— Я слышал, что вы обо мне говорили этой… няне, — заявил Хозяин, устраиваясь на скамейке напротив Александры.

— Да, я поняла, — суховато откликнулась она. Мало того, что подслушивал, так еще не постеснялся признаться!

— Я не подслушивал, — угадал ее мысли Хозяин. — Я случайно услышал. И… не жалею. Я не ожидал, что вы так хорошо обо мне думаете.

Александра промолчала. Ничего хорошего она о Хозяине не думала. Но не говорить же ему об этом сейчас…

— Особенно меня тронуло то, что вы готовы доверить мне мою дочь, — тоже помолчав, посопев и пощелкав зажигалкой, сказал Хозяин странным голосом. — Высокая доверие… Постараюсь оправдать…

Это он над ней так смеется, — поняла Александра. Шутки шутит. Ишь, ты… Не умеешь — не берись.

— Надеюсь, острой необходимости оправдывать мое высокое доверие никогда не возникнет, — ответила она. Вздохнула и философски добавила: — Хотя, конечно, все под богом ходим. Но учтите: я и оттуда следить буду. Если что не так — именем револю… то есть кара небесная — и всё.

— В каком смысле? — не понял Хозяин. — Что значит «оттуда следить»? А-а… Это в случае вашей смерти, что ли?

— Именно, — подтвердила Александра. — Именно в этом случае. Ни в каком другом случае я Настю никому не передоверю. Даже вам. Но вы на эту тему особо не задумывайтесь. Я умирать пока не собираюсь. Или у вас другие планы?

— С вами трудно разговаривать, — сердито буркнул Хозяин. Не грозно, а именно сердито. И даже, кажется, обиженно. — Вы все время забываете, что у меня нет чувства юмора.

— Я помню, — возразила Александра. — Я все время помню. Как можно забыть о таком феномене? К тому же, сегодня вы об этом уже напоминали.

— Тем более! — наставительно сказал Хозяин. — Я напоминаю — а вы забываете. Я опять напоминаю — а вы опять забываете. Как это называется?

— Склероз.

Александре не нравился его тон. Что-то уж очень он развеселился. Впрочем, его обычный грозный голос ей нравился не больше. Ей ничего в нем не нравилось. Особенно вот эта манера оттягивать важный разговор до будущего века. Ну, начнет он когда-нибудь говорить по существу? Александра подняла руку поближе к мелким вычурным фонарикам, которыми был усеян весь потолок беседки, и посмотрела на часы. Пятнадцать минут одиннадцатого. Примерно в это время начинает звонить Хозяйка.

Тут же в кармане халата припадочно затрясся телефон. Накаркала. Ни сна, ни отдыха измученной душе.

Александра вынула припадочный телефон и показала экранчик Хозяину. Он неопределенно хмыкнул, но кивнул.

— Александра, чем вы сейчас заняты? — спросила Хозяйка светским голосом. Невыносимо светским. — Мы здесь как раз собрались поговорить о нашем журнале. Ваше присутствие приветствовалось бы.

Приветствовалось бы! Неужели в гламурных журналах пишут что-нибудь такое? Беда…

— Владимир Сергеевич вызвал меня для серьезного разговора, — очень официально сказала Александра.

— Чего это он? — заметно испугалась Хозяйка. — Об чём это он?..

— Не знаю, — еще официальней ответила Александра. — Владимир Сергеевич только что собирался говорить. Но тут позвонили вы.

— Ладно, тогда потом…

Отбой.

Потом! Когда потом? Скорее всего — посреди ночи. Где-нибудь поближе к утру.

— Журнал какой-то… — неожиданно сказал Хозяин. — Надо же, дурь какая… Ладно, пусть. Я думаю, это даже хорошо. Пусть хоть чем-нибудь займется.

— Так вы в курсе планов Ксении Леонардовны? — удивилась Александра. На самом деле — не очень удивилась. Совсем не удивилась. Хозяин всегда был в курсе всего.

— Я всегда в курсе всего, — подтвердил ее мысли Хозяин. — Правда, иногда несколько…поздно. Александра, я вам хотел сказать, что передумал. Вам с Настей не надо никуда уезжать. Раз такое дело…раз уж жена захотела журнал — я ей офис сниму. Чтобы все солидно. И квартиру при офисе… Вы согласились быть у них консультантом?

— Нет. У меня же Настя.

— Хорошо. У вас Настя. Это очень хорошо… У вас странные духи. Я раньше не замечал. Как будто гвоздикой пахнут.

— Это не духи, — объяснила Александра. — Это средство от комаров. Действительно гвоздика. Гвоздичное масло.

— А у вас это масло с собой? — вдруг заинтересовался Хозяин. — Меня эти твари уже всего съели. Хотел закурить, чтобы хоть дымом отогнать. Но вам же не нравится, когда курят, вот я и не решаюсь…

— Лучше уж закурите, я потерплю, — недовольно сказала Александра. — Масла у меня совсем мало осталось. И еще наверняка Насте понадобится. На гвоздику у нее аллергии нет. А на комаров — есть.

Хозяин долго молчал, хмыкал, щелкал зажигалкой. Наконец задумчиво пробормотал:

— Я не помню, когда мне в чем-нибудь отказывали. А, нет, помню… Во втором классе. Школьный приятель заболел дизентерией. Его положили в больницу. Я хотел вместе с ним… Мне сказали: нет. Это было очень обидно. А больше ни одного случая не помню, чтобы говорили «нет».

— Наверное, у вас больше не было таких экзотических желаний, — предположила Александра.

— Таких экзотических больше не было, — согласился Хозяин. — Да и вообще никаких особо запоминающихся не было… Так вы мне свое масло не дадите, я правильно понял?

— Ладно, — неохотно сдалась Александра. — Комары — это правда невыносимо… Только чуть-чуть мажьте, и не кожу, а рубашку. Немножко — воротник, немножко — манжеты.

Она сняла с шеи цепочку с пристегнутой к ней ампулой и показала Хозяину, как вынимается пробка. Он старательно повозился, отколупнул пробку, посмотрел ампулу на свет, закрыл и отдал назад Александре. Недовольно сказал:

— Там правда мало. Две капли осталось. Надо было побольше покупать.

— Нам с Настей этого до конца лета хватит. Если, конечно, разумно экономить, — с намеком ответила Александра, опять вешая цепочку с ампулой на шею. — А побольше купить я не смогла по той причине, что больше не было. Я последний пузырек забрала. Потом все аптеки каждую неделю обзванивала. Ни в одну ни разу не поступало. Ну, это тоже ничего. Садовник обещал высадить гвоздики рядом с верандой и под окнами детской. Белые и розовые. Белые особенно сильно пахнут.

— А что ж до сих пор не высадил? — недовольно поинтересовался Хозяин. — Я завтра же распоряжусь, чтобы везде гвоздики посадили. И вокруг беседки тоже.

— Владимир Сергеевич, цветы не зацветут по вашему распоряжению, — скрывая раздражение, сказала Александра. — Это живая природа. У нее свои законы. Если эти законы нарушать — она погибает. Будущей весной гвоздики посадят везде, где только возможно.

— Погибает, но не сдается, — неизвестно к чему буркнул Хозяин. — Ладно, извините, что я вас так задержал. Давно спать пора. Вы и так мало отдыхаете… И знаете, что? Выключите вы этот дурацкий мобильник.

Дурацкий мобильник тут же затрясся у Александры в кармане. Не поминай черта к ночи.

— Ну что, вы уже освободились?

Хозяйка, похоже, нервничала. С чего бы это? Скорее всего, с того, что порошка ей сегодня не привезли. Два раза такое уже случалось. Первый раз она до того разнервничалась, что поссорилась со своей Дашкой и выгнала ее вместе с очередными модельками. Второй раз сама выскочила из дому, оставив гостей в своем кабинете, села в машину и уехала в ночь. Утром хорошо помятую машину приволокли к дому на буксире. В сопровождении двух гаишных машин с мигалками. За рулем Хозяйкиной помятой машины сидел грустный майор. Хозяйка мирно спала на заднем сиденье. Как раз после того случая Хозяин устроил жене неделю жесткой экономии. Фактически — геноцид.

— Нет, Ксения Леонардовна. Я еще слушаю Владимира Сергеевича…

Хозяин встал, шагнул к ней и отобрал мобильник. Просто вынул телефон из руки, даже не спросив разрешения. Даже не извинившись. Даже не обратив внимания на ее холодное удивление. Ну да, он никогда не слышал слова «нет». Почти никогда… Очень жаль, что тогда его не положили в больницу вместе с дизентерийным приятелем. Говорят, дизентерия чрезвычайно заразна.

— Добрый вечер, дорогая, — сказал Хозяин в трубку тихим, но очень грозным голосом. — Ты в кабинете? Сейчас я к тебе зайду.