– Держись, – сказала я Мэрдоку и вместе с ним двинулась к выходу. Парень навалился на меня, но все же смог сделать шаг, а потом и второй…

– Астер, ты… – начала герцогиня, когда мы перешагнули порог и едва не свалились на заросшую сорняками дорогу.

Парни стояли у ограды, не решаясь прикоснуться к прутьям. Очень предусмотрительно. Они не могли выйти, а незнакомец не мог войти. Наверное, не мог.

– Где пятый? – спросил мужчина, все так же стоявший на той стороне канала. И все так же смотревший.

– Здесь, – догоняя меня, ответила герцогиня.

– Что непонятного во фразе: «ждите здесь»? – уточнил Крис, – Я что на другом языке изъясняюсь?

– Время уходит, как вода в песок, а вы препираетесь, – произнес незнакомец, правда довольно равнодушно.

– Какое тебе дело до нашего времени? – выкрикнул Крис.

Ему приходилось повышать голос, тогда как незнакомец, говорил едва шевеля губами. Мэрдок вдруг попытался выпрямиться, чтобы встать в полный рост, и я, конечно, не удержала сокурсника. Мы все-таки упали. Я на колени, а Хоторн почти плашмя.

– Меня попросили вывести из Запретного города студентов, а не задиристых дураков.

Я встала, юбка спереди была вся перепачкана землей и травой, хотя она и сзади была не чище. Хоторн снова стал подниматься, опираясь на дрожащие руки, как новорожденный жеребенок. Солнце уже коснулось пологого склона, луч, словно дразня нас, отразился от рукояти меча незнакомца. Почему меня не отпускает чувство, что я его уже видела? И кого меч или человека?

– Попросили? – уточнила герцогиня, ее голос сорвался, выдавая волнение.

– На коленях умоляли… если бы могли.

– Он… – прошептал Мэрдок, – Он… Меч!

Я поймала взгляд Хоторна. Что было в его глазах? Отчаяние? Решимость? Или стыд?

– И куда ты нас выведешь? – уточнила Дженнет. – В Разлом?

– Я отвечу только на один глупый вопрос, а потом уйду, – мужчина чуть повернул голову, кожа на щеке казалась темной, почти черной, словно он много времени проводил на солнце, или… Или носил маску. – Вы уверены, что хотите знать именно это?

Меч! Рукоять, по которой скользят лучи уходящего солнца. Рукоять без знака рода, хотя я бы очень удивилась, окажись незнакомец простолюдином. А с другой стороны, что я знаю о простолюдинах? А о мечах? Таких мечей много, они ледат запертые в старых арсеналах, старые, неповоротливые, в большинстве своем приговоренные к переплавке. Но этот…

Я вспомнила, где видела похожий клинок, массивное перекрестье, отполированное бесчисленными касаниями. Я мысленно вернулась в теплый класс, где монотонный голос магистра Ансельма повторял бесчисленные уложения этикета, погружая учеников в уютную дрему. Шуршали пожелтевшие страницы книг, ровные строчки сменились рисунком, скупыми отрывистыми линиями. Рисунок, на котором глаза задержались на миг, но этого хватило, чтобы запомнить. Этот меч отличался от той тысячи, что была выкована в прошлую эпоху. Этот клинок был первым, что погрузился в Разлом на две трети и закалился в его тьме. Сверкающая рукоять и черное лезвие.

Если я права, этот меч в последний раз видели десять лет назад.

Что такое десятилетие для меня? Для Криса? Дженнет? Целая жизнь. Десять лет назад мне было восемь.

Что такое десять лет для рода? Всего лишь мгновение.

Что такое десять лет для родового меча? Ничто.

Но я могла и ошибаться. Могла выдать желаемое за действительное. Я не оружейник, не кузнец, не летописец. И все же… Я художник, и подчас замечала то, чего не видели другие.

– Что выгравировано на вашем клинке? – громко крикнула я.

Все посмотрели на меня. Герцогиня даже зубами скрипнула, а вот Мэрдок наоборот с облегчением закрыл глаза и снова попытался встать, но не в полный рост, а на одно колено.

– «По праву сильного», – произнес незнакомец, и я снова ощутила тяжесть его взгляда. Взгляда, который заставлял спины сгибаться, а головы кланяться.

Этьен тут же убрал метатель и опустился на одно колено. Крис замешкался, правда, всего на мгновение, а потом вогнал клинок в землю и, склонившись рядом с южанином, эхом повторял слова древней, как мир клятвы:

Мы с герцогиня присели в придворном поклоне. На ее щеках горели два алых пятна. То ли от злости, то ли от смущения.

– Выходите, живо! Не заставляйте меня повторять, что у вас нет времени.

– Да, государь, – прошептала Дженнет, а парни торопливо поднимали Хоторна. Коснувшись прутьев решетки, я на миг ощутила знакомое тепло и распахнула калитку.

Уже не имело значения, появятся железные звери или нет. Потому что если появятся, наш долг охранять князя. Или умереть за него.

Это в идеале, конечно. Но такое случается только в балладах и легендах. Жизнь куда прозаичнее.

Наверное, со стороны мы напоминали ему мокрых потрепанных кутят, а не защитников. Мы торопливо перебирались через канал, разбрызгивая ледяную воду, стуча зубами от холода, цепляясь за камень и борясь с течением.

Крис выбрался первым, ухватил Мэрдока за руки и вытянул раненого, потом подал руку мне. В тот миг было ни до сантиментов и не до боли, что все еще терзала мое запястье. Этьен выбрался из канала и встряхнулся, как дворовый пес. Герцогиня вылезла, не дожидаясь помощи, и снова присела в реверансе перед темной фигурой в маске.

Если бы он носил золотой обруч…

Если бы мы встретили его в главном зале Эрнестальского дворца…

Если бы не оказались здесь…

Я посмотрела на высокую темную фигуру, на плащ, на край маски, что угадывался в отбрасываемой на лицо тени капюшона, и задалась вопросом: Неужели, человек – это то, что его окружает? Стул или трон, на котором он сидит? Меч, которым снимает головы? Забери все это, и что останется? Останется угрюмый незнакомец, которому не нашлось доли лучше, чем бродить по Запретному городу?

Мы даже не сразу его узнали. И даже не его, а меч.

– За мной, живо, – скомандовал князь и направился вниз по улице. Набойки каблуков издавали то самое «дзанг-дзагн».

Мы шли торопливо, иногда дико озираясь, оглядываясь на фасады домов, на кованые ограды, на потускнувшие от времени флюгера. Мы даже не сразу заметили, что вместо того, чтобы удаляться, спускаемся к самому центру города, вглубь золотых кварталов.

– Милорд, – позвал Этьен и остановился, чтобы отдышаться, Мэрдок, кажется, снова потерял сознание. – Куда… Куда мы идем? В горы?

– В горы вы уже не успеете, – Затворник тоже остановился и пристально посмотрел на ближайший дом, со светлыми стенами и снова пошел вперед.

– А куда, государь? – Южанин пояснил: – Мы за вами хоть в Разлом прыгнем, но…

– Но хочется знать, где и когда это будет? – закончил за него Крис и с улыбкой добавил, – Государь.

Дженнет с тревогой смотрела, как алый диск солнца медленно опускается за склон горы.

– Извещу, когда сочту нужным, – отрывисто ответил правитель, – А пока заканчивайте дергаться. Со мной вам здесь ничего не грозит. Но если хотите освободить меня от своего утомительного присутствия и рвануть в горы, задерживать не буду. – Он обернулся как раз в тот момент, когда Дженнет вглядывалась в одну из уходящий вверх улочек, такую же пустынную и такую же тревожащую воображение, как и все остальные. – Эта выведет вас к восточным кварталам, там у местных рынок и несколько кузниц.

– Милорд, я не… – она не знала, что сказать и за неимением лучшего снова склонила голову. – Мы благодарны вам за спасение, и магистры непременно узнают…

И тут он расхохотался, от души, будто ничего смешнее в жизни не слушал. Мы с герцогиней переглянулись, девушка закусила губу, а мне впервые стало ее почти жалко.