Мне позарез требовалось, чтобы Илона хоть на минуту взглянула на себя со стороны и начала мыслить разумно, а еще лучше — прагматично. Ненависть, бог с ней, пусть остается, главное, чтобы она поняла и приняла — пока наши цели совпадают, следует работать на меня, а не против. И я упорно искал, за что зацепиться. Искал в ее досье, в данных о ее семье, ковырял доступное прошлое — источники богатств и титулов. Нет, на шантаж я не рассчитывал. Он здесь не пройдет и только укрепит ее решимость продолжать необъявленную войну. Ни в коем случае не шантаж. Согласие должно быть добровольным и только таким. Боюсь, что откровенно — не до конца, конечно, — поговорить с ней придется самому, а пока пусть Томас все-таки поработает. Хотя бы подготовит почву и предварительно настроит на нужный лад.
Отделив часть сознания, я направил его в комнату Илоны, чтобы послушать и понаблюдать за беседой, благо уникальные признаки магических структур обоих уже давно запомнил и мог в любой момент узнать, где они и чем занимаются. Поначалу, как и ожидалось, ее очень удивило предложение, озвученное Томасом, затем, немного оклемавшись, она стала усиленно думать, анализировать, прогнозировать… Беседа скатилась к намекам, полунамекам и недоговоренностям, окончившись в итоге ничем. Моя секретарша решила отказаться от сомнительной чести, а доктору так и не удалось переломить разговор в нашу пользу.
Доктор ушел весь в раздумьях, а девушка, хоть и немного, но тоже была выведена из равновесия, что очень даже хорошо. Упускать момент было нельзя, и я немедленно вызвал ее по коммуникатору:
— Илона, зайдите и прихватите зеленый чай с жасмином. — Ее любимый напиток, как следовало из досье.
Спустя пять минут девушка вкатила столик с пузатым чайником, прикрытым полотенцем, сахарницей, набором печенья и конфет, вареньем нескольких сортов и одинокой фарфоровой кружечкой на блюдечке. Я указал на столик в углу кабинета, вокруг которого стояли три мягких, обитых красной кожей кресла. Она быстро и аккуратно все расставила и повернулась ко мне, ожидая разрешения удалиться.
— Илона, присядьте. Нам надо поговорить. Чай, кстати, для вас.
Илона настороженно присела, но к чаю не прикоснулась и молча смотрела на меня, ожидая продолжения разговора. Ну о чем, по ее мнению, мог с ней говорить принц? Наверняка какое-нибудь гнусное предложение посетило его дурную голову, а дон Томас выполнял роль наемного работорговца, поманившего девочку сладкой конфеткой в виде престижной должности.
Я, в свою очередь, тоже молчал и, не скрываясь, пристально рассматривал свою секретаршу. Навскидку, судя по ауре, она совершенно здорова. Великолепно развитое тело, слюноточивая для мужчин фигура, милое лицо. Тогда откуда у нее в глазах отчаянная решимость безнадежно больного человека, твердо вознамерившегося выполнить свою миссию и умереть? Где та весело смеющаяся девушка из образа двухлетней давности, зафиксированного где-то на пляже: загорелая, с тяжелой гривой волос и белозубой улыбкой? Распущенные волосы идут ей больше, чем корона из косы. Понимаю, казнь отца и брата за подготовку мятежа не могли добавить ей радости, но жизнь-то продолжается. А родные должны были знать, чем рискуют, и Илона тоже должна все понимать и за прошедшее время смириться с поражением. Хотя если и жених сложил голову — поводов для мести убийцам у нее более чем достаточно. Утраченная любовь и ненависть ослепляют вдвойне.
— Вы не могли бы оказать мне любезность, донья Илона… — прервал я затянувшееся молчание. Девушка подалась вперед, демонстрируя готовность сделать для моего высочества все что угодно, — …и поделиться своими планами? Когда вы собираетесь угостить меня вашей отравой? Сегодня или завтра?
Похоже, трюк удался и окончательно вывел девушку из равновесия. Еще бы. Только что ее уговаривали занять высший пост в крепостной иерархии, но не прошло и десяти минут, как обвиняют в попытке покушения на жизнь особы императорской крови.
— Я не понимаю, о чем вы, ваше высочество…
— Бросьте, донья. Умная девушка с индексом лояльности ниже двадцати пяти процентов рядом с наследником престола из ненавистной императорской семьи. Может, вы лично и не прикладывали ни малейших усилий, чтобы добиться такого положения, но каким-то образом ваши чаяния совпали с планами моих недоброжелателей. В результате — вы здесь. Только руку протяни, капни в кофе одну-единственную каплю — и можно сказать, что отец, брат или жених достойно отомщен. Не так ли? А смерть вас не страшит. Еще одна капля — и покой забвения навсегда укроет вас от вони этого подлого мира.
— Я… вас… не понимаю, — пересохшими губами выдала она еще одну попытку откреститься от всего.
— В горле пересохло? Попейте чайку. — Я лично налил чай в свою кружечку и подал ей.
Она взяла и машинально залпом выпила, видимо, даже не почувствовав вкуса, настолько была ошеломлена. Потом вдруг опомнилась и, по-прежнему держа чашку в руках, прислушалась к себе.
— Не беспокойтесь, яда там не было, — ехидно прокомментировал я. — Вы ведь знали, что в любой момент сможете мне, тупому уроду, его подсунуть, потому и носите постоянно с собой. Не так ли?
Это было последней каплей. Ужас разоблачения, бессильная ненависть, боль и тоска из-за провала плана полностью выбили Илону из колеи, и она в истерике судорожно рванула цепочку, доставая флакон с ядом, но я был настороже и моментально среагировал, попытавшись отнять склянку. Однако девушка с силой и стремительностью отчаяния гибко извернулась и довольно технично ударила меня ногой в грудь. Да она бы все ребра мне переломала… если бы попала. Повернувшись вполоборота и немного отклонившись назад, я пропустил ногу в сантиметре от груди и тут же нанес несколько легких ударов, почти касаний, по точкам «ци». Девушка замерла, обездвиженная, и мне пришлось, аккуратно придерживая, опустить ее обратно в кресло. Затем я, уже не спеша, разжал ее кулак и вытащил флакончик. Илона смотрела на меня с ужасом и обреченностью, но не могла ни пошевелиться, ни заговорить.
Все, клиент созрел. На всякий случай я решил немного усилить эффект и демонстративно плеснул в чашку чаю, открыл пробочку и капнул пять капель:
— Если я правильно понимаю, такой дозы достаточно, чтобы отправить на беседу к апостолу Петру взвод десантников? — После чего спокойно выпил чай до дна и даже перевернул кружку, чтобы показать — ничего не осталось. Немного подумал и на всякий случай, вдруг и того, что осталось, достаточно, чтобы убить кого-нибудь, ребром ладони разбил отравленную посудину вместе с блюдечком чуть ли не в мелкую пыль. Продемонстрировал Илоне чистую, без малейших порезов руку и, нажав еще одну точку «ци» на теле девушки, вернул ей свободу движений.
— Яд, если я правильно понимаю, мгновенного действия. Как видите, на меня не действует. Ваш план изначально был обречен на провал.
— Но… к-как? — в полнейшей прострации спросила она, чуть заикаясь.
— Вы что-нибудь слышали про царя Митридата?
Илона машинально ответила:
— Читала. В детстве.
— Тогда объяснения не требуются?
Он помотала головой, не отводя остекленевшего взора от осколков посуды. Пора возвращать ее к реальности.
— А знаете, кто патронировал заговор вашего отца, в результате которого ваша семья лишилась графского титула и всего имущества? Ну откуда же вам знать. Это был герцог фон Вальдер, приближенный моего младшего брата Санчеса. Теперь герцог чист, а ваши родные оказались на плахе. Еще более интересно, кто же стал новым графом де Стреза. И этого вы не знаете? Мне тоже удивительно, но это… дон Сергей, третий сын герцога фон Вальдера. Забавно, не правда ли, как все удачно сложилось для этой семейки? Но, как видите, они про вас не забыли. Скорее всего, с их подачи вам предложили должность секретаря при моей особе. Нашли дурочку, готовую ради их интересов пожертвовать своей жизнью. Даже платить за наемное убийство не требуется — представительница разоренного семейства с энтузиазмом все сделает сама и даже яд на последние деньги купит. Ну разве что помочь ей найти продавца. Кругом сплошная прибыль. Мне, откровенно говоря, трудно назвать ее чистой. Может быть, вы мне объясните, откуда у вас такая жертвенная любовь к герцогу и, в конечном итоге, к моему братцу? Вы в своих девичьих мечтах видите его на троне империи?
