– Или что-то уже изменилось, и мы вполне можем допросить его по правилам?

И благодарность улетучилась. Ее вытеснил стыд за собственные мысли. Когда Крис бил того старика в лавке, мне это не нравилось, но я не остановила рыцаря. Сейчас же когда подняли руку на пленника, который кстати и со мной обошелся более чем жестко, который, как и тот ювелир заражал людей смертельной болезнью… У старика хотя бы было оправдание, плохое, неправильное, но было. Он спасал дочь. А кого спасал Альберт? Он преступник, который тащил меня через всю круглую площадь и требовал, чтобы я нарушила запрет богинь! Железнорукий – предатель, волею случая оказавшийся моим братом. И, тем не менее, я не хотела видеть, как его бьют, будь он тысячу раз виновен. Пусть он тысячу раз заслужил это. Считайте это женским капризом.

– Нет, – сожалением ответил серый, – Ничего не изменилось. Доставить без единой царапины.

– Князь милостив, – кивнул Райнер, поднимая фонарь.

– Князь предусмотрителен и не более, – хмыкнул Альберт, выходя из камеры вслед за конвоиром. – Он просто боится того, что я могу вам рассказать.

– Так расскажи? – предложил магистр.

– Чтоб вы отправили меня к целителям, голову подлечить? Нет, уж, предпочитаю Запретный город.

– Все, отставить разговорчики. У вас было время. А сейчас у нас приказ. Пошел и без глупостей. Я всегда могу сказать, что ты сопротивлялся, – он толкнул железнорукого в спину, но Альберт всего лишь улыбнулся и пошел вперед.

И почему мне так не нравилась эта улыбка? Почему казалось все это неправильным? Словно солдаты не вели Альберта вслед за Райнером по темным коридорам, он шел сам, а они всего лишь сопровождали. Шел куда хотел, а не куда его вели.

– Прошу прощения, милорд, – пробормотала я в спину шедшего впереди магистра, – У меня не получилось…

– Не извиняетесь, Астер. Дело не в вас, – раздражено ответил он, выходя наружу.

Я поняла, что снова стою посреди двора Ордена, прижимая к груди эту нелепую книгу в обтрепанном переплете. Толпа учащихся у ристалища поредела, хотя тварь все еще рвала цепь столба и шипела, как паровая машина. Вьер, размахивая мечом, как дрыном, что-то показывал магистру с кнутом, Крис и Жоэл стояли за ристалищем, Этьена нигде не было видно.

– Я сказал, вперед! – в раздражении рявкнул серый на Альберта, который запрокинув голову смотрел в затянутое облаками небо. Сколько пленник сидел в подвале ордена? Два месяца? Больше? – Ну, чертов белобры…

Наверное, он все иже ударил бы железнорукого, возможно даже не очень сильно. Но Девы распорядились по иному.

Земля пришла в движение, дернулась, словно полено под ногами приговоренного к виселице, задрожала, отдаваясь гулом в костях, наклонилась… Я упала, вцепившись ногтями в снег. Кто-то кричал, но уже совсем не так, как несколько минут назад. Тогда все закончилось за один удар сердца. А сейчас крики переходили в визг и захлебывались.

Земля вдруг решила сбросить с себя людей, словно норовистая необъезженная лошадь. Мы настолько привыкли к незыблемости Академикума, что происходящее здорово напоминало судный день, которым нас пугали жрицы.

Кто-то упал, кто-то попытался убежать, причем прямо по чужим головам. Одной девушке отдавили ладонь, на парня свалился рыцарь, ударив рукоятью меча по скуле, снег окрасился алым. Земля вибрировала, словно заведенный двигатель мобиля. Что-то заскрежетало в брюхе острова. Кто-то продолжать кричать, кто-то причитал, или молился Девам, силясь докричаться до богинь.

А потом что-то с громким хрустом сломалось. И Академикум ухнул вниз. Краткий миг полета и задранный край острова выровнялся, скрежет сменился равномерным гулом. Земля снова была на положенном месте. Но я еще минуту не решалась подняться, слушая, как быстро бьется сердце.

– С-смотрите! – закричал кто-то, и я подняла голову. – Девы…

Падал столб. Ствол установленный посреди ристалища рыцарей заваливался в сторону, издавая громкий треск. Он падал мучительно медленно, словно нехотя, сантиметр за сантиметром. Цепь взлетела, железная кошка перемахнула через ограждение и рванула вперед, прямо на сидящую на земле девушку, что баюкала раненую руку. Магесса со второго потока, чуть старше меня, не смогла даже закричать, не то, что применить магию. Я ощутила, как вокруг собирается сила, все от учителя до учеников инстинктивно потянулись к зернам изменений, кто-то к земле, кто-то к снегу, а кто-то к воздуху. Один из рыцарей даже успел вытащить хлыст, кнутовище взлетело в воздух.

Столб рухнул, проломив ограждение, кошка прыгнула на девушку, выпуская когти, цепь звенела.

Никто не успел. Почти никто. Воздушная волна рванулась навстречу железному зверю, сбивая его с магессы. Я обернулась, на другой стороне дворе стояла с поднятыми руками Гэли. Она управляла воздухом так же искусно, как опытный возница управляет четверкой лошадей. Кошку скрутило и отбросило обратно на ристалище, цепь натянулась, но теперь уже в обратную сторону, зверь покатился по истоптанному снегу.

– Браво, Миэр, – сказал стоявший на одном колене учитель.

А вот магистр рыцарей выругался. Воздушной волной снесло не только зверя, но и его с кнутом. Мужчину бросило на ограду ристалища, хлыст остался лежать на снегу. К кошке подскочило сразу несколько воинов, один из них ухватился за цепь, зверь пятясь зашипел, как масло на сковородке…

Именно этот момент выбрал белобрысый, чтобы ударить серого конвоира железной рукой в лицо. Мужчина издал сдавленный звук и осел на снег. Милорд Йен рывком поднялся. В одной ладони блеснуло лезвие ножа, на кончиках пальцев второй замерла, готовая соваться в полет магия. Только вот Альберт не собирался ни с кем сражаться. Смотритель подвалов Райнер еще только разворачивался, а железнорукий налетел на него, толкнул в раскисший снег и побежал. Все были слишком увлечены укрощением железной кошки, чтобы сразу обратить внимание на бегущего через двор мужчину в рваном пальто. Кто-то помогал раненым, кто-то просто кричал и махал руками, Крис поднял упавший хлыст…

Не знаю, на что надеялся Альберт. Академикум – это остров, висящий в воздухе. Хочешь сбежать? Двигайся к воздушному пирсу и, угрожая, как когда-то мне ножом, заставь пилота спустить тебя на землю. Только вот почему железнорукий попытался бежать именно здесь и сейчас? А не дождался, когда серый сам приведет его к воздушной гондоле?

Девы, почему я взвешиваю шансы, железнорукого благополучно скрыться? И почему мне не нравится, что эти шансы равны нулю?

Магистр Виттерн швырнул магию, превращая снег у Альберта под ногами в лед, явно намереваясь поймать его в ту же ловушку, что когда-то и я у дома целителей. Только на один удар сердца раньше наперерез беглецу с пальцев Гэли совалась еще одна воздушная волна. Магия столкнулась магией, сила осыпалась на землю блестящими льдинками. «Пересечение зерен изменений и частичное поглощение» – вспомнила я строки из учебника.

– Миэр, – совсем другим тоном прорычал учитель и бросился следом за пленником.

А Альберт бежал. Но отнюдь не к воздушной гавани и не вглубь острова, надеясь затеряться. Он бежал прямиком к железной кошке, к удерживающим ее рыцарям, бежал на их мечи и, кажется, смеялся.

Крис взмахнул рукой, кнутовище взвилось воздух и хлыстик ударил по перекладине ограждения, закрутившись вокруг нее. Рукоять вырвало из рук Оуэна как раз в тот момент, когда Альберт оказался на ристалище, вскочил на упавший столб, словно канатоходец в цирке и… Его с разбегу сбил на землю Вьер.

– Держу! – закричал худой невысокий и такой непохожий на рыцарей парень, наваливаясь всем телом на железную руку беглеца, – Не уйдешь!

И Альберт не ушел, через несколько его, все еще смеющегося, подняли рыцари, а тот серый, что конвоировал пленника, не отказал себе в удовольствии съездить пленнику по лицу. Хрустнул нос, потекла кровь. Только вот железнорукий продолжал смеяться, чем, похоже, испугал рыцарей куда сильнее чем, неудачной попыткой побега. Побег был объясним, а вот этот смех нет.