Глава восемнадцатая
— Похоже, что вы с Майком принимаете меня за простачка, — заявил Терри, открывая очередную банку светлого пива и располагаясь на диване. — И вы подумали, что я проглочу это дерьмо? Поверю, будто бы ты ошивался возле дома миссис Пауэлл только потому, что тебе, понимаешь ли, захотелось посмотреть на нее. Узнать, как же она выглядит в жизни. Но я-то все понимаю. Я прекрасно вижу, какие взгляды ты бросаешь на Майка. Понятно, что ты задумал, да вот только ему это не понравится.
Барри старался не смотреть на парнишку.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — спокойным ровным голосом проговорил он.
— Да все ты понимаешь. Ты ведь педик, Барри. Так на фига ты поперся к Аманде? Ну, что ты там потерял? Кстати, за что же тебя все-таки схватили легавые? — Он сунул в рот сигарету и принялся перекладывать ее кончиком языка из одного уголка рта в другой. — Знаешь, что мне кажется? Ты изрядно завелся, когда мы втроем напились в кабаке, и начал ревновать Майка. Тебе стало завидно, что ему Аманда нравится куда больше, чем ты. Вот ты и отправился туда, чтобы сделать ей какую-нибудь гадость. Ну, разве я не прав?
Барри протянул руку, чтобы увеличить громкость телевизора.
— Я не хочу с тобой разговаривать, — нахмурился он.
— Понятное дело. Ведь ты можешь услышать нечто такое, что тебе придется не по вкусу. Ну, например, то, что Майк не такой уж недотрога, каким старается показать себя с тобой. — Он прикурил, и губы его сжались в тоненькую жесткую полоску. — Со мной-то он не откажется весело провести время, я уверен.
Барри ничего не ответил.
— А ты что на это скажешь? Я тебе нравлюсь? Вчера мы с тобой сидели совсем близко, когда разбирали фотографии. — Он разлегся на диване и принялся шумно прихлебывать пиво.
— Не надо так со мной разговаривать.
— Почему же? — усмехнулся парень. — По-моему, ты начинаешь еще больше возбуждаться.
Но Барри уже сомневался в том, что его, после всего пережитого, вообще хоть что-нибудь способно возбудить. Из всех человеческих эмоций теперь ему стал доступен только страх. Почему он не поверил своему первому впечатлению, когда Терри показался ему примитивным бритоголовым головорезом? Тогда сейчас ему было бы легче переживать разочарование. Он снял очки и невидящим взглядом уставился в экран телевизора.
— Если бы я был другим человеком, — продолжил он через несколько секунд, — ну, посмелее, что ли, я бы поставил тебя на место. Ты можешь обо мне говорить, что угодно. Я привык, когда у меня за спиной люди шепчутся, обсуждая мою персону. Но Майк не заслужил такого к себе отношения. А самое грустное заключается в том, что он считает тебя достойным и приличным парнем. — Барри сжал пальцами переносицу, как будто сдерживал наворачивающиеся на глаза слезы. — Как же он ошибся!
— Да что ты говоришь? И ты еще что-то там вещаешь о приличии, хотя самого-то тебя, если не ошибаюсь, недавно задержали за неприличное поведение.
— Да ты, наверное, так же и Билли оскорблял, раз отношения с Майком ничуть не ценишь! — начал злиться Гровер. — И злоупотребляешь его добротой.
— Я тебя не понимаю.
— Ну да, как же я мог забыть! Ты же невежественный и темный, хотя ко всем испытываешь презрение.
Терри ухмыльнулся:
— Поосторожней в выражениях! То, что ты педик, меня ни чуточки не пугает. — И он пренебрежительно выпустил струйку дыма в сторону Гровера.
— Больше так не делай, — закашлялся лаборант. — У меня астма.
— Ох, ты, Боже мой! Вот если бы ты не был размазней, то наверняка уже врезал бы мне, и не раз. Нет, похоже, ты все-таки самый настоящий слизняк.
То, что произошло в следующие секунды, оказалось для Терри полной неожиданностью. С невероятным проворством Барри прыгнул на него и, схватив за горло, принялся сжимать, причем с такой яростью и силой, о которых Терри не мог и догадываться. Очень скоро легкие парня начали разрываться от недостатка воздуха, но колено Барри надежно уперлось ему в грудь, не давая возможности пошевелиться. Только теперь Терри понял, что его идея спровоцировать Гровера на домогательства, а потом получить с него выкуп, скорее всего, не увенчается успехом. Он в отчаянии попытался заглянуть в глаза лаборанта, но увидел там только полное безумие.
— Где Терри? — сразу же спросил Дикон у Гровера, вернувшись домой.
— В своей комнате.
— Спит?
— Наверное. Он там уже полчаса. Тебе приготовить кофе, Майк? Или выпьешь что-нибудь покрепче?
Дикон огляделся, и заметил на ковре пачку сигарет рядом с пятном, где пролилось пиво из банки:
— Что здесь произошло?
Барри проследил за его взглядом:
— О, прости. Он случайно опрокинул банку. Немного устал. Не забывай, Майк, что ему всего четырнадцать лет.
— Он ничего тут не вытворял?
— Спроси об этом у него самого.
— Ладно. А ты пока сделай мне кофе, хорошо? Я пойду проверю его. — Он подождал, пока Гровер удалится на кухню, затем прошел по коридору и тихонько постучал в спальню Терри.
— Если это ты, убийца поганый, — зашипел парень, — то можешь проваливать. Я ни за что не выйду, пока Майк не вернется.
— Это Майк.
— Господи! — облегченно вздохнул подросток, широко распахивая дверь. — Как же я рад тебя видеть! У Барри, по-моему, окончательно крыша поехала. Он пытался меня убить. — Терри указал на горло. — Вот, посмотри. Это его пальцы, между прочим.
— Безобразие! — ахнул Дикон, разглядывая красные пятна на шее мальчика. — С чего это он?
— Да он просто псих, вот и все объяснение. — Он осторожно высунул голову в коридор. — Кстати, по закону я могу возбудить против него дело. Он опасен и для других, как ты полагаешь?
— Ну и что же тебя останавливает? — Дикон прищурился. — Когда Деннинг взбесился, ты, как мне помнится, тут же вызвал полицию.
— Ну, там все было совсем по-другому.
— Ты имеешь в виду, что Деннинг напал на Уолта просто так, а у Барри были все причины хорошенько проучить тебя? Ты олух, Терри. Я же предупреждал вас, чтобы здесь все было в порядке. А уж если ты не можешь себя вести достойно, то, мне кажется, нам лучше расстаться. Можешь начинать собирать свои вещи.