Эльминстер снова заплакал. Сквозь слезы ему удалось хрипло произнести:

– Госпожа, умоляю тебя… приказывай мне! Ты предложила мне две самые большие драгоценности – твою любовь и цель моей жизни! О чем еще может просить человек? Я сочту за честь служить тебе… сделай меня, умоляю, одним из твоих Избранных!

Мистра улыбнулась, и мир вокруг как будто стал ярче.

– Благодарю, – сказала она. – Хочешь начать сейчас или тебе надо время пожить для себя?

– Сейчас, – решительно ответил Эльминстер. – Не хочу ждать, когда в душу заползет сомнение… Пусть это будет сейчас.

Мистра склонила голову, торжество горело в ее глазах.

– Будет больно, – сурово сказала она, снова подплывая к нему.

Их губы соприкоснулись, из ее глаз в его глаза ударила молния, отразившаяся обратно. Охватив их обоих, она опалила его до костей. От боли Эльминстер хотел закричать, но обнаружил, что не может дышать. Он был разорван, раздавлен, уничтожен и унесен в бурное пламя, и уже ничто не имело значение…

– Что за сказки ты рассказываешь? – У Аммут, когда она гуляла, всегда было хорошее настроение. Она запрокинула голову, и великолепные волосы заискрились на солнце. – Вечно придумаешь что-нибудь… Хорошенькое дельце, мой муж видит сны наяву так же, как когда храпит! Благодарю богов и в безмолвном отчаянии мирюсь с этим! Но на этот раз – бросить целую тележку наших лучших сыров, чтобы неизвестно кто умыкнул ее? Это уж слишком, мой дорогой ленивый муженек! И вот тебе мое слово, я не только отругаю тебя, но ты получишь больше, если хоть один из этих сы…

Аммут замолчала на полуслове и уставилась в небо над усыпальницей на холме. Дрожа от вновь нахлынувшего страха, Бедгарл тем не менее позволил себе совсем чуть-чуть позлорадствовать, когда жена, вскрикнув, обернулась и спрятала лицо у него на груди.

Бедгарл отшатнулся, но из объятий ее не выпустил.

– Ну вот видишь же, никого нет, – сказал он не слишком громко, бросая беспокойный взгляд вверх, на клубящийся мутный шар белого огня над храмом Ми-стры. – Ты говорила, мы соберем все наши сыры… что я не буду есть за нашим столом, пока ты не увидишь деньги от их продажи… ну и отлично, милая женушка, пусть я останусь голодным. Знаю, что останусь и…

– Ради всех богов, Бедгарл! Закрой свой рот и беги\ Аммут дернулась, словно желая освободиться от него.

Бедгарл со вздохом отпустил ее, и она вприпрыжку бросилась прочь, как кролик; Аммут помчалась обратно вниз по холму, только волосы развевались по ветру у нее за спиной. Бедгарл смотрел ей вслед. Ему вдруг дико захотелось расхохотаться, но он справился с собой и повернулся к оставленной тележке. Один из сыров упал в траву. Бедгарл задумчиво отряхнул его, положил обратно к остальным и, взявшись за ручки тележки, стал толкать ее дальше в сторону Хастарла, не обращая внимания на то, что Аммут кричит его по имени издалека позади.

Проходя мимо усыпальницы, он посмотрел вверх на огненный шар и подмигнул ему. Он с трудом проглотил слюну, и холодный пот струйками побежал по спине. Не торопясь, Бедгарл осторожно толкал свою тележку вниз по холму. Едва справляясь с подступившим страхом, он мог поклясться, что, когда смотрел на пламя, взгляд темных понимающих глаз встретился с его взглядом… и темные глаза подмигнули ему!

Бедгарл добрался до подножия холма. Огненный шар все еще дрожал неровным ярким светом. Насвистывая, продолжал он толкать тележку дальше к Хастарлу, от ворот которого доносился непривычный гул голосов, словно все жители вышли сегодня на улицы. Народ веселился.

Очнувшись, Эльминстер обнаружил, что лежит обнаженным на плоском холодном камне. От его рук и ног поднимались серые струйки дыма. Когда они развеялись, он приподнял голову и оглядел себя. Тело не изменилось, никаких шрамов тоже не было. Он повернул голову. Рядом с ним на коленях стояла Мистра, обнаженная и прекрасная. Эльминстер поднес к губам ее руку и поцеловал.

– Благодарю, – хрипло сказал он. – Надеюсь, я буду хорошо служить тебе.

– Многие так говорили, – немного грустно ответила Мистра, – и даже верили, что так оно и есть. – Она улыбнулась и похлопала его по руке. – Знай, Эльминстер, что я верю в тебя гораздо больше, чем в других Избранных. В тот день, когда Ундарл уничтожил Хелдон, я почувствовала, что Меч Льва лишился своей волшебной силы от пламени дракона. Посмотрев, чтобы понять, что же произошло, я увидела юношу, который поклялся отомстить всем жестоким чародеям. Я увидела умного, доброго и сильного человека, который со временем мог бы стать очень могущественным. Поэтому я охраняла его, пока он рос, и обычно мне нравился тот выбор, который он делал, и то, каким он становился… до тех пор пока он не пришел в мой храм и не бросил мне вызов. Я знала, чем это может кончиться. Но и там у него хватило мужества и мудрости спорить со мной, стоит ли доверять могущественную силу кому попало. Я поняла, что Эльминстер способен стать самым великим магом, который рождался в этом мире, если только я буду руководить им. Так я и сделала. И, Эл, мой милый человек, ты, восхищая и удивляя меня, угодил мне превыше всех моих надежд и ожиданий.

Они смотрели глаза в глаза, и Эльминстер понял, что никогда – сколько бы лет ему ни было отмерено – не забудет этот спокойный внимательный взгляд, полный бесконечной страсти, любви и мудрости.

Мистра чуть улыбнулась и, наклонившись, поцеловала его в нос. Ее волосы рассыпались по его лицу и груди. Эл вдохнул ее странный, чуть горьковатый запах и снова затрепетал от желания, но Мистра подняла голову и посмотрела на юго-восток.

– Я хочу, чтобы ты отправился в Кормантор и изучил там азы магии, – нежно сказала она.

Эльминстер приподнял бровь:

– Азы магии? Но зачем для этого забираться так далеко?

Мистра с улыбкой посмотрела на него:

– Даже зная, что я есть, ты осмеливаешься так говорить. Вот за это я люблю тебя, Эл.

– Ни что ты есть, Госпожа, – осмелился прошептать Эльминстер, – но кто ты есть.

Лицо Мистры снова озарила улыбка, и она продолжила:

– Сила – да, но без дисциплины или истинного чувства сил, которым ты теперь принадлежишь. Отправляйся на юго-восток в эльфийский город Кормантор… Надо, чтобы ты попал туда вовремя. Станешь в этом городе учеником любого архимага, который согласится.

– Я все выполню, Госпожа, – сказал Эльминстер, нетерпиливо садясь на камне. – Этот город трудно найти?

– С моей помощью – нет, – с улыбкой ответила Мистра. – Но не торопись срываться в путь прямо сейчас. Посиди со мной эту ночь, поговорим. Мне хочется многое рассказать тебе… Даже богам бывает одиноко.

Эльминстер кивнул:

– Постараюсь не заснуть как можно дольше! Мистра снова улыбнулась.

– Тебе никогда больше не потребуется сон, – нежно сказала она, почти печально, и нарисовала в воздухе сложный знак.

Между ними возникла пыльная бутылка. Она обтерла рукой горлышко, вытащила зубами пробку, как это делает обычная служанка, отпила глоток и протянула бутылку ему.

– Вино Забвения, – сказала она, и Эльминстер почувствовал прохладу чудесного напитка. – Из небезызвестной тебе гробницы в Нетериле.

Эльминстер вскинул брови.

– Рассказывай, – сухо сказал он, почувствовав себя свободным. Ее звенящий смех окутал его.

Звук этого смеха он хранил в своей памяти как драгоценное сокровище все долгие последующие годы…