завыл еще сильнее.

— Попробуй поднести палец к нему поближе! — В голосе Мумра слышался искренний интерес.

— Угу, сам поднеси! Цапнет!

— Да не цапнет!

— А я говорю, цапнет! Посмотри, как он зубы оскаливает!

— Слушай, Кли-кли! Когда тебе еще представится такая возможность его погладить? Сурка нет, а его Непобедимый под твоим боком. Можешь наконец-то попробовать с ним подружиться! Поверь, он тебя не укусит!

— Говоришь складно, только вот доверия у меня к твоим словам ни на медный грош!

— Ну, твое дело, — уж очень безразличным голосом произнес Фонарщик. Не хочешь гладить, не гладь. Буди Гаррета и пошли завтракать.

— Пока некоторые храпели за всю армию Мирануэха, я уже успел позавтракать, — ворчливо ответил Кли-кли, а затем, деланно вздохнув, сказал: — Ладно, поглажу, авось не укусит.

Тут же предупреждающе завизжал Непобедимый, давая понять, что фамильярностей он не потерпит. (Зверек на дух не переносил, когда Кли-кли пытался его погладить.)

— Ай! Больно! Он меня цапнул! Клянусь великим безумным шаманом Тре-тре, крысеныш меня цапнул! — заорал гоблин.

— И мало, — сказал я, открывая глаза. — Чего к нему лез?

— Гаррет! Ты на чьей стороне? Ты за меня или за эту лохматую ненормальную выхухоль? Посмотри! Он меня цапнул!

Кли-кли в качестве доказательства и обвинения сунул мне под нос свой прокушенный палец.

— Мало тебе, — злорадно произнес я. — Вот Сурок узнает, что ты над его зверем издеваешься, он тебе голову оторвет.

— Дурак ты, Гаррет, — сказал Кли-кли и облизал раненый палец.

— Э нет! Позволь, — сказал я, вставая с кровати. — Дурак не я, а ты.

— Верно, дурак, — благосклонно согласился Кли-кли. — Но к тому же я еще и мудрец. А вот ты просто дурак!

— Это отчего же ты мудрец? — вмешался Фонарщик, прислушивающийся к нашему спору.

— Как отчего? — фыркнул я, надевая рубаху. — Его в детстве головой с крылечка уронили, вот он и считает себя мудрым дураком.

— Может, я и мудрый дурак, но ты, Гаррет, дурак самый настоящий! И знаешь почему? Потому что мудрец знает, что он дурак, а следовательно, он мудрый дурак! А такие, как ты, считающие себя наиумнейшими и наимудрейшими, даже не догадываются, какие они круглые дураки!

— Ну у тебя и рассуждения, — заметил я — Ты не пробовал в Университет профессором философии пойти?

— Какие мы слова знаем! — Это легкое утреннее переругивание очень забавляло маленького гоблина. — Фи-ло-со-фия! Небось такой дурак, как ты, десять лет это слово учил? А насчет рассуждений, я тебе очень быстро докажу, что ты дурак! Хочешь?

— Нет.

— Потому что ты дурак! — не преминул напомнить мне гоблин. — Боишься?

— Просто от королевского дурака я никаких доказательств слышать не хочу. Ты пустомеля, Кли-кли.

— Я пустомеля?!! Нет, я тебе докажу, что ты дурак, который не слушает мудрецов! — распалился гоблин. — Вот смотри! Доказательство первое! Кто может впутаться в Заказ о Роге Радуги?

— Дурак! — Мне скрепя сердце пришлось признать правоту зеленого.

— О! Да ты мудреешь не по дням, а по часам! — искренне восхитился шут, заматывая прокушенный палец носовым платочком.

Платок был далеко не первой свежести, да к тому же по его краям были вышиты голубые цветочки весьма пошлого вида. Скорее всего, этим платочком пользовался еще дедушка Кли-кли, а когда пришло время, он передал его в подарок внуку (естественно забыв перед этим постирать подарочек).

— Продолжим нашу дискуссию, — не унимался шут. — Доказательство второе! Когда ты отказался признавать верность гоблинских пророчеств, рассказывающих о Танцующем в тенях, то есть о тебе, ты разве повел себя не как наикруглейший из самых круглых дураков?