У реки происходило что-то интересное. Один из водолазов, появившийся на поверхности, начал отчаянно жестикулировать стоящим на берегу полицейским. Харрисон поспешил к коллегам, оставив журналиста одного. Между Майклом и Амандой было не более двадцати ярдов. Сейчас женщина смотрела на него, а не на реку, и Майкл почувствовал, что его тянет к ней так же сильно, как и в самый первый момент их встречи.

Впоследствии он часто спрашивал себя, почему же тогда он так и не подошел к ней.

Вместо этого он повернулся и зашагал прочь, не оглядываясь.

Откуда : Лондон, ЕС-4, Флит-стрит, редакция «Стрит»

Куда : Лондон Е-14, Уорф-Уэй, 23

Кому : Лоренсу Гринхиллу

22 января 1996 г.

Уважаемый Лоренс!

Что вы можете сказать мне по поводу следующего? Я наткнулся на эту запись вчера вечером, читая ваш дневник.

Лондон, 19 декабря 1949 года.

Сегодня ко мне пришла новая клиентка, миссис П. Она вдова, потеряла мужа на войне. Просила совета по поводу беременности своей 13-летней дочери. Следует ли ей подавать в суд на виновного мужчину или оставить все в тайне ради дочери? Срок беременности большой — семь месяцев, аборт делать невозможно. О Господи! Мать просто думала, что ее дочка поправляется, и теперь мое сердце болит за нее. Она принимала в доме Дж.С. как друга. Ему 27, он всего на пять лет моложе ее самой, и ей нравилось, что он оказывает ей внимание. Женщина находится в полном смятении. Она была уверена, что его ухаживания закончатся свадьбой, но вместо этого, к своему ужасу, она выяснила, что он был больше заинтересован в том, чтобы соблазнить ее дочь В. Я порекомендовал ей оставить все в тайне, а ребенка отдать на усыновление, и записал ей адрес монастыря в Колчестере. Там она сможет подержать девочку, чтобы скрыть ее состояние от друзей и знакомых. Когда подойдет время, монахини подберут достойных родителей для ребенка. Но сегодня вечером я воюю сам с собой. Во что же превращается наш мир? Невинные дети, осиротевшие из-за войны, становятся жертвами подобных чудовищ! Должен ли такой человек отвечать перед судом, даже в ущерб репутации своей несчастной жертвы?

Терри говорит, что это судьба. Так ли? Или это воля Господа? В центре моей схемы должны были находиться вы, а не Билли Блейк, поскольку именно вы являетесь связующим звеном в обеих историях. Билли все еще искал истину, а вы ее уже знали.

Всегда Ваш, Майкл Дикон.

P.S. Я последовал вашему совету и отправил Барри домой к его матери после того, как он напивался три вечера подряд. Во всем можно обвинять Терри. Он беспощадно насмехался над этим несчастным. Но я тоже не могу больше выносить торжественных клятв в вечной любви!

7 февраля 1996 года, среда. 9 часов вечера.

Южная Африка, Кейптаун.

Молодой официант выразительно пожал плечами и кивком указал в сторону одинокой женщины, сидевшей за столиком у окна.

— Она плачет с того момента, как зашла к нам, — пояснил он. — Не знаю, что и делать. Она ничего не заказывает и не уходит.

Пожилой господин подошел к столику:

— С вами все в порядке, миссис Меткалф? Может быть, я могу чем-то помочь?

Она подняла на него заплаканные глаза, затем, пошатываясь, поднялась из-за стола:

— Нет. Все в порядке.

Когда она ушла, мужчина бросил взгляд на английскую газету, которую она принесла сюда из гостиницы. Правда, он все равно ничего не понял, когда прочитал центральный заголовок:

«Анализ ДНК подтвердил, что скелет,

найденный в реке, принадлежал Джеймсу Стритеру»