Тут ее настигла незаконченная мысль: «Влада, ну ты дуреха! Он же царь. Конечно же, он получил прекрасное образование, дело вовсе не в переводчике. Эрик наверняка владеет литературным языком без подсказок ушного суфлера… История же с оргией наверняка имеет какое-то логическое объяснение… — Она вздохнула. — Ну вот, ты его уже выгораживаешь. Все мы бабы одинаковые! Если пьет — мы убеждаем себя, что только по праздникам. Бьет — значит любит… Слава богу, жизнь уберегала до сих пор от того и от другого».

«И что это такое он мне подарил? — взглянула она на запястье. — Я уже получила много презентов: стираные трусики, этот наряд, переводчик, кнопку вызова „911“ и этот стеж. Говорит, что это кошелек. Мой кошелек, похоже, пуст, если сравнивать прозрачное содержимое с его фиолетовым? Хороший подарок — пустой кошелек… Впрочем, и у нас их дарят, особенно если те хорошие и кожаные. Вдруг он дорого стоит? — Она оглядела еще раз свой стеж, тот был из обычного сплава: ни золота, ни серебра в нем не было. — Кусок железа, неплохо отполированный, надо признать, и шарик из прозрачного камня. Не думаю, что это ценно в их мире».

Вообще-то Влада не привыкла к дорогим подаркам: не того круга она была девушка и другого склада характера. Она никогда не намекала партнерам на необходимость ей чего-либо дарить, а сами они редко догадывались, что подарить все-таки иногда женщине без повода что-нибудь нужно. Вероятно, большинство мужчин страны жили по принципу «не просит, значит не хочет». Вариант «не просит — ждет искреннего внимания» отбраковывался, ну, или вовсе не приходил в головы. Однако получение в дар от правителя целого государства безделушки несколько обескураживало. Его внимание, безусловно, приятно. Но подарок сильно шел вразрез с образом могущественного и состоятельного Верховного правителя Эйдерина, коим наверняка он и являлся.

Влада припомнила, что вчера видела подобные браслеты на руках женщин на площади и у охранника, когда ее тащили по коридорам дворца. Тогда она не заострила на этом внимания, ведь происходили события, более стоящие ее концентрации.

«Хорошо придумано: всегда иметь кошелек при себе и носить на запястье», — согласилась она.

«Особенно, если в нем есть содержимое», — высказалась внутренняя ехидна.

Она вспомнила про подругу: «Ксюху держат, как и меня, в номере „люкс“. Что ж, это хорошие новости. Совет не разрешает нам находиться вместе. Чего они боятся? Бегства? Вряд ли… Мне же позволили покидать пределы комнаты, да и куда бежать? Может, не хотят, чтобы мы громко смеялись и сплетничали про их странные обычаи? Смешная версия, но маловероятная. Спрошу его об этом».

«Боже, вечером у нас почти что свидание! — спохватилась она. — Ну, скажем так, вечер знакомства и общения… Что же делать?!»

«Как, что делать? Собираться и идти», — подсказал внутренний голос.

Влада положила на ломтик хлеба пластинки из мяса и сыра, откусила и стала нехотя пережёвывать.

«Но как мне вести себя с ним? Смогу ли я совладать с собой? Так опасно… Ой, Владка! Не верю я тебе, ни на грамм не верю!»

Влада бросила недоеденный бутерброд на тарелку и резко встала, затем быстро подошла к окну. Сложив руки под грудью, принялась отчитывать себя: «Ты с ума сошла, что ли? Почему ты так взбудоражена? Тобой движет не желание разобраться в случившемся, а, прости, банальная новизна ощущений и плотская тяга к этому гуманоиду, который вовсе даже и не человек! Гуманоидофилия какая-то. Вчера ты боялась смерти от его натиска, стянула трусы с себя на публике, отчаявшись найти другие доказательства! А сегодня флиртуешь с ним и фантазируешь о предстоящем свидании. Дура, какая ты дура, Влада!»

— Он не человек, — произнесла она с выражением в надежде, что сама услышит и усвоит.

Постояв у окна еще немного, она вернулась к столу и взяла с тарелки начатый бутерброд.

«Да, он не человек, смирись уже с этим. И хватит все время это повторять! Да, не человек, но очень сексуальный. Вот я это и сказала…» — выдохнула она.

«В слове „сексуальный“ — корень „секс“. О каком сексе с ним вообще может идти речь? Ты ничего не забыла? Вспомни-ка, у тебя мужчина есть, почти что муж — гражданский в современной терминологии. Вы с ним уже давненько вместе, и он прекрасный мужчина, и он человек! Реальный, из плоти и крови, который, между прочим, любит тебя. А ты хвостом крутишь с гуманоидами…» — обвиняла она себя, потирая виски.

«Я подумаю об этом завтра, отвечу моей ехидне словами Скарлетт О'Хара. И пусть подавится».

Она продолжила завтрак в одиночестве, стараясь больше не думать над этическими вопросами, на которые не имела прямых ответов.

Влада позавтракала и подошла к окну. Погода была солнечной, и тепло проникало сквозь стекло. Она вглядывалась в зелень растущих за окном неизвестных кустарников и размышляла: «Впереди целый день. Нужно привести в порядок мысли и решить, какие вопросы задать. Вряд ли он ответит на все… У него просто не хватит терпения, — улыбнулась она. — А у меня не хватит смелости озвучить… Пожалуй, стоит воспользоваться советом и прогуляться в сопровождении Эллы. Все равно делать совершенно нечего. Кстати, а кто это? Та „Мисс Прибалтика“? Надеюсь, она не окажется Фрекен Бок…»

Влада подошла к столу и нажала на кнопку — звукового сигнала не последовало. Спустя меньше минуты в дверь постучали, и в комнату вошла блондинка, что часом ранее подавала завтрак.

— Здравствуйте, леди, — сказала она. — Меня зовут Элла, мне поручено выполнять ваши просьбы и сопровождать на прогулках.

— Здравствуй, Элла. Зови меня Влада.

Горничная приветливо улыбнулась и сообщила:

— Я должна забрать посуду.

«Пожалуй, она мне нравится, такая милая на первый взгляд», — подумала Влада, неожиданно возведенная в ранг хозяйки, которой прислуживают.

Она часто недооценивала красоту блондинок, искренне не понимая, почему вокруг них столько шума. Любая эффектная брюнетка, по ее мнению, могла бы затмить любую светловолосую конкурентку экспрессией и очарованием. Конечно, она отдавала себе отчет, что это ее субъективное восприятие, не имеющее общего с реальностью. Элла была сказочно красива, особенно если распустить ей волосы, завить и накрасить. Все же, будь она брюнеткой, вряд ли Влада смогла бы отнестись к ней так же легко. С блондинкой же она могла общаться ровно, не ущемляя свой инстинкт альфа-самки.

— Мне хотелось бы прогуляться по окрестностям, — сказала Влада.

— Я с удовольствием провожу вас, леди. Загляну к вам через десять минут. — Она подхватила поднос со стола и направилась к выходу.

— Влада, — поправила она горничную. — Никакая я не леди.

Элла кивнула в ответ, хлопнув ресницами, и вышла.

Оставшись одна, девушка озадачилась вопросом: нужно ли брать с собой рюкзак? Что могло бы понадобиться из его скудного содержимого? К тому же он совершенно не подходил ее новому платью. Она решила идти без ручной клади.

Вскоре вернулась горничная, и вместе они вышли из комнаты. Они шли по светлому коридору с абстрактными скульптурами, но в этот раз путь был намного короче. Вскоре через лишенную помпезности дверь они вышли на улицу. Внешне парк мало отличался от места, где подруги очутилась вчера, выйдя из павильона «Ночной мир»: белые мраморные дорожки, зеленые лужайки, подстриженные кустарники и редко стоящие высокие деревья. Однако в этой части парка имелись модерновые скамейки, которых на центральной аллее, оказавшейся впоследствии вовсе не такой, не было.

— Элла, где это мы находимся?

— В дворцовом парке Эйдерина, — ответила та голосом экскурсовода.

— Насколько он большой?

— Очень большой. Парк окружает дворец Верховного правителя со всех сторон света. До ближайшего выхода минимум час пешего пути, — объяснила Элла, сохраняя невозмутимость.

— А что находится за пределами?

— Столица государства — город Эйдерин. Наша страна и ее столица называются одинаково. — Элла робко улыбнулась.