Эрик нырнул под юбку, полностью скрывшись под черной тканью. Он нежно целовал ее бедра, и она не сдерживала сладостных стонов. Кожа ее бедер всегда была такой чувствительной: малейшее прикосновение другого человека к ней отзывалось в ее теле судорожной щекоткой. Но его касания сейчас дарили ей томную негу — радужные трусики сделались совсем мокрыми. Владе стало сложно сохранять равновесие, и она схватилась руками за ограждение.

— Эрик, я вся горю, — призналась она в ощущениях.

Он обеими руками стянул стринги, незамедлительно припав языком к влажному лону. О, как прекрасен он был в своей смелости и опытности! Владе не требовалось более ничего объяснять, просить и приказывать. Этот мужчина читал ее мысли и предвосхищал желания. Его язык был так точен и деликатен, движения изобретательны и разнообразны, что ей оставалось лишь удивляться и млеть.

Эрик выбрался из-под платья и очутился сзади. Он запустил руку в ее прическу и пальцами сжал короткие волосы на затылке. Это ощущение усилило в ней чувства сексуального томления и неги, страх спрятался в тень, уступая дорогу необузданному желанию. Эрик поднял с пола юбку и закинул выше ее попки, которая предстала его взору абсолютно голой и незащищенной. Он сжал ягодицу и прошептал над ухом:

— Раздвинь ноги.

Влада послушалась и простонала с интонацией капризного маленького ребенка:

— Э-э-эрик…

— Ничего не бойся.

И экто прикоснулся к ее входу. Он вибрировал и с легким нажимом исследовал дорогу — вот его головка была уже внутри нее. Влада чувствовала, что он продвинулся еще совсем неглубоко, она тяжело дышала. Экто нежно ерзал внутри, подаваясь чуть вперед и снова возвращаясь назад. Шипики массировали ее изнутри, даря ни на что не похожие ощущения. Это было… приятно, необычно, немного щекотно и возбуждающе. Да, именно возбуждающе. Ее сексуальный аппетит стремительно возрастал, ей хотелось большего, возможно, целого мира сейчас ей было бы мало, чтобы удовлетворить голод. Эрик резко продвинулся вперед без предупреждения. Наверное, он вошел на максимально возможную для нее глубину, но больно ей не было. Затем экто попятился обратно, и вновь нырнул в ее глубины с головой.

— О, джейя… Ты восхитительно горячая и влажная. Такая нежная там, это для меня так ново, ты же понимаешь, — прошептал он и усилил темп.

Влада не видела его лица, она стояла, нагнувшись вперед, опираясь на поручень. Эрик сзади обвивал ее руками, лаская груди, обнимая плечи. Экто работал точно мужской фаллос, Влада почти не ощущала разницы, за исключением трения шипиков, но это было скорее плюсом, чем минусом. Эластичные выросты только усиливали волшебные ощущения.

— О, гос-по-ди, Э-эрик! — выкрикнула она протяжно, разливаясь в волне оргазма. Она опустилась на колени, не отрывая рук от поручня. Эрик вторил ее движению: синхронно присел вместе с ней, позволив весу ее тела навалиться себе на грудь. Он нежно поцеловал ее в шею, обнял и прошептал:

— Тебе было хорошо?

— Очень хорошо, лучше, чем когда-либо, Эрик.

— Ты в силах потерпеть еще немножко?

— Да, — ответила она. Он подхватил ее на руки и стремительно понес в направлении vip-номера.

Толкнув входную дверь, в потемках он доставил ее до кровати и опустил в центре. Влада лежала на спине, ее юбки раскинулись в стороны. Эрик быстро снял оставшийся на теле черный сюртук, видно, шаровары были потеряны еще на лужайке, и остался обнаженным. Он помог раздеться ей, а затем накрыл телом сверху, воспламеняя поцелуями и прикосновениями. Он развел в стороны ее ноги, обняв руками за колени. Влада белее ни о чем не волновалась, этому мужчине она могла всецело доверять. Экто вошел плавно, но уверенно, продвинулся вглубь и завибрировал. Волна приятных раскатов пошла от точки вибрации по всему телу.

«Какой же он невероятный!»

— О, Эрик, это неописуемо! То, что я чувствую сейчас, — это… это… — тяжело дыша, стонала она, не в силах вымолвить окончание фразы.

— Что, милая джейя? Скажи мне.

— Как будто я сейчас взорвусь на тысячи осколков. Но я мечтаю об этом, — с трудом договорила она, задыхаясь от нехватки воздуха.

— Да, ми джейя. Ты чувствуешь именно то, что и должна. Это называется «эгера» — рождение вселенной.

«О, весьма подходящее название грядущему космо-оргазму», — подумала она в последний миг перед взрывом. И, не сдерживая животных криков, она разлетелась на тысячи частей, уничтожив в себе старую вселенную и родив новую. Эрик присоединился к ней с секундной задержкой и, вторя стонам, упал меж ее ног, опустив лицо ей на грудь. Она обняла одной рукой его спину, а второй легко поглаживала по голове, нашептывая:

— Мальчик, милый мой мальчик…

— Я счастливейший из мужчин. Ты моя, джейя, без остатка.

Они лежали так некоторое время, восстанавливая дыхание.

— Эрик, я, наконец, разгадала твой запах. Ты пахнешь детством и радостью, мечтами и надеждами. А еще присутствуют нотки моря, лазурного и теплого, как твои глаза. И я не преувеличиваю, — заметила она, поглаживая мягкое золото его волос, утопая в аромате его страсти.

— Экто пробудил в тебе эгеру, теперь ты знаешь, что я чувствую, когда ты ласкаешь мой экто.

— Да, теперь я знаю. И даже понимаю, почему вы тысячи лет обходились без поцелуев.

— А я теперь этого не понимаю… Поцелуи и ласки руками прекрасны. Это ощущения совсем другого рода, но они так сладки и передают чувства лучше слов. Наверное, нужно основать школу поцелуев, — сказал он и после недолгой паузы беззвучно рассмеялся.

— Эрик, ты подарил мне новый мир. В разных смыслах, но сейчас я говорю о мире ощущений. Чувственных ощущений. Я не в силах верно подобрать слова… Да, пожалуй, не стоит и пытаться. Это называется эгера. Не верю в происходящее. Не могу поверить.

— Влада, это происходит с нами. Мы не в сказке, и это не сон. Просто поверь. Наши миры соприкоснулись, и ты пришла ко мне. Какова была вероятность этого? Абсолютно ничтожна. Но это произошло. Субботним вечером ты явилась в наш мир в паре километров от меня и сама нашла дорогу к мертвому сердцу, прошагав своими ножками в оранжевых необычных сандалиях и голубом платье цвета романтических свиданий.

— И оставила трусики на белой площади.

— Ох, не напоминай, прошу! Я никогда не забуду тот стыд, который испытал, невольно вынудив тебя сделать это.

— Можно задам тебе один неромантический вопрос?

Эрик молчал.

— Ты не предохранялся сегодня? Я правильно поняла?

— Предохранялся? В Эйдерине никто не делает этого уже лет десять, в связи с проблемами деторождения в этом нет смысла.

— Ну, я не боюсь забеременеть, это маловероятно в нашем случае. Я о другом — что насчет любовных болезней? — спросила она, подобрав понятное для переводчика определение.

— Ах, вот о чем речь! Да, ты вправе сомневаться во мне на этот счет. Но такие болезни побеждены уже лет тридцать как, еще до моего рождения. А у вас с этим разве до сих пор проблемы?

— Да, мы далеки от победы на этом фронте. Но я здорова, можешь не беспокоиться.

— Даже не думал об этом, джейя… Знаешь, нам нужно вернуться во дворец. Завтра тяжелый день, и я хотел бы проснуться в своей постели.

— Вместе со мной?

После едва заметной паузы он ответил:

— Да.

Этой ночью сон Влады был глубоким, но беспокойным. Ей снились обрывки произошедших за неделю событий, спутанные в клубки душевных переживаний. Она понимала, что спит и все это ей лишь снится, но совершенно не в силах была проснуться и отогнать наваждение. Ее веки были неподъемны, руки и ноги тяжелы, она утонула в собственном подсознании и продолжала смотреть на тревожные картинки снов в немом ожидании утра. Когда, наконец, открыла глаза, увидела, что лежит в собственной кровати в белой комнате. Одна. Влада привстала и посмотрела на место возле себя: подушка и простыня показали, что Эрик не ночевал с ней сегодня ночью.

«Как я вообще тут оказалась? — задумалась она. — Последнее, что помню, это как садилась вместе с ним в авто. Вероятно, после отключилась в машине. Но как я вышла и очутилась в кровати? Не могла ж я уснуть настолько глубоко, что не почувствовала, как меня выносят и несут на руках добрых метров четыреста до комнаты, ведь я же не годовалая! Или позабыла все во время сна, ведь он был не из приятных…»