— Ой, вот такая? — улыбнулась Кьяра. — Так я знаю, где она, только я не знала, что это ваша!

— И где же?

— У Джулианы на комоде лежала, в прозрачном пакетике. Она брала у меня фен вчера, а сейчас позвала — забери, мол, мне не нужно больше. Я зашла, смотрю — ух, какая штука красивая, раньше не видела! И даже спросила — неужели еще кто-то ей что-то дарит? Она пробурчала, что это не моё дело, и вытолкала меня из комнаты. Можно сейчас к ней пойти и посмотреть!

— Ладно, дождемся, пока вернется, — ответила Элоиза. — Что я могу сделать для тебя?

Кьяра замолчала и серьезно взглянула на Элоизу.

— Да в самом деле я большинство своих проблем вроде бы решаю, — сказала она.

— Неужели ничего? Так не бывает. Джулиана вот пыталась найти какое-нибудь модельное агентство, может быть, тебе тоже что-нибудь поискать?

— В плане работы? Нет, пока нормально, я днем учусь на курсах, а вечером работаю, самое то, что нужно. Да и денег хватает, чтобы на будущее откладывать. Я же не Джулиана, мне бриллианты не нужны. Вот если вдруг не поступлю — там уже будет видно.

— Ты подумай, подумай, — улыбнулась Элоиза.

Кьяра выдохнула и решилась.

— Замолвите за меня словечко, — сказала она еле слышно. — А то я улыбаюсь-улыбаюсь, но все без толку.

— Кому? — быстро спросила Элоиза.

— Дону Лодовико, — опустила глаза Кьяра.

— Так это он? — удивилась Элоиза. — Он же старше тебя в два раза?

— Ну и что? Он красивый и крутой, он нас спас, он и вы.

— И он тебе нравится?

— Очень, — прошептала Кьяра, и Элоиза поняла, что это правда.

— Но тогда зачем тебе Октавио и прочие?

— Так я боялась глаза поднять в ту сторону! А Октавио и Гвидо — они понятные, свои. Да и Гаэтано, в общем, тоже. А дону Лодовико уже лет сорок, наверное. И я не сразу убедилась, что он один и свободен. Это же еще нужно было набраться наглости и с донной Анной поговорить!

— Ты и с ней его обсудила?

— Да. В Рождество она же с ним была, вот я и подумала, что они вместе! А они не вместе, они просто по дружбе!

— Ну да, всё так. Но у вас с ним не получится общей судьбы, — нахмурилась Элоиза.

— Да я не уверена, что хочу вот прямо судьбу. Я хочу его. Даже если ненадолго. Постойте, а вы откуда знаете про судьбу?

— Вижу, — пожала плечами Элоиза.

И сама поняла, что и в самом деле видит. Видит их вместе, а потом… уже не вместе. И как будто их это не огорчит. Голова слегка закружилась.

— Понимаете, если я сама приду к нему… — Кьяра запнулась. — В общем, если бы не Джулиана, я бы так и сделала. А я очень не хочу быть на нее похожей. Он ведь про меня и знать не знает, не то, чтобы думать и интересоваться. Я не хочу выглядеть дурой!

— Влюбленной дурой? — уточнила Элоиза, подняв бровь.

— Нет, просто дурой, — припечатала Кьяра. — Влюбиться — не беда, как влюбился — так и разлюбил, а вот жить без мозгов — это уже необратимо. Но на мне же не написано, что я не такая, тем более что ему уже доводилось решать мои проблемы.

— Хорошо, — улыбнулась Элоиза. — Я обращу на тебя его внимание. Не более. Дальше — сама. Договорились?

— Конечно! — просияла Кьяра. — Спасибо вам огромное!

* 61 *

Джулиана сидела в своей комнате и рыдала. Всё пропало! Если даже ведьма Джузеппина от неё отказывается! Нет, это немыслимо, не-мыс-ли-мо! Они не могут так поступать с ней, все, все разом, все, как один! Она же просто хочет любви и взаимности. От достойного её человека. Она молода и красива, она талантлива и успешна, почему же они этого не видят?

Она искренне надеялась на помощь Джузеппины. В прошлый раз та сказала, что чашка из-под кофе хорошо, конечно, но предмет, который ненавистная ей, Джулиане, особа носит на себе, будет намного более полезен. А шпилька — она из прически, Джузеппина говорила, что волосы обладают очень большой силой, значит, она подходила идеально! Но она не успела вытряхнуть шпильку на стол из пакетика, как ведьма замахала руками.

— Убери! Убери это немедленно! Что ты такое принесла? — на лице колдуньи проступило недовольство, и что-то ещё, Джулиана сказала бы — страх, но это было невероятно.

Ведьма сама могла нагнать страху на кого угодно, это Паола говорила, что ерунда, с виду обычная, а Джулиане всё время было страшно — и ходить к ней, и просить.

— Как вы сказали — вещь, — пролепетала растерянная Джулиана. — Вещь соперницы.

— Так вот ты на кого колдовать пытаешься! Убери, отдай ей обратно, и никогда, слышишь — никогда ничего подобного против этой женщины не предпринимай! Если бы я только знала с самого начала! — ведьма сверкнула на неё своими страшными тёмными глазами.

— Что бы вы знали? — Джулиана уже ничего не понимала.

— Кто такая твоя соперница.

— Она приворожила его, да?

— Ей нет нужды привораживать. Она просто живет, как живет, и все. Она мне не по силам, ясно тебе? Она может меня в порошок стереть одним пальцем!

— Вы знаете мою начальницу? — изумилась Джулиана. — А почему вы раньше не сказали?

— Я вижу её отпечаток в её предмете, — покачала головой ведьма. — Забери и обязательно верни, поняла? И ничего больше против неё не предпринимай, понятно?

— Так, я поняла, что от вас нет никакого толку, — обиженно проговорила Джулиана. — А кто сможет мне помочь, скажите?

— Оставь эти свои мысли. Оставь этого мужчину, он не твой. Я тебе сразу об этом сказала, но ты была готова даже на несколько ночей. А теперь я понимаю, что даже на несколько ночей не получится ничего. И женщину эту оставь, она тебе зла не делала, а ты ей — уже не раз, она этого так не оставит!

— Уже не оставила, она меня увольняет!

— Вот и уезжай. Уезжай к себе домой, затаись минимум на полгода, не ищи никаких новых отношений, и тогда тебе удастся отвести от себя последствия всего, что ты наделала. Но только если ты не будешь больше им вредить, поняла? Немного подтолкнуть судьбу можно, но только немного, и не со всеми проходит. С этой женщиной — бесполезно. И мужчина этот явно под её защитой, оставь его и уезжай!

— Но как? Это же просто невозможно!

— Почему? Возможно, — ведьма успокоилась. — Всё, ступай. Никто тебе больше не поможет, это не в силах человеческих. Иди и не делай глупостей.

Джулиана хотела придумать ещё какие-то доводы в свою пользу, но ведьма махнула на нее рукой и ноги её против воли подняли тело и понесли его к двери. Стало так жутко, что она зажмурилась и опомнилась только на крыльце. После такого уже не оставалось ничего, кроме как вернуться во дворец и там думать, что дальше.

Но придумалось только одно: Джулиана взяла телефон и позвонила отцу.

— Папочка, спаси меня, помоги мне! — она знала, что если представить ситуацию правильно, то отец что-нибудь придумает и всё будет хорошо.

— Что случилось, девочка моя? — обеспокоенно спросил отец.

Ну, кажется, надо пользоваться случаем. Джулиана выдохнула облегченно и принялась жаловаться на несправедливое начальство, которое замучило требованиями, а теперь вообще увольняет. И рассказывать о том, как у неё в остальном всё хорошо и как она хочет остаться здесь.

— Понимаешь, папочка, здесь такая хорошая работа, но как мне так нехорошо придираются… — говорила она с хорошо рассчитанным вздохом.

— Постой-ка, а чего увольняют-то, раз работа хорошая и вообще? Ты, может, не справилась? — Джулиана прямо воочию увидела, как нахмурился отец, и похолодела.

— Нет, я старалась, я очень старалась, просто здесь такие люди… не очень хорошие, вот. Завистники.

— А если люди нехорошие, зачем тогда тебе там оставаться? Что-то ты темнишь, детка. Давай-ка рассказывай, как есть.

Как есть, она бы ни за что на свете отцу не рассказала. По доброй воле, естественно. Потому что это был бы конец. Домой под охраной, и никакой счастливой любви с красавцем-аристократом.

— Не все люди плохие, есть и очень хорошие, и если ты замолвишь за меня словечко, все будет хорошо, — начала было она, но отец прервал её.