Колыбельщик был наверху. На третьем этаже.

Таниэль неслышно подошел к лестнице и взял на прицел едва различимый прямоугольник верхнего проема. Ему казалось, что на последнем этаже должно быть немного светлее. Какая-то смутная тень на мгновение мелькнула в проеме и тотчас же беззвучно исчезла, но Таниэль не был уверен, видел ли он ее на самом деле или это ему только померещилось.

Не без труда подавив внутреннюю дрожь, он взялся за перила. Деревянный брус оказался на ощупь жестким и шершавым. Все так же целясь в верхний лестничный проем, охотник стал медленно, осторожно взбираться по ступеням, молясь про себя, чтобы рассохшееся дерево не скрипнуло под его легкой ногой, не выдало прежде времени его присутствия. И молитва была услышана: ему удалось преодолеть старую лестницу совершенно бесшумно. Вверх, выше, еще выше — каждая ступенька словно трудный подъем длиной в милю.

Когда голова и плечи — и правая рука с пистолетом — оказались выше уровня пола, Таниэль поспешно огляделся по сторонам. В эти несколько мгновений он являл собой мишень лучше не придумаешь. Нападения можно было ожидать с любой стороны. К счастью, все обошлось. Все так же осторожно он поднялся на последнюю ступеньку.

Помещение, равное по размеру комнатам на нижних этажах, служило спальней. Единственная кровать с грудой рваного тряпья, в которое превратились постельные принадлежности, стояла у одной из стен. Больше в комнате не было ничего, если не считать дохлых крыс и других мелких животных, названий которых Таниэль не знал. Сквозь выбитое окно внутрь проникали не только тусклый свет фонарей, но и клочья тумана. Охотник плотнее запахнул свой плащ и шагнул на середину комнаты. Колыбельщика не было и здесь.

Но кто же тут бродил?

Таниэль приблизился к окну, переступив через останки какого-то зверька с пушистым светлым мехом. Глухой стук, который привлек его внимание, мог издать отвалившийся от стены кусок штукатурки. Или то был отголосок взрыва одной из бомб, сброшенных с дирижабля? Или… Да мало ли что!

Выглянув наружу, он увидел под самым окном широкий каменный выступ, который опоясывал весь дом и почти касался стены бывшего синематографа, в толще которой как раз над выступом охотник разглядел сквозь туман темное отверстие. Через него можно было попасть на верхний этаж просторного здания.

— Похоже, именно здесь твой парадный вход, — прошептал Таниэль.

Он посмотрел вниз. Укрытые пеленой тумана, булыжники тротуара были почти неразличимы для взора. И все же, усмехнулся про себя Таниэль, туман недостаточно густ, чтобы в случае чего смягчить падение с двенадцатиметровой высоты.

Но о прекращении погони не могло быть и речи. Такая мысль ему даже в голову не пришла. Он во что бы то ни стало должен был сегодня же избавить Лондон от одного из многочисленных монстров, от колыбельщика, которого выследил и гнал до самого логова.

Таниэль бесшумно запрыгнул в оконный проем и поставил ногу на каменный карниз, проверяя его прочность. Кладка не крошилась и выглядела вполне надежной. Зажав в правой руке пистолет, а левой придерживаясь за стену, он выскользнул из относительной безопасности оконного проема чьей-то заброшенной спальни, ступил на узкий выступ и стал продвигаться к зданию синематографа. Справа простирался бескрайний океан тумана. Эта бездна манила, тянула к себе, жаждала жертвы. Гранитный выступ, по которому пробирался охотник, в ширину едва ли превышал двадцать сантиметров.

Когда колыбельщик выскочил из своего убежища, Таниэль был на полпути к отверстию в стене соседнего здания. За все время путешествия по узкому карнизу главной заботой было удержать равновесие, чтобы не рухнуть вниз, а потому юноша был не вполне готов к встрече с противником и секунду промедлил, прежде чем вскинуть пистолет. На мгновение перед ним мелькнул темный узкий силуэт, в туманной мгле сверкнули безумные огни янтарных глаз, блеснули короткие и острые белые зубы, и тут прогремел выстрел, а Таниэль потерял равновесие, и мир вокруг закачался: нога юноши сорвалась с карниза. Пару секунд, которые показалось ему вечностью, он балансировал над бездной. А потом упал.

Инстинкт оказался быстрее рассудка: Таниэль выбросил руку вперед и вверх и в падении успел ухватиться пальцами за край выступа. Все это произошло прежде, чем он успел осознать случившееся и по-настоящему испугаться. Мышцы плеча и предплечья, которые внезапно приняли на себя вес всего тела, едва не порвались, но Таниэль тотчас же извернулся и уцепился за край карниза другой рукой. Теперь он висел над бездной, изо всех сил цепляясь пальцами за выступ.

Прежде чем снова исчезнуть в оконном проеме, колыбельщик издал свой пронзительный, леденящий кровь вопль. Ворвавшись в дом, он что-то опрокинул и с шумом, больше не таясь, помчался вниз по ступеням. Ему хотелось одного — удрать как можно дальше и быстрее. У Таниэля не было времени ни поблагодарить судьбу за избавление от столь близкой смерти, ни даже задуматься о том, каким чудом он ее избежал. Выбранив себя за неосторожность, он подтянулся на руках, — ноющие от чрезмерной нагрузки, но крепкие мышцы напряглись, — легко забросил на карниз сперва одно колено, затем другое, выпрямился и заскользил назад, к оконному проему. Приблизившись к нему, охотник вынул из поясной кобуры запасной пистолет взамен того, который выронил, стреляя в колыбельщика. Интересно, ранил ли он монстра? Скорее всего, нет. Но теперь уж он ни за что не упустит эту тварь.

Таниэль спешил настичь свою жертву и действовал теперь с куда меньшей осторожностью, чем прежде. Он спрыгнул на пол спальни и бросился к лестнице, вглядываясь в полумрак проема. Вниз по ступеням, через холл, к двери, которую Удиравший колыбельщик оставил распахнутой настежь, скорее, только бы не…

И тут что-то с истошным воплем бросилось на него сбоку. Этому царапающемуся, плюющемуся, рычащему от ярости существу удалось сбить охотника с ног. Таниэль вскрикнул от неожиданности, но тотчас же отразил эту суматошную атаку. Он вскочил на ноги, рывком приподняв вместе с собой нападавшего, и ловким движением заломил ему руки за спину. Эта тварь, кем бы она ни была, успела оставить на его щеке глубокую царапину и нанести несколько чувствительных ударов по рукам и груди.

Но это оказался вовсе не колыбельщик.

— Кто же ты? — спросил Таниэль, не рассчитывая на ответ и обращаясь, скорее, к самому себе.

Существо, которое только что с такой злобой напало на него, теперь обмякло в его руках и тяжело задышало, полузакрыв глаза. По внешнему облику его можно было принять за молодую девушку, но Таниэль лучше многих других знал, какой обманчивой может оказаться внешность некоторых из нынешних обитателей Старого Города.

Девушка издала негромкий стон и лишилась чувств.

Каких только людей не встречается среди охотников на чудовищ! Чтобы ощутить настоятельную необходимость сражаться с практически непобедимым врагом, надо обладать особыми свойствами характера. Кому-то по душе постоянно подвергать себя опасности, бросая судьбе вызов за вызовом, иные жаждут самоутверждения, некоторые полагают, что именно таким образом они окажут неоценимую услугу обществу. Одни движимы религиозным чувством, другие жаждут мести. Кто-то рожден для этого ремесла, и обучение ему дается им на удивление легко, прочие достигают определенных успехов лишь ценой невероятных усилий. Иных прельстило щедрое жалование, кое-кого — чувство превосходства над остальными, обеспечиваемое принадлежностью к числу охотников-профессионалов. У каждого охотника — свои причины для избрания именно этой профессии. У кого-то явные, у иных же — тайные, но оттого не менее весомые. Ибо мало кто из нормальных людей отваживается ступить на этот путь.

Кэтлин Беннет никак нельзя было отнести к числу людей нормальных. И это являлось единственной причиной, по которой она стала профессиональной охотницей за нечистью.