В книге Аум из серии Агни-Йоги о подобных явлениях говорится: «Мать положит первые основы исследования психической энергии; даже до рождения ребенка будет замечать весь обиход жизни и питания. Характер будущего человека уже обозначен в утробе матери. Уже можно наблюдать некоторые особенности, которые предопределяют характер, явленный в желаниях самой матери. Только и в этом случае нужно честно наблюдать. Но самую возможность наблюдения нужно воспитывать.

Так мы опять обращаем внимание не на теории и догмы, но на опыты и наблюдения»[102].

Комментируя этот параграф в одном из своих писем последователям, Елена Ивановна подтвердила: «<…> чем ярче характер воплощающейся индивидуальности, тем ярче проявления ее и в желаниях матери»[103].

О врожденных интеллектуальных предпочтениях и интересах детей в учении Агни-Йоги говорится:

«Спящая мудрость – называется наслоение наблюдений за многие жизни, сложенные в глубине сознания. Можно было бы произвести замечательные опыты, узнавая, когда человек почерпает из своего хранилища познания. Можно произвести сравнение с атавизмом, проявляющимся через несколько поколений. Так проявляются родовые наследственности. Но среди духовных странствований человек накопляет свой груз, который хранит среди своего сознания. Поучительно, как в детском возрасте уже проявляются сведения и наклонности, которые нельзя объяснить никакими другими причинами, кроме прежних накоплений. Тем более нужно следить за такими самостоятельными склонностями, они могут показать дарования, которые потом могут исказиться в безобразном воспитании. <…>»[104].

«Самостоятельные склонности» старшего сына были вполне четкими и определенными. Как впоследствии писала Елена Ивановна: «<…> Старший проявлял любовь к истории и оловянным солдатикам. Он имел их тысячами. Страсть его к военному искусству осталась до сих пор. Стратегия – его конек. Между прочим, талант этот у него врожденный, и он очень гордится своим предком, фельдмаршалом Михаилом Илларионовичем Голенищевым-Кутузовым, героем войны 1812 года»[105].

Вот еще одно воспоминание Елены Ивановны об интересах старшего сына в детстве:

«Любимыми книгами Юрия, когда ему было года два, полтора, были каталоги музеев и выставок. Конечно, каталоги современных выставок оставляют, увы, многого желать, но остаются каталоги музеев»[106].

Старший сын Рерихов отличался не только зрелыми интеллектуальными предпочтениями, но и большой самостоятельностью. Как в свое время и его мама, малыш начал самостоятельно учиться читать и писать, не дожидаясь, когда с ним начнут заниматься взрослые. При этом он писал в свой детский дневник удивительные вещи, конечно, отмеченные родителями. Николай Константинович отмечал, вспоминая раннее детство своего сына:

«…Юрий, который начал самоучиться читать и писать, в самых ранних годах написал свою первую поэму, которая начиналась: “Наконец я народился”.

А затем рассказывалось о каком-то путешествии на верблюдах. Тогда все мы читали такие записи с любопытством, думая, откуда у четырехлетнего, если не трехлетнего, малыша непременно верблюды; а ведь теперь никто не сказал бы, что такое воображаемое путешествие на верблюдах не было бы ко времени»[107]. Интересно, что этот конкретный жизненный пример был впоследствии прокомментирован Учителем М. в одной из книг Живой Этики:

«<…> Огненное внимание может отмечать эти зовы Тонкого Мира. Малое дитя утверждает: “Наконец я народился”. В этом утверждении Мир Тонкий со стремлением к воплощению. Можно привести множество примеров, когда не только малые дети, но новорожденные неожиданно произносили слова огромного значения и затем снова погружались в свое предварительное состояние. Нужно развивать в себе огненную явленную память и заботливость к окружающему. Так можно собирать самые ценные сведения»[108].

В годы учебы в гимназии Юрия Рериха очень привлекала история. Он интересовался историей как Древнего Египта, так и древнего Новгорода – по этой теме он писал свои первые ученические исторические работы.

Историей интересовался и младший сын Рерихов, Святослав. Оба мальчика с самых юных лет принимали участие в археологических раскопках, которые проводил Николай Константинович. Прошлое нигде так живо не чувствуется, как во время полевых археологических работ, и сыновья Рерихов, участвуя в раскопках вместе с родителями, с детства почувствовали романтический зов прежних эпох.

В целом же невозможно не отметить, что детей воспитывали не только родители – их воспитывала сама атмосфера дома Рерихов с их коллекциями редких книг, икон, картин старых мастеров, археологических находок и многого другого.

По свидетельству Святослава Николаевича, «наш дом был полон и предметов искусства, и замечательных книг, и коллекций Николая Константиновича. Была замечательная коллекция каменного века. Мы все посильно, в том числе и я, помогали собирать эту коллекцию. И в Новгородской губернии мы собирали скребки, копья. Естественно, это стало нераздельной частью нашей жизни»[109].

Старший сын Рерихов в детстве и отрочестве писал стихи. Вот одно из его детских стихотворений, удивляющих и поэтичностью слога, и романтичностью сюжета, и идейной глубиной содержания.

С ранних лет – как и его младший брат – Юрий отличался исключительными способностями к рисованию. Рисунки мальчика вызывали восхищение всех взрослых, которые видели их; ему прочили будущее выдающегося художника. Судьба, однако, распорядилась иначе – в этой жизни Юрию Рериху суждена была роль великого востоковеда своего времени и отважного путешественника, прошедшего вместе со своими родителями по самым трудным и опасным дорогам Центральной Азии. Но если бы не поручение, данное ему Учителем, он мог бы стать и выдающимся художником.

Основное увлечение Юрия – восточная филология – также проявилось уже в гимназические годы. Тогда же подросток сделал и свои первые шаги по направлению к будущим профессиональным знаниям: он стал заниматься египетским языком с выдающимся русским египтологом, академиком Б.А. Тураевым. Видимо, эти первые уроки египтологии запомнились мальчику на всю жизнь: памяти своего первого учителя, Б.А. Тураева, он посвятил одну из своих первых научных статей.