Я нарушила данное отцу слово через неделю. А потом нарушала его неоднократно. Но самый первый раз запомнился сильнее всего, как запоминается первый бал, первый поцелуй, первое прощай. Мне удалось придумать сотню оправданий и даже поверить в них, но… Факт оставался фактом, я нарушила обещание.

Даже сейчас смотрясь в зеркало, искала на лице черты обмана. Но ни клейма на лбу, ни бегающих глаз, ни дрожащих губ. Старая кормилица Туйма всегда говорила, что стоит хоть раз ступить на скользкий путь вранья и порока, и уже не свернешь. Он вцепится в тебя и утянет на самое дно, где совершенно не место леди.

Я продолжала смотреть в зеркало, а порок задерживался, отказываясь утягивать меня куда бы то ни было. Да и какой именно порок кормилица никогда не уточняла.

– Это всего лишь урок, – громко сказала я пустой комнате. – Я не обманываю, а иду учиться. Ведь не будет же папенька возражать, если очередное занятие пройдет, к примеру, в оранжерее, где нам надлежит выдавить унцию яда из корней лиственного аспарагуса магистрам к ужину?

Но зеркало молчало, а лицо в отражении было полно укоризны.

– Это просто урок, как… как… утренний урок по этикету.

Я вспомнила скрип перьев. Шорох, с которым они касались бумаги. Вспомнила, как аудиторию…

…Аудиторию в очередной раз тряхнуло, Мерьем Вири в очередной раз взвизгнула. Я привычно придержала чернильницу, магистр Ансельм Игри, в очередной раз не повернул головы. Дверца одного из шкафов открылась, и на пол посыпались свитки.

– Когда же это кончится? – непонятно у кого, спросила Дженнет, перо в ее руке сломалось пополам.

– Никогда, – улыбнулся ей Оли. – Пока мы над Запретным городом, остров так и будет трясти.

– Правильно, мистер Ревьен. А не объясните герцогине, да и всем остальным, почему? – Посмотрел на парня магистр.

– Ну, – протянул сокурсник, оглянулся, взъерошил волосы, разом став похожим на нахохлившуюся серую найку[1], но все-таки ответил, – Дело в этих горах, да?

– Да, отчасти дело в Чирийском хребте, – согласился учитель, останавливаясь напротив карты. – Кто дополнит ответ мистера Ревьена? – Мы молчали. – Ну же, смелее. Или вам действительно нравится вспоминать десять уложений этикета, принятых при Людвиге Третьем?

Я подняла голову от листка бумаги, где сиротливо жались друг к другу две строчки – все, что удалось вспомнить из старого уложения. Правила этикета вдалбливались нам с братом едва ли не с рождения. Моя гувернантка Кларисса Омули была очень строга, но даже ей не пришло в голову заставить меня выучить нормы принятые при дворе Людвига Третьего прадеда нынешнего князя.

Я смогла вспомнить, лишь то, что леди запрещалось смотреть в глаза джентльмену, если тот стоит против солнца. Понятия не имею почему. Права была матушка, чем большую глупость мы слышим, тем лучше запоминаем.

На самом деле в этикетном кодексе уложений было намного больше. Каждый правитель считал своим долгом добавить еще парочку, чтобы подданные не скучали, а Людвиг Третий расщедрился на целых десять.

Кажется, там еще было что-то про путешествия… Леди без сопровождения запрещено путешествовать в салоне поезда, но дозволено в вагоне-конюшне наедине с конем.

Воображение живо нарисовало картину «Иви в стойле тридцать часов спустя». Рука дрогнула и по светлому листу расползлась синяя клякса. Теперь придется переписывать, если не хочу получить несколько дополнительных часов чистописания.

– Неужели никто не знает? – удивился магистр Ансельм, он больше напоминал дровосека, широкоплечий, высокий, абсолютно лысый с короткой черной бородкой. Более неподходящей кандидатуры на замену преподавателю этикета придумать сложно. Что-то у них там не получилось, у магистров, я имею в виду, и нанятый учитель опоздал к отлету Академикума из Льежа, теперь его замещали все магистры по очереди.

– Динамические потоки воздуха характерные для горной местности… – начал рассказывать Отес, магистр развернулся к парню и тот замолчал.

– Продолжайте, мистер Гиро, вы так хорошо начали. Динамические потоки и что?

За соседним столом Гэли сосредоточено кусала кончик пера, ее лист оставался полностью чистым.

– Они нестабильны, а поскольку Академикум – это летающий остров…

– Тоже мне новость, – отчетливо прошептала герцогиня.

– И этот остров по форме напоминает диск. – Не обращая внимания на девушку, наш умник достал из кармана серебряную монету. – Будь мы на дирижабле, трясло бы еще сильнее, но мы могли бы маневрировать, и за счет вытянутой формы корпуса, пройти между потоками. – Парень перекатил монетку между пальцами.

– А сейчас не можем? – удивилась Гэли, отложив перо.

– Размеры основания Академикума делают это маневрирование бесполезным, уйдем от одного потока, сразу попадем во второй. Ветер с гор сильнее всего у вершин и слабее у подножия. Технические характеристики острова таковы, что влияние взаимного расположения основания Академикума и воздушных струй на величины аэродинамических коэффициентов…

– Стоп, – прервал парня магистр. – Вам пять баллов по основам механики, мистер Гиро, которая начнется у вас, послезавтра. Авансом.

– А я подумала, он демона вызывает, – хихикнула Гэли.

– Вы же, мисс Миэр, напишите к первому уроку эссе по истории постройки Академикума и спуска его в воздух, где объясните, как такое вообще возможно. – Магистр Ансельм улыбнулся, а подруга едва слышно застонала. – Да и слово «аэродинамический» должно повторяться в работе не менее дюжины раз. Я проверю.

– А как же… – Оли с отвращением посмотрел на листок, на котором он в последние полчаса со всей старательностью выводил завитушки. – Этот… этикет?

– Да, богини с этим уложением. – Махнул рукой магистр Ансельм. – Я и сам не помню ни одного пункта.

Все с облегчением выдохнули, а Отес бесстрастно сложил и убрал в карман свой листок, исписанный от края до края четким убористым почерком.

– Когда у вас первый спуск в Запретный город? – учитель подошел к своему столу.

Настроение в аудитории сразу изменилось, сонное оцепенение, в которое погрузило учеников уложение по этикету, слетело, как слетает со шляпки подхваченная ветром вуаль. Тара демонстративно разорвала листок, Мэри поправила прическу, Коррин и Оли переглянулись. Предстоящий спуск в легендарный город будоражил весь первый поток. Даже невозмутимый Мэрдок Ирс Хоторн одернул сюртук и, словно почувствовав мой взгляд, повернул голову… Я призвала на помощь всю выдержку и воспитание, чтобы не вздрогнуть от холода в его серых глазах. Что ж, его можно было понять.

– Сегодня, – ответил Коррин.

– Хм, – Магистр нахмурился и уточнил: – Но вашу группу веду не я?

– Магистр Виттерн, – пояснила Тара. – Он сказал, чтобы мы были готовы к часу дня.

– Советую вам послушаться, и даже более того, если Йен Виттерн там внизу, – Ансельм Игри указал на пол, – велит вам упасть в грязь, вы тут же падаете, не утруждая себя тем, чтобы найти лужу посимпатичнее, иначе можете потом и не подняться.

– Но разве позавчера город не прочесали рыцари? – возмутилась Мерьем Вири.

При слове «рыцари» я сжала руки, и тут же заставила себя положить ладони на стол. Получилось почти сразу, не то что два дня назад. Я не видела одного конкретного рыцаря с начала второго полугодия. А все потому, что дала себе слово не искать встречи. И пока мне удавалось его сдержать. Хоть и с трудом. На самом деле я надеялась, что он найдет меня сам.

– А вчера спускались старшие курсы. – Пожала плечами дочь первого советника князя Алисия Эсток.

– И это отменяет осторожность? – удивился учитель.

– Вы говорите так, словно мы собрались спускаться в Разлом, а не в город, где живут люди и даже сам князь, – добавила Мерьем.