Он не особо удивился, когда застал Анфису, сидевшую с ноутбуком на коленях. Приглядевшись, он увидел, что она была в наушниках Петр не стал ей мешать и расположился неподалеку.

В кармане ожил телефон, возвещая о пришедшем сообщении. Петр проверил входящие и обнаружил, что это наследник делился результатами творчества. Зимин сразу высказал свое обстоятельное мнение. Он старался никогда не отделываться общими фразами, а давать развернутую обратную связь. Ему хотелось верить, что сын это ценил и поэтому обращался за советом и оценкой. Матвею было шестнадцать, на следующий год он должен был уехать на учебу, Петра и его бывшую жену Анжелу это немного тревожило, но они приняли решение предоставить сильно повзрослевшему ребенку право на самостоятельность.

По задумке подобный опыт, должен был сделать его более… приземленным, а также позволить получить новые навыки и прочая-прочая.

Анжела вышла замуж почти сразу после их развода. Возможно, благодаря этому им удалось сохранить вполне себе нормальные отношения. Новым избранником бывшей жены стал фитнесс-инструктор, красивый, как греческий бог. Были у Петра разные подозрения, но какое это имело значение. Разошлись и разошлись. Хотя развелись они, когда Матвей был совсем маленьким, о правилах опеки над ним Петр и Анжела договорились еще на берегу. В общем все было просто: мальчик живет с мамой, но Петр может с ним общаться, когда захочет. Так что ничто не мешало им “остаться цивилизованными людьми”.

Краем глаза Петр заметил, как Анфиса захлопнула крышку ноутбука. Должно быть, она все это время слушала свои лекции. Она увидела его и немного нерешительно помахала рукой. Петр улыбнулся в ответ и подмигнул ей.

Это было в новинку.

Впервые ему в голову пришла неожиданная мысль, что Анфиса и Матвей могли бы хорошо поладить между собой. Она бы слушала про его рисунки, а он бы бегал к ней за советом, как лучше общаться с девчонками.

Анфиса, похоже, решила не нарушать уединение Петра, потому что, быстро собравшись, она ушла куда-то.

В последнее время, а точнее после появления младшего Земцова, все стало как будто бы сложнее. Лишний раз приходилось оценивать последствия своих действий на предмет двусмысленности.

Минут через десять Петр мог видеть в окне, как Анфиса вышла из отеля и не спеша побрела куда-то вдоль набережной.

Анфиса, как и просил Петр, сидела в своем номере, фактически не выпуская мобильный из рук. “Быть на телефоне” означало быть готовой в любой момент ответить на звонок и предоставить нужную информацию.

Вчерашний день прошел довольно стандартно и не принес никаких сюрпризов. Разве что… Разве что вопреки обыкновению они не поговорили вечером. Раньше кто-то из них непременно подошел бы к другому, чтобы обменяться впечатлениями, но теперь они как будто старались избегать двусмысленных моментов. Хотя что, собственно, двусмысленного в том, чтобы посидеть на одном диване на глазах десятка свидетелей?

Анфиса попыталась представить, чтобы она почувствовала, пообщайся Алеша так вечерком, ну, например, с Ириной, ассистенткой Ильи. Надо признать, что мысль ей не понравилась.

Все же хорошо, что он стал меньше времени уделять съемкам. Все-таки эти клиентки бывают такими разными, и образы, в которых они позируют, тоже разные.

Скорее всего, Алеша, как и всякий мужчина, сравнивает с ними Анфису. Ну, а то, что сравнение зачастую будет не в ее пользу, Анфисе было понятно.

Зазвонил телефон. Анфиса ответила на звонок и услышала в трубке:

— Зайчик, отбой. Выпускай телефон.

— Все в порядке?

— Да, в полном. Дальше по плану.

— Тогда до встречи.

— До встречи, и оденься потеплее, там жуткий ветер!

Анфиса отложила трубку и улыбнулась. Зайчик оставался неким связующим звеном между прошлым и настоящим. Он был с ними, несмотря ни на что.

Петр и Илья созвонились, чтобы обсудить рабочие моменты, после этого они перешли к вещам более личного свойства. Все-таки в первую очередь они были близкими друзьями, а потом уже все остальное.

— Как дела с самым актуальным вопросом? — поинтересовался Петр.

— Пока, вроде, без изменений. Лешка успокоился, уже не такой нервный. Ты отлично придумал с отпуском, он всем пошел на пользу.

— Закончу здесь и пойду работать психологом, — усмехнулся Петр.

— Ты погоди с резкими переменами. Как там Анфиса?

— Анфиса в порядке, усердно работает, а по вечерам сидит в холле и учится.

— Почему в холле?

— А чего в номере сидеть?

— Тоже верно.

Повисла пауза, но Петр слишком хорошо знал Илью, чтобы понимать: тот пока не готов сворачивать разговор. Вообще ситуация для всех была непривычная. Петр уже не помнил, когда они в последний раз обсуждали что-то настолько личное. С годами, как водится, вся эта лирика отошла на второй план. Даже, когда Илья рассказал. что собирается наладить отношения с сыном, это все было довольно сухо и без деталей. А тут разом столько всего. Еще и Анфиса теперь играла во всем главную роль.

— Я вот думаю, — вздохнул Илья, — если все же он отец.

— Ты же не потащишь его силой под венец?

— Нет, конечно.

— Они взрослые люди, должны разбираться сами.

Следующая фраза, которую он сказал, кого-то могла бы поразить своим цинизмом, но эти двое могли себе позволить подобное в общении друг с другом.

— И потом, с учетом того, что у твоего сына такие серьезные намерения по отношению к Анфисе, — он чуть не сказал моей Анфисе, — то, может, так даже будет лучше? Раз уж для нее эта дорога закрыта.

— Я тоже думал об этом.

— Вот и отлично. Пусть все идет своим чередом.

Вечером второго дня командировки Анфисы я самозабвенно рубился в компьютерную игру. Я все еще не хотел делать этого при ней. Когда я уже почти прошел уровень, раздался телефонный звонок. На дисплее высветилось имя Светки.

— Чего тебе? — без всякого намека на любезность ответил я.

— И тебе добрый вечер, милый, — проворковала она, — всего лишь хотела сказать, что иду от врача. У нас все нормально. Считаю, ты имеешь право это знать.

— Спасибо, что сказала, а теперь пока, — отрезал я и повесил трубку.

Я не знаю, чего она добивалась, пока что она вызывала только раздражение. Не думайте, что если бы Светка обернулась кроткой ланью, я бы одумался, бросил все и был бы с ней. Нет! Но так мы хотя бы смогли прийти к какому-то сотрудничеству, а сейчас я вообще не представлял, что делать и как себя с ней вести.

Я не хотел звонить в таком состоянии Анфисе, поэтому тут же отказался от этой идеи, а вместо этого отправил ей сообщение с романтической ерундой, которая так ей нравилась.

Петр сидел на постели и наблюдал за тем, как Анфиса, одетая в гостиничный махровый халат, расчесывает волосы. Она посмотрела на него через плечо и улыбнулась такой знакомой для него улыбкой.

Отложив расческу, она подошла ближе и встала напротив него. Петр протянул руку и осторожно погладил ее по бедру. Все происходящее казалось очень правильным и естественным, ведь так уже было много раз до этого и, скорее всего, будет после. Анфиса склонилась к нему и начала медленно целовать, Петр уложил ее рядом с собой и стал осторожно водить кончиками пальцев по ее щеке, стоило ему потянуться к ней, чтобы сказать на ухо что-то очень важное, он открыл глаза.

В первую секунду Петр не понял, что происходит и почему он один. Включив светильник, он окончательно убедился, что это был всего лишь сон. Никогда в реальной жизни они с Анфисой не спали в командировках, поэтому ощущение естественности подсознание ему подкинуло шутки ради.

Это был не первый сон с участием Анфисы, который был у Петра. Само собой, он никогда и ни при каких условиях ни с кем это не обсуждал. Сны это всего-навсего сны. Проекция прожитого за день, а если он видит ее каждый день, то, конечно, она может ему присниться. И не важно, что в этих сновидениях они встречались отнюдь не в офисе, а преимущественно в домашней обстановке.