Она не знала ещё, что ей скажет, но уже точно знала, что оно ей не поможет, и оправдывала себя. Нет, так не годится!

Таэл раздражённо стучала кулачком по перилам. И что-то подсказывало ей, что эта девчонка, решившая изменить существующие законы, чтобы добиться парня, не удовлетворится парой дежурных советов. А всего через несколько месяцев – к созреванию молодого вина – состоится их коронация. И Таэл станет не просто богиней-подростком, бесцельно шляющейся по Замку и его окрестностям, она станет правящей особой, от которой будут ждать взвешенных и мудрых решений. А отмахнуться от настоящего решения проблемы – это так недостойно для Королевы.

Она хотела уже пойти почитать что-нибудь про эту Любовь, когда на балконе появился Эмэн.

— Быстро ты, — удивилась Таэл, — Не ждала тебя раньше вечера.

— Я бы и не пришёл, но этот Ратвис, — и Эмэн подошёл и тоже застучал сжатой в кулак ладонью по холодному белому мрамору ограждения балкона. Таэл удивила его реакция. Он был расстроен, — С ним всё понятно. И, знаешь, я так ему завидую.

Таэл подняла одну бровь и наклонила голову, разглядывая брата, словно первый раз его видела.

— Он считает войну своим призванием. Он настолько увлечён тем, что делает – чистит ли доспехи, разбирает оружие или марширует, что даже во сне видит себя в строю. Он жаждет сражаться, горит желанием побеждать. Он неутомим, вынослив, силен, учится обходиться малым и брать пример с опытных бойцов. Хотя какие там уже примеры – он сам ходячая легенда. Лучше него в моем легионе никого нет. И, Боги всемогущие, я завидую ему!

— Чему ты завидуешь, глупый? В западных землях идёт война. Орды людей восстали против титанов. Они считают их врагами, потому что бояться их. Потому что Титаны большие и опасные. У них драконы вместо лошадей, у них мамонты вместо коров. Они считают их угрозой. И если они и не втянут нас в эту войну – мы всё равно отправим свою армию помочь Крону и его народу, — разразилась гневной тирадой Таэл.

— Ты мне решила напомнить решение военного совета? – возмущённо посмотрел на неё брат. — Мне, который выдвинул это предложение, несмотря на своё несовершеннолетие и был поддержан Советом?

— Совет решил польстить тебе как будущему Главнокомандующему, так что не принимай его решение как дань твоим стратегическими талантами, — возразила Таэл. — Но я лишь напоминаю тебе, что твой Ратвис, так жаждущий войны – скоро её получит. И хорошо, если вернётся целым. Чему тут завидовать?

— Вам, глупым девчонкам, не понять, что значит бой, — отмахнулся брат. — И этой твоей влюблённой прихожанке мне нечего сказать. У него нет ни жены, ни суженой, назначенной старейшинами. Воин вправе выбрать себе любую девушку, и она не имеет права ему отказать. Таков обычай. Хорошо, если именно она подвернётся ему в тот день, когда он решит выбрать себе невесту. Если же нет – у неё нет шансов. Пусть выходит замуж и смирится со своей судьбой.

Он сказал это не терпящим возражения тоном, и Таэл знала, что в такие минуты с ним лучше не спорить. Она промолчала, и, не проронив больше ни звука, он вышел.

Проклятье! Она словно уже знала, что от брата не будет толку. Парень увлечён войной! И кого из этих двух парней – загорелого Ратвиса или его бледнокожего юного главнокомандующего сейчас имела в виду Таэл, она и сама не знала. И она решила действовать сама.

Лагерь, в котором проходили обучение перед предстоящим походом воины, стоял в одной из долин её западной стороны. Обучение было совместным. Все три дружественных страны – Кватра, Титания и Страна Свободного Народа – выделили своих бойцов, чтобы научиться действовать слажено и уметь использовать преимущества каждого в бою. И пусть война официально была объявлена только титанам, и Свободный Народ и Кварта прекрасно понимали, что они станут следующими, и в одиночку им не выстоять. Их враг – люди были хитры, злы и, если уж им что-то втемяшили в голову – выбить из них это можно было только снося вместе с головой.

Титаны были в несколько раз крупнее квартанцев, а люди МоДиКа (Мо Ди Ка – Страна Свободного Народа) были в несколько раз их меньше. Их так и называли – маленькие люди. Титанов — большие. А крартанцев — красивые, потому что Кварта – была цветной, а значит, очень красивой страной. И если исполинского роста титаны были просто мужчинами или женщинами, то крошечные МоДиКа были очень многообразны. И лёгкие порхающие на своих прозрачных крыльях жители лугов, и коротконогие волосатые подземные жители, и устроившие свои привалы у кромки воды водяницы, и лесные жители в своих широкополых шляпах похожие на большие грибы. На самом деле разнообразие их было больше, много больше, Таэл точно это знала, но для военных сражений на чужой территории были пригодны не все. И свободный народ потому и считался свободным, что не имел единого правителя – решения принимались ими совместно, и единственный закон, который они уважали – был закон семьи. Не все семьи согласились участвовать в войне, и никто не имел права их заставить.

В лагере, как в любом военном и многонациональном лагере были шум, гам и суета. Долина эта была землёй нейтральной и расположенной далеко от условного неприятеля, но дозоры всё равно выставлялись и несли свою службу исправно, поэтому будь Таэл не такой прозрачной и бестелесной, её бы заметили. Но она была невидимой, зато того, кто ей был нужен, заметила сразу. Ратвис, благодаря которому и стояли эти дозоры, давал распоряжения сменяющим друг друга бойцам. Таэл хотела с чистой совестью проследовать за ним, когда вдруг услышала стрекотание крыльев над ухом.

— Что делает здесь Белая некоронованная Богиня собственной персоной? – услышала она тонкий мелодичный голосок. Таэл и забыла, что жители лугов так похожие на стрекоз и бабочек были частыми её спутниками в её прогулках по своим владениям, и прекрасно её и видели, и чувствовали.

— Иом! – обрадовалась она, встретив подругу — воинственно окрашенную в красный цвет предводительницу бабочек, — Ты в красном?

— А ты как всегда в никаком? – обрадовалась ей и юная чешуекрылая, — Какими судьбами?

— О, всё по долгу службы, — улыбнулась Таэл.

— Всё печёшься о благе своего народа? — улыбнулась и бабочка с очень миленьким человеческим личиком.

— Сегодня об одной единственной прихожанке, влюблённой вон в того верзилу в красных доспехах, — и девушка махнула невидимой рукой в направлении удаляющегося парня.

— О, Ратвис! – восхищённо вздохнула человеко-бабочка, — Да, губа не дура! Он действительно хорош.

И если бы она не была и без того такой карминной с вкраплениями гранатового, Таэл подумала бы, что она покраснела. Впрочем, последовавший за этим томный вздох не оставлял сомнений – ничто человеческое бабочкам не чуждо.

— Я сегодня в красном только ради него, — прострекотала она.

— Значит, не откажешься помочь узнать об этом парне побольше? – уточнила Таэл у особы королевских хитиновых чешуек.

— С радостью! — она раскрыла свои объятья навстречу Таэл.

Они делали это с Иом не раз – Таэл уютно расположилась в её крошечном мягком теле – и яркая бабочка легко и непринуждённо взмыла над лагерем.

Приземлиться прямо на плечо сурового воина тоже оказалось не сложно – он их даже не заметил. Признаться, следить за ним было интересно. И даже периодические комментарии Иом не раздражали. Таэл всегда любила её за острый язычок, но к этому парню она была до безобразия лояльна. Всё что бы он ни делал, она считала головокружительным, исключительным, бесподобным. А он и сделал то: показал юному бойцу пару взмахов какой-то палкой с перьями, и во время его кульбитов с этой дубиной у Таэл и правда закружилась голова. Потом одним точным движением выбил искру из огнива и разжёг костёр, за что заслужил от впечатлительной бабочки исключительность и бесподобность. А потом он что-то чистил, резал, бросал в воду, помешивал и пробовал. Во время одного из таких резких движений над кипящим котелком он едва не смахнул вспорхнувшее с его плеча насекомое в свой суп, но вовремя спохватившись, что это боец дружественной державы, галантно извинился и пригласил присоединиться её к своему столу.