И к Нине!..

Джо свернул с шоссе Пасифик-Кост на дорогу, ведущую к Аугора-Хиллз. Шоссе отчаянно петляло между темными холмами, изредка взлетая на гребни, с которых ураган Санта-Ана сдувал плотные облака серой пыли.

– Отвези ее в Бигбер, – сказала Роза своему собеседнику.

Бигбер… После разговора с Мерси Илинг в Колорадо (сколько времени прошло с тех пор? девять часов? десять?) Нина чудесным образом вернулась в мир живущих, но для него она по-прежнему находилась в каком-то дальнем уголке, где Джо никогда не удалось бы ее разыскать. Зато теперь он знал, что пройдет совсем немного времени и они приедут в Бигбер, курортный городок на берегах Большого Медвежьего озера в горах Сан-Бернардино, который он довольно хорошо знал. Должно быть, благодаря этому спасение Нины, ее удивительное воскрешение после целого года небытия, обрело для Джо особенную, восхитительную реальность. Теперь он знал, где находится его дочь, он мог назвать это место и указать его на карте; больше того, Джо не раз бывал в Бигбере и помнил все его улочки и дорожки. Сознание этого наполнило его таким удивительным и сладостным предвкушением, что хранить его в себе стало невыносимо трудно. Джо хотелось закричать, чтобы выплеснуть распиравшие его чувства, но он смолчал и только снова и снова повторял про себя это название, смакуя его, словно сладкий леденец: Бигбер, Бигбер, Бигбер…

– Если смогу… – сказала Роза в телефон. – Через пару часов я сама буду на месте. Ну все, целую. А теперь – поспеши!

Она дала отбой и, положив телефон на сиденье между ногами, привалилась к дверце и закрыла глаза.

Джо, незаметно наблюдавший за ней, насколько позволяли обстоятельства, уже давно заметил, что Роза почти не пользуется левой рукой. Теперь эта рука лежала у нее на коленях, и даже в тусклом свете приборной панели Джо без труда разглядел, как сильно она дрожит.

– Что у тебя с рукой? – спросил он.

– Оставь мою руку в покое, – устало откликнулась Роза, не открывая глаз. – Мне очень приятно, что тебя это беспокоит, но ты становишься нудным. Все будет в порядке – дай мне только добраться до Нины.

Джо замолчал. Примерно через полмили он требовательно сказал:

– Расскажи мне все. Я имею право знать.

– Да, – на удивление легко согласилась Роза. – Это будет не слишком долгая история. Вот только я не знаю, с чего мне начать.

Огромные шары перекати-поля – высушенные и обесцвеченные почти до белизны безжалостным калифорнийским солнцем, оторванные сухим порывистым ветром от своих уходящих глубоко в почву многофутовых корней, утратившие свой родной дом в земле и гонимые куда-то на край света визжащей от ярости Санта-Аной – торжественно выкатывались из глубоких каньонов на узкое полотно шоссе. Серебрясь в свете фар, они следовали своим путем дальше, то и дело подпрыгивая на неровностях почвы, и это сюрреалистическое и безмолвное шествие колючих скелетов, двигавшихся медленно, словно бесконечная колонна измученных, изголодавшихся беженцев, действовало угнетающе, наводя невыразимую, странную тоску.

– Давай начнем с конца, – предложил Джо. – Что это были за люди, которые спасли нас? Что это за культ такой? И как он называется – Фобос, что ли…

– ФОБС, – Роза произнесла по буквам. – Не Фобос… Это искусственное слово, сокращение, которое означает Фонд общения с бесконечностью. ФОБС не культ, во всяком случае не в том смысле, какой обычно вкладывают в это слово.

– Тогда кто же они такие?

Вместо того чтобы ответить немедленно. Роза, неловко изогнув шею, поглядела на свои наручные часы и завозилась на сиденье, стараясь найти положение поудобнее.

– Нельзя ли нам ехать быстрее? – спросила она.

– Только не на этой дороге, – отозвался Джо. – Кстати, пристегни на всякий случай ремень безопасности.

– Ничего не выйдет, – покачала головой Роза. – У меня отбита вся левая половина.

Кое-как устроившись в углу между спинкой сиденья и дверцей, она спросила:

– Ты знаешь, кто такой Лоран Поллак?

– Гениальный программист-самоучка, своего рода новый Билли Гейтс.

– Да, так его называли в прессе. Он начал с нуля и к сорока двум годам стоил уже семь миллиардов долларов.

– Ну и что?

Роза закрыла глаза и сильнее навалилась на дверцу машины, оберегая пострадавший левый бок. На лбу ее проступила испарина, но голос продолжал звучать уверенно и твердо.

– Два года назад Лоран Поллак организовал благотворительный фонд с начальным капиталом в один миллиард долларов и назвал его "Общение с Бесконечностью". Он был уверен, что многие науки, обслуживаемые компьютерами последнего поколения, в самое ближайшее время совершат фундаментальные открытия, благодаря которым мы окажемся лицом к лицу с самим Создателем.

– На мой взгляд, именно такая теория как раз подходит для основания нового культа.

– О, многие люди действительно считают Поллака мошенником или проходимцем, однако он на самом деле обладает не только редкой способностью оценивать сложнейшие теории с точки зрения самых разных отраслей знания, но и завидной дальновидностью и проницательностью. Даром предвидения, если угодно… Я, кажется, уже говорила тебе, что существует целое направление современной физики, которое ищет – и находит! – доказательства того, что Вселенная была сотворена.

– А как насчет теории хаоса? – нахмурясь, спросил Джо. – Мне казалось, что ее поддерживает абсолютное большинство ученых.

– Теория хаоса вовсе не подразумевает, что во Вселенной все происходит случайно. Это универсальная, широкоохватная теория, которая, кроме всех прочих вещей, не только теоретически допускает, но и признает фактическое наличие чрезвычайно сложно организованных связей внутри систем, которые выглядят беспорядочными, хаотическими. Взять хотя бы погоду: простейший пример, но и самый наглядный. Стоит заглянуть в суть предмета, как начинаешь замечать определенные закономерности, которые и управляют кажущимся хаосом.

– Честно говоря, – перебил Джо, – я довольно смутно представляю себе все то, о чем ты говоришь. Словосочетание "теория хаоса" я употребляю в том смысле, в каком оно используется в кино.

– Большинство фильмов – это нагромождение глупостей, – резко сказала Роза. – То же относится и к политике… В общем, если бы Поллак был здесь, он сказал бы тебе, что восемьдесят лет назад наука развенчала и жестоко высмеяла основной постулат многих религий, что Вселенная была сотворена ex nihilo«Ех nihilо– из ничего (лат.)». Каждому было очевидно, что создать что-то из ничего невозможно; это было бы нарушением всех физических законов. Но сейчас, когда мы гораздо лучше стали разбираться в молекулярной структуре вещества, мы увидели, что физика элементарных частиц постоянно создает материю ex nihilo…

С присвистом втянув воздух сквозь сжатые зубы, Роза наклонилась вперед и, открыв перчаточницу, порылась в ее содержимом.

– Я думала, здесь найдется аспирин или экседрин, – пояснила она. – Пара таблеток мне не помешала бы…

– Мы можем остановиться где-нибудь по дороге… – начал Джо. Но она не дала ему договорить.

– Нет, – решительно сказала она. – Бигбер еще далеко.

С этими словами Роза захлопнула крышку перчаточницы, но осталась сидеть сжавшись, словно так ей было легче переносить боль.

– Физика и биология – вот две дисциплины, которые интересовали Поллака. В особенности биология, молекулярная биология.

– При чем тут молекулярная биология?

– При том, что чем больше мы познаем живые существа на молекулярном уровне, тем очевиднее тот факт, что все они были созданы искусственно. Ты, я, млекопитающие, рыбы, насекомые, растения – все.

– Минуточку, – прервал ее Джо. – А как же эволюция? Или ты… вы с Поллаком ее отвергаете?

– Не до конца. К каким бы выводам ни привела нас молекулярная биология, дарвиновская эволюция видов тоже сыграла свою роль, но, конечно, не определяющую.

– Похоже, ты все-таки не относишься к тем ортодоксам, которые уверены, что род человеческий был создан в эдемском саду пять тысяч лет назад.