Голос Розы Такер был едва слышен, словно она стремительно уносилась от него, хотя на самом деле она даже не шевельнулась.

– Открой… открой ей свое сердце, Джо.

Ее ресницы затрепетали и опустились.

– Нет, Роза, нет!!! Пожалуйста!..

– Все хорошо…

– Прошу тебя, не уходи!…

– Мы еще встретимся, Джо. Там…

– Роза! Нет!..

– Мы еще встретимся…

Джо остался в ночи один. Он по-прежнему сжимал в пальцах ее холодеющую руку и молчал, и только ветер протяжно рыдал над его головой. Глаза Розы уже были закрыты, и он поцеловал ее в лоб.

Указания, которые дала ему Роза Такер, были настолько точными, что следовать им не составляло никакого труда. Домик, который искал Джо, находился не в самом Бигбере и не на побережье Большого Медвежьего озера, а гораздо выше их, на северном склоне горного хребта, густо заросшего березовыми и хвойными лесами. Потрескавшаяся, покрытая выбоинами асфальтированная дорога вывела его к грунтовой подъездной дорожке, в конце которой Джо разглядел небольшой белый коттедж, обшитый внахлест вагонкой и покрытый дранкой.

Возле коттеджа стоял зеленый джип "Вагонер", и Джо припарковал "Форд" вплотную к его заднему бамперу.

Крыльцо из четырех ступенек вело на небольшую крытую террасу, приподнятую над землей на столбах, на которой стояли в ряд три плетеных кресла-качалки с камышовыми спинками. На террасе Джо увидел высокого, атлетически сложенного негра, который смотрел на него, опираясь обеими руками о перила. Под потолком горели две электрические лампочки без абажуров, и их свет ложился на кожу гиганта медно-желтыми бликами.

Девочка ждала на верхней ступеньке крыльца. Она была белокожей и светловолосой; на вид ей никак нельзя было дать больше шести, хотя из-за худобы она казалась довольно высокой для своих лет.

Джо достал из-под сиденья пистолет Седого, подобранный им после схватки на берегу, и, засунув его за пояс джинсов, вышел из машины.

Ветер свистел и визжал, продираясь сквозь частые гребни еловых и пихтовых игл.

Джо приблизился к крыльцу и остановился.

Девочка медленно, словно во сне, спустилась на две ступеньки и замерла. Она смотрела куда-то мимо Джо, и он догадался, что она глядит на его "Форд".

Она знала.

Негр на террасе заплакал.

Впервые за весь год – с тех самых пор, когда, стоя перед дверьми ранчо Илингов, она захотела, чтобы ее звали Ниной, – девочка заговорила, заговорила негромко и жалобно. Глядя на машину Джо, она произнесла только одно слово:

– Мама…

Ее волосы были точно такого же цвета, как у Нины. Косточки у нее были такие же хрупкие и тонкие, как у Нины, и только глаза ее не были серыми, и, как Джо ни старался увидеть перед собой свою Нину, он не мог обмануть себя и поверить, что это его дочь.

Он снова поддался поисково-заместительному стереотипу, снова бросился искать то, что было потеряно навсегда.

Луна плыла над самыми верхушками деревьев, словно воришка, который украл сияние у самого солнца и теперь в страхе и смятении бежит, не в силах надежно спрятать свою добычу. И как и луна, эта девочка тоже была воровкой, обманщицей. Она не была Ниной – она была лишь ее отражением, и ее свет был лишь отраженным бледным сиянием живого, ослепительного огня, который погас год назад.

В этот момент Джо ненавидел ее так, как не ненавидел никогда и никого. Ему было наплевать, кто она на самом деле – искусственно выращенный в лаборатории урод со странными способностями или единственная надежда мира. Он ненавидел ее и ненавидел себя за эту иррациональную, бессильную ненависть, но от этого его бешенство не становилось меньше.

Горячий ветер рвался в окна, и в комнатах пахло смолой, пылью, остывшей золой и сажей, толстым слоем покрывавшей сложенные из красного кирпича стены внушительного очага, в котором прошедшей зимой уютно пылал оранжевый теплый огонь. Провода линии электропередачи снаружи сильно провисали и, раскачиваясь под ветром, время от времени ударялись о стену дома или задевали за ветки деревьев. Из-за этого свет то пригасал, то вспыхивал ярче, и каждый раз, когда это случалось, Джо невольно вспоминал трепещущее мерцание ламп в доме Дельманов и мгновенно покрывался "гусиной кожей".

Хозяином дома оказался тот самый высокий негр, который все еще плакал на террасе. Его звали Луис Такер, и он приходился Махалии родным братом. С Розой он развелся восемнадцать лет назад, когда выяснилось, что она не в состоянии иметь детей. В свой самый тяжелый час Роза обратилась к нему за помощью, и он не отказал ей, хотя у него уже была другая жена и дети, которых он любил. Впрочем, Джо было ясно, что Лу Такер никогда не переставал любить Розу.

– Если вы на самом деле верите, что она не умерла, а только переселилась в другой мир, тогда почему вы плачете? – холодно спросил он.

– Мне жалко не ее, а себя. Да, она ушла из этого мира в другой, но мне придется очень долго ждать, прежде чем я увижу ее снова.

В прихожей возле самой двери Джо заметил два небольших чемодана с вещами девочки. Сама она молча сидела у окна и разглядывала "Форд" Джо. Печаль окутывала ее таким плотным покрывалом, что казалось, еще немного, и его можно будет увидеть.

– Честно говоря, я боюсь, – сказал Луис и поежился. – Роза хотела задержаться здесь на несколько дней, но мне кажется, что теперь это опасно. Возможно, это и не так, но я должен предупредить: сдается мне, что они выследили нас еще до того, как мы с Ниной уехали со старого места. По пути сюда я пару раз видел одну и ту же машину, которая следовала за нами, а потом отстала. Может, это простое совпадение, но все-таки…

– Им нет никакой необходимости следовать за вами вплотную. С их возможностями они могут выслеживать нужную машину с расстояния нескольких миль.

– Еще одно… – Луис замялся. – За несколько минут до вашего появления я выходил на террасу, потому что мне показалось, будто я слышу вертолет. При таком ветре и так высоко в горах… согласитесь, это довольно необычно. Если я, конечно, не ошибся.

Ветер снова хлестнул проводами по стене дома, и свет в комнате ненадолго померк. С силой прижав ладонь ко лбу, словно стараясь таким способом задвинуть мысль о смерти Розы подальше, чтобы она не мешала ему сосредоточиться, Луис Такер длинными, нервными шагами пересек гостиную, постоял у камина и вернулся обратно.

– Мне казалось, что вы и Роза… Я думал, вы двое ее заберете. Если они выследили меня, то девочке будет с вами безопаснее.

– Если они вас выследили, – с расстановкой сказал Джо, глядя ему прямо в глаза, – значит, нам всем грозит одинаковая опасность. Оставаться здесь нельзя никому из нас.

Провода все хлестали и хлестали по дощатой стене, свет вспыхивал и гас, и перед глазами Джо поплыли бурые тени. Луис снова подошел к камину и взял с полки длинную газовую зажигалку для дров.

Девочка отвернулась от окна, и Джо увидел ее широко раскрытые глаза.

– Нет! – воскликнула она.

Луис Такер со смехом щелкнул зажигалкой и поджег сначала собственные волосы, а потом – рубашку.

– Нина! – в ужасе завопил Джо.

Девочка бросилась к нему.

По комнате поплыл отвратительный запах горящих волос.

Объятый пламенем Луис Такер сделал два гигантских шага и загородил дверь.

Джо невольно попятился и, выдернув из-за ремня пистолет, навел его на Луиса, но нажимать на спусковой крючок не стал. Человек, который загораживал выход из комнаты, больше не был Лу Такером, братом Махалии и бывшим мужем Розы, – это была лишь марионетка в руках мальчика-монстра, дотянувшегося до него из самой Виргинии за три с лишним тысячи миль. Джо знал, что контроль над своим телом уже никогда не вернется к Луису и ему уже не пережить сегодняшней ночи, но стрелять все равно не спешил, понимая, что, как только брат Махалии упадет мертвым, Пятьдесят восьмой выберет для дистанционирования кого-нибудь другого.