«Михаил Петрович». Базарова никогда не называла Никулина уменьшительным именем.

«Когда же они спали?» — гадала Эвелин, поджав губы.

Приходилось признать, что Михаил, невзирая на свою развязность, все же был надёжным, преданным делу агентом.

«Либо преданным делу, — мысленно уточнила она, — либо одержимым».

— Давайте пока перекусим, — предложил Росс. — Скоро предстоит крутая работёнка, так зачем приступать к ней на голодный желудок?

Вера усмехнулась, и они с Ириной принялись осторожно обходить ближайшие окрестности. Риордан проводила их взглядом. Согласно «табели о рангах», русским женщинам поручалось обеспечение группы продовольствием, поэтому они старательно изучили все подробности экспериментов с местными продуктами, описанных в отчётах первой экспедиции.

Воздух в этом времени оказался вполне пригодным для дыхания, а большая часть растительности — съедобной. Очень скоро обе добытчицы вернулись и принесли довольно много плодов и орехов, которые оказались просто прекрасны на вкус. Базарова обследовала речушку, протекавшую в нескольких метрах от поляны. Вода не содержала никаких опасных микроорганизмов, поэтому после еды все по очереди сходили к ручью и напились.

Как раз к концу трапезы вернулись Виктор и Михаил. Они появились бесшумно — ни веточка, ни листочек не пошевелились, — и Риордан мысленно поставила им высшие баллы за умение проводить разведку.

— Он там, — мрачно сказал Никулин. — Мы нашли его тело, захороненное на Поле бродяг. Оно лежит в точности так, как описали участники первой экспедиции.

— Следовательно, мы можем предположить, что линия времени неприкосновенна, — отозвался Гордон. — Хорошо. Ещё раз напомню об общих правилах поведения. В данное время до тех пор, пока мы не удостоверимся в том, что нас никто не сможет подслушать, обмениваемся только импульсным кодом, разговоров по рациям не ведём. Весь обмен информацией — через меня.

Он помедлил, прищурив синие глаза. Все ждали. Эш поднял руку.

— Что ж, приступим.

Первым по тропе зашагал Ушанов. План города йилайлов и его окрестностей в общих чертах помнили все — по описанию, сохранившемуся среди отчётных записей первой русской экспедиции. Виктор все, какие только мог, данные запомнил наизусть. Ему было поручено — во время разведывательных вылазок вместе с Никулиным — составлять план районов, не картированных предыдущей экспедицией. Эти вылазки предназначались для самого тщательного поиска вещественных доказательств пребывания на планете членов русского отряда.

— Единственный факт, который меня действительно радует, — негромко проговорил Росс, обратившись к Эвелин, когда они шли друг за другом по тропинке в густых джунглях, — так это то, что внезапное исчезновение русского отряда может означать их спасение.

Его жена откликнулась:

— Вот только жаль, что нельзя повстречаться с нами в будущем и спросить, как нам удалось это сделать. Честное слово: если бы я могла, я бы так и поступила. Но никаких наших следов здесь нет.

— В настоящем времени — нет, но, может быть, в этом есть. Так ведь, а? — проговорил Мердок.

— Но если здесь найдутся наши следы, это значит, что мы оставили их раньше, а не сейчас. Сейчас мы — вот они, топаем по лесу. Наша аппаратура не позволяет совершать микропрыжки, а следовательно, нельзя предположить, что мы успели смотаться на пару деньков назад и оставить для себя, сегодняшних, полезные записочки.

— О-о-о… — Росс беспомощно замотал головой. — От этой путаницы со временем ум заходит за разум.

Саба, шедшая впереди Мердока, улыбнулась.

— Похоже, путешествия во времени из тех вопросов, которые проще обсуждать по-йилайлски. Нужно только разобраться с их сложной системой времён.

— В любом случае с этого момента все обязаны говорить только по-йилайлски, — командным тоном проговорил Эш и присовокупил к приказу стремительное высказывание на местном языке, которое Эвелин мысленно перевела для себя. Если отбросить цветастые определения, которые, учитывая, что в этой земле лежал труп участника русской экспедиции, приобретали некоторую двусмысленность, фраза означала: «Мы — на их земле, мы все делаем, какони».

А о судьбе, постигшей русского биолога, можно было и не напоминать.

Риордан поправила ранец на спине и зашагала дальше. Воздух в лесу был влажный, и скоро ей стало жарко и трудно дышать. Миллионы трав и цветов источали удушливые ароматы. Эвелин надеялась, что рано или поздно они выйдут на открытое пространство, и тогда, возможно, воздух станет чище.

Она услышала, как Саба, а потом — Ирина с трудом удержались, чтобы не чихнуть. Виктор и Гордон начали дышать ртом, но никто не жаловался, и все двигались дальше.

Но вот Виктор поднял руку и сошёл с тропы в сторону, а Михаил последовал за ним. Группа остановилась. Риордан следила за русскими, которые передвигались быстро и бесшумно. Ей показалось, будто она расслышала негромкое постукивание, но звук вскоре утих, и Эвелин задумалась, не был ли это всего лишь стук её собственного сердца.

А потом разведчики вернулись на тропу и дали остальным знак продолжать путь.

Им предстояло выйти из джунглей внутри границы территории, занимаемой чужеродными анклавами — иначе говоря, нурайлами. Само слово «йилайл» означало «народ народов», и это определение относилось только к ведущим ночной образ жизни цивилизованным «ласкам». Все остальные расы именовались нурайлами — «народом со звёзд».

Они спустились с холма, и Риордан разглядела за редеющими деревьями дома.

Агенты остановились. Михаил и Виктор отступили назад, за деревья, а Эш, Эвелин, Росс и Саба вчетвером продолжили путь по тропинке: супруги — впереди, Гордон и его напарница — за ними следом.

Риордан почувствовала, как от волнения вспотели ладони. Она знала свою «легенду», она не испытывала никаких трудностей с ответами на простые вопросы и сама умела такие вопросы задавать, но адреналин тем не менее заставлял её сердце колотиться быстрее.

Сначала они увидели несколько круглых, приземистых домиков, каждый из которых имел отверстие, похожее на люк, через которое входили и выходили существа самых различных видов. Эвелин обрадовалась, заметив, что, сталкиваясь на узкой тропе, создания производят ритуальные жесты, а потом одно уступает дорогу другому. Эти жесты были ей знакомы по отчётам русских. Воздух был настолько тяжёл, что она не могла расслышать ответы, но по мере приближения к первой постройке Риордан начала различать трели, свист и гудение множества переговаривающихся между собой существ.

Речь звучала гораздо громче и разнообразнее, чем она себе представляла. Эвелин заметила, как Росс, нахмурив лоб, оглядывается по сторонам. Эш смотрел прямо перед собой. Саба, прищурившись, обводила взглядом окрестности.

Почти сразу им встретились на тропе трое тяжеловесных двуногих коротышек, поросших густой клочковатой шерстью. Они что-то просвистели, так стремительно и пронзительно, что Эвелин почти ничего не поняла, хотя и уловила знакомые нотки.

Саба просвистела ответ и отошла в сторону. Остальные последовали её примеру. Незнакомые существа пошли своей дорогой, даже не думая оглядываться.

Мердок, стоявший рядом с женой, испустил вздох облегчения.

Получилось! Сработало! Согласно местному этикету, чужаки были обязаны уступать всем. А при встрече со знакомыми преимущество отдавалось тому, кто последним оказал другому услугу.

Если все дело заключалось в том, чтобы всем уступать дорогу, то это у них могло получиться.

Миновав четыре дома, группа разыскала транспортный центр. Эш кивнул Эвелин и Россу.

— Вперёд, — еле слышно вымолвил Мердок.

Риордан проводила взглядом Гордона и Сабу. Те продолжили путь. Им предстояло попытаться проникнуть в Дом знаний или хотя бы наблюдать за ним снаружи, если не удастся сразу внедрить туда Мариам. Если они будут внимательны, то, вероятно, даже снаружи сумеют составить представление о том, что именно происходит внутри таинственной башни.