– Мое дело вон там, – сказал он, кивнув в сторону невидимого лагеря. – Там – чародеи.

Хелм перестал улыбаться.

– А готов ли ты? – тихо спросил он. – Ты хорошо подумал, парень?

Эльминстер развел руками, держа в одной из них арбалет:

– Там, по крайней мере, есть один такой, кто знает, кто я и как выгляжу.

Хелм хмуро кивнул, подъехал чуть ближе и похлопал Эльминстера по плечу:

– Тогда, надеюсь, я еще увижу тебя живым, принц. – Он уже поворачивал лошадь, когда спросил: – Может быть, дикому разбойнику будет разрешено помочь управиться в лагере?

Эл покачал головой:

– Нет, Хелм, лучше догоните тех наемников. Если вам удастся перебить их всех, то, может, зиму-другую Беззаконный Замок еще послужит. Во всяком случае если у разбойников хватит ума уйти из него на это лето. Когда сойдет снег, чародеи наверняка почистят эти горы если не мечами, так заклинаниями.

Хелм кивнул:

– Дело говоришь. Тогда до встречи живыми. – Он отсалютовал Эльминстеру мечом – в ответ тот поднял свой арбалет – и пришпорил лошадь. Снова пошел снег.

Пушистые хлопья все падали и падали. Очень хотелось пить, и Эльминстер съел пригоршню снега. Затем, зарядив арбалеты, он отправился к лагерю. Он шел забирая все время вправо в надежде, что выйдет к лагерю с другой стороны… хотя разве магия не позволяла чародеям видеть во всех направлениях?

Ну, допустим, магия тоже может иссякнуть, как у лучника могут закончиться стрелы. Ему придется рассчитывать только на то, что за ним – одиноким мальчишкой, пешком пробирающимся по снегу, – не наблюдают в магический кристалл. Если он доживет до рассвета, размышлял Эл, он будет в очень большом долгу перед богами, нет, правда…

Высокие треножники из алебард поддерживали мерцающие в ночи светильники, в ярком сиянии которых снег кружился и падал как раз там, где в самом сердце лагеря чародей Каладар Тефин хмурил брови над сферой струящегося света, висевшей перед ним в воздухе. Несмотря на холодную ночь, на лбу у него выступили капельки пота от усилий, которые он прилагал, чтобы сфера не угасла. Еще мгновение-другое ему придется поддерживать ее, вернее, так долго, сколько понадобится, чтобы запустить в нее еще одно заклинание… заклинание прыгающих молний, которое, если все удастся, вырвется из дальней, соединенной с этой сферы, которая, как белое привидение, плывет над укрытыми снегом холмами недалеко отсюда, как раз перед носом скачущей во весь опор шайки разбойников.

Верховный Чародей пробормотал заклинание, соединяющее две сферы, и почувствовал, как в нем поднимается сила. Он торжествующе развел руками и заметил, даже не глядя на благоговейные лица, как поспешно отступили его телохранители.

Он почти улыбался, когда начал вызывать молнии. Два хитроумных жеста, величественный взмах и одно-единственное слово. Теперь несколько игл, так, потереть жезл кусочком меха, и завершающее заклинание… Его рука безвольно упала.

Стрела, нацеленная в сердце Верховного Чародея, вонзилась ему в плечо, заставив руку онеметь. Сфера с треском взорвалась молниями, и чародей испуганно закричал от боли. Сжимая плечо, он осел на пол, вторая стрела со свистом пронеслась мимо. Один наемник, чтобы не попасть под стрелы, упал ничком на хорошо утоптанный снег, но другие, выхватив мечи, побежали в ту сторону, откуда стреляли.

Подняв последний арбалет, Эльминстер хладнокровно наблюдал, как они бегут к нему. Вон там, как он и думал, из палатки вышел еще один облаченный в длинное одеяние человек, не намного старше его самого. В руке он держал магический жезл. Человек огляделся в поисках источника всей этой суматохи. Эльминстер тщательно прицелился в горло чародею и разрядил свой последний арбалет. Затем, бросив ненужное теперь оружие, он отцепил грузный колчан со стрелами, последовавший за арбалетом, и обнажил меч.

Разъяренные наемники неслись к Эльминстеру. Он напал на них с мечом в одной руке и кинжалом – в другой. Первый из подбежавших солдат попытался отбить его меч в сторону и пронзить его своим клинком, но Эльминстер, захватив его меч в замок, так что сталь завизжала, улучил момент, когда они оказались лицом к лицу, и вонзил кинжал прямо в глаз солдату.

Отбросив бьющееся в судорогах тело, принц с криком «За Аталантар!» бросился к следующему противнику. Этот отступил влево, крикнув своему напарнику, чтобы тот заходил справа. Эл метнул ему в лицо кинжал. Хелм был прав: в основном эти вояки не особенно искусны. Вот этот солдат вскинул обе руки, прикрывая лицо, и низкий выпад Эльминстера оставил его со стоном корчиться в луже его собственной крови и внутренностей. Когда Эл высвободил меч, следующий наемник приближался уже осторожно. Эльминстер наклонился, выхватил кинжал с пояса еще чуть шевелящегося солдата, которого он только что зарубил, и отбежал в сторону. Оставшийся в живых враг все еще кружил по поляне, когда Эльминстер побежал обратно в лагерь.

Воин в тускло поблескивающих латах и с алебардой в руках встретил его в самом кругу света. Эльминстер с ходу налетел на него, отбил выпад алебарды и взмахнул мечом. Латник отвел его клинок в сторону, но задел треножник. Алебарды, из которых он был сделан, развалились, светильник разбился, и пламя с неожиданным ревом охватило палатку.

Закричали люди. В ярком, прыгающем свете Эл увидел, как Верховный Чародей, из плеча которого все так же торчала стрела, пошатываясь, направляется к выходу, но бегущие к нему солдаты с поблескивающими мечами отделили его от чародея.

Зарычав, Эльминстер резко повернул направо и нырнул между шатрами – прочь от света. Он налетел прямо на солдата, выходящего из палатки, и в ярости заколол его. Изумленный наемник, не издав ни звука, повалился на полотняную стенку шатра. Эльминстер устало побежал в ночь. Если бы ему удалось обойти лагерь и вернуться к своим арбалетам, и… но наемники буквально наступали ему на пятки. По крайней мере, хорошо, что в лагере нет ни одного лучника, иначе он был бы уже мертв.

Эльминстер поспешил к перевалу и дальше вниз по склону, чтобы его было не видно в свете ревущего пламени, ясно отмечавшего место, где находится лагерь. Оглянувшись, он увидел двоих преследователей. Эл перешел на шаг и начал описывать широкий круг. Надо подпустить их поближе и сберечь силы для боя. Тяжело дыша, он добрался до следующего перевала и увидел внизу всадников – отряд Хелма. Некоторые разбойники, заметив его, обнажили мечи, но Хелм узнал беглеца и помахал ему рукой:

– Эладар! Получилось?

– Одного чародея убил, но другого только ранил, – задыхаясь, выдавил Эл. – Половина… лагеря… бежит сюда… за мной.

Хелм усмехнулся:

– Пока наши лошади отдыхают тут, мы пообобрали слегка этих вояк. Кое-кто из них носил доспехи явно не по храбрости. А ты что, передумал?

Эл устало кивнул.

– Похоже… у меня есть… получше план… теперь, – с трудом выдохнул он.

Хелм усмехнулся и, повернувшись, быстро отдал несколько приказов, а затем указал на одну из лошадей:

– Возьми себе лошадь, Эладар, и поехали со мной.

Оставив четырех разбойников с добычей и свободными лошадьми, оборванные рыцари Аталантара поскакали по той же дороге, по которой недавно бежал Эльминстер. Один из них достал короткий лук и, когда они достигли вершины, выстрелил. Наемник, гнавшийся за Элом, схватился за горло и, судорожно дергаясь, упал на снег.

Остальные солдаты пустились в бегство. С боевым кличем один из рыцарей, размахивая мечом, пустил лошадь галопом. Он нагнал одного наемника и зарубил его. Тот беззвучно упал в снег.

– Похоже, ты приносишь нам удачу, – прокричал на ходу Хелм. – Не хочешь повести нас на штурм стен Хастарла?

Эльминстер покачал головой.

– Я устал от смерти, Хелм, – прокричал он в ответ, – и боюсь, чем больше убиваешь, тем больше вероятность, что чародеи не оставят это безнаказанным: ведь об этом узнают по всему королевству и запомнят и начнут думать. Десяток убитых купцов-чужеземцев – это одно, несколько разгромленных отрядов наемников – совсем другое.