Схватив с земли длинный меч, выпавший из руки его первой жертвы, Фарл зашипел:

– Давай же, давай, выбираемся!

Они побежали направо к одной из ведущих в город улочек, жители которой были достаточно респектабельны, чтобы не жить в лачугах, но не достаточно богаты, чтобы обнести свои дома стеной. Со всех сторон в ночи поблескивали летящие кинжалы, но среди Когтистых Лап Ночи не было никого, кто мало-мальски прилично метал кинжал. То ли охранники были глупы и мягкотелы, то ли им денег не заплатили, но стычка закончилась удивительно быстро. Теперь на улице из живых оставались только Когтистые Лапы Ночи.

Фарл и Эл не тратили дыхание на проклятия. Они петляли по улице, чтобы лучник Когтистых Лап не попал в них. Ожидаемый свист стрелы донесся почти одновременно с испуганной руганью, раздавшейся совсем рядом. Стрела странно вильнула мимо них, Фарл нахмурился и оглянулся назад. Преследовавший их человек из Когтистых Лап споткнулся, схватившись за плечо.

– Неужели… они… осмелятся… выстрелить снова? – задыхаясь на бегу, спросил Эл. – Они же… в своих… стреляют…

– Видишь же… это их пока… не остановило, – выдохнул Фарл. – Продолжай… петлять!

Следующая стрела прилетела, когда они, низко пригибаясь, добежали до конца улицы и уже хотели завернуть за угол. Услышав нарастающий свист, Фарл и Эл упали на камни мостовой. Чуть не задев их, стрела пронеслась мимо и ударила в ставень дома напротив, как раз когда из соседнего переулка показался отряд наемников со вскинутыми на плечо алебардами. Разглядев в темноте двух растянувшихся на мостовой людей, капитан отряда скомандовал:

– Дайте сюда свет! Что-то случилось! Мечи – к…

Похоже, у Когтистых Лап был еще один лучник. С глухим ударом стрела попала в цель, и капитан, булькнув, опустился на мостовую, схватившись за длинную темную стрелу, пробившую его горло.

Перекатившись по мостовой, Фарл и Эл вскочили на ноги и, пока остолбеневшие солдаты все еще пытались высвободить свои алебарды, помчались по переулку, сбив с ног последнего наемника, попытавшегося преградить им путь.

Солдат полетел на мостовую, а Фарл полез по деревянной наружной лестнице на крышу лавки мануфактурщика, Эл тоже не отставал от него. Забраться на крышу было несложно, но из-за дождя бежать по ней было скользко. Следующая крыша была соломенная, и они с благодарностью зарылись в солому, чтобы перевести дух.

Тяжело дыша, они переглянулись в темноте.

– Ничего не остается, – отдышавшись, сказал Фарл, – как только собрать свою собственную шайку.

– Да поможет нам Тиш, – пробормотал Эл. Фарл вопросительно взглянул на него:

– Ты хотел сказать Маск Покровитель Воров?

– Нет, – ответил Эльминстер, – я молился, чтобы эта «шайка» не стоила нам нашей дружбы… или наших жизней.

Фарл замолчал. Прошло немало времени, пока Эльминстер услышал, как он тихонько забормотал:

– О Госпожа Тиш, услышь меня…

– Ах, Нанята! Бархатные ручки… – смеялся Фарл и вдруг замолчал. – Вот оно! Мы назовемся «Бархатные Ручки»!

В небольшой пыльной, насквозь пропахшей рыбой комнатке отовсюду послышались одобрительные возгласы и смех. Владелец этого склада умер, а стражники вряд ли подберутся незамеченными настолько близко, чтобы услышать их разговор, – при входе в переулок предусмотрительно стояли впритык две разбитые повозки. В комнате было больше дюжины человек. Все они, готовые в любую минуту схватиться за оружие, держались довольно настороженно, следя за каждым движением окружающих.

Фарл обвел взглядом собравшихся и вздохнул:

– Я знаю, что никто не в восторге от того, что я сейчас скажу… но вы все понимаете, что либо мы объединяемся в шайку, либо нас перебьют поодиночке… либо вынудят уйти из Хастарла и попытать счастье в другом месте… А на чужой стороне, сами понимаете, на любом из нас всегда будет клеймо чужака, и местные не упустят удобного случая всадить в пришлого свой ножичек.

– Почему не пристать к Когтистым Лапам Ночи? – проскрипел Клаэрн – один из братьев Блаэнбаров, устроившихся у окна, откуда в случае опасности можно было бы подать сигнал тому, кто ждал их снаружи.

– На каких условиях? – рассудительно спросил Фарл. – Всякий раз когда наши пути пересекаются, они пытаются убить меня или Эладара, прежде чем мы успеваем сказать хотя бы слово. Нас – любого из нас – будут просто использовать, но не доверять.

– И еще, – вступил в разговор Эльминстер, оказавшись в самом центре изумленных взглядов, – у меня тут есть некоторые соображения по поводу всех этих их знаков и кожаной одежды. Дорого ведь, а они так одеваются с самого начала, когда и награбить-то толком еще не успели. К тому же, заметьте, хорошее оружие. Вам это ничего не напоминает? Например, телохранителей? Некая армия Хастарла, нападающая на воров, то есть на нас, где бы мы ни встретились. Очень похоже, что Верховные Чародеи, или король, или еще кто-то богатый и важный платят им за эту работу. А есть ли лучший способ и город от воров очистить, и сопернику «несчастный случай» устроить, как просто выпустить на улицы свою собственную шайку?

Собравшиеся задумчиво закивали.

– Это кое-что проясняет, – сказала, почесываясь, толстая старуха Касларла, – во всей этой неразберихе, что я слышала о них, со времени как они только появились. И заодно объясняет, почему стражники смотрят сквозь пальцы на безобразия, которые Когтистые Лапы творят у них под носом… похоже, им приказано.

– Похоже, – отозвался сидевший на бочке молодой Регаэр, бесцельно крутя в пальцах небольшой ножичек. Как всегда, он был очень грязный… но, с другой стороны, и огромная бочка была не особо чистой, так что они вполне подходили друг другу, и его можно было бы и не заметить, если бы не поблескивающее лезвие ножа.

– Да ладно, рассказывайте эти красивые сказочки маленьким детям, – сердито проворчал Клаэрн, – а я не собираюсь дальше слушать эту чепуху. Вы все – дураки, если послушаетесь этих двух мечтателей. Что они могут, кроме как языком молоть? – Он вышел из своего угла и остановился, обводя по очереди взглядом всех присутствующих. Как безмолвная волна, его братья вышли следом за ним и стеной встали у него за спиной. – А что до шайки, соперничающей с Когтистыми Лапами, тогда я буду главарем. Бархатные Ручки, вот еще что придумали! Пока эти два надушенных скользких молодчика пыжатся да болтают, мы с братьями можем сделать вас богатыми… за это ручаюсь.

– Да неужели? – прогремел из темного угла низкий голос. – А как ты, Блаэнбар, собираешься заставить меня доверять тебе! За последние три лета я достаточно насмотрелся, как ты задираешься да запугиваешь людей в темных переулках. И если я хоть каплю в тебе понимаю, так к тебе спиной поворачиваться нельзя, иначе твой нож непременно окажется в ней.

Клаэрн фыркнул:

– Джардин, в Хастарле всякий знает: ты силен как бык, а вот мозгами боги тебя обделили. Что ты вообще можешь понимать в затее…

– Побольше, чем некоторые, – проворчал Джардин. – В тех краях, где я родился, «затея» всегда означает, что какой-нибудь умник собирается облапошить меня.

– А чего б тебе не убраться в те края обратно?

– Хватит, Клаэрн, – с холодным презрением сказал Фарл. – Мы все не можем похвастаться доверием, когда ты поблизости, это уж точно. Лучше бы ты ушел.

Рыжеволосый Клаэрн обернулся к нему:

– Боишься власть потерять в своей шаечке Шаловливых Ручек, да? Ну давай-давай, поживем – увидим… кто за него?

Эльминстер молча сделал шаг вперед:

– Ну как же без тебя? Уж что ты-то, красавчик, за него, это-то известно… как, впрочем, и то, зачем ты ему еще нужен.

Не обращая внимания на грубый хохот Клаэрна, вперед неуклюже вышел Джардин. Регаэр легко спрыгнул с бочки, и Касларла, тяжело дыша, тоже придвинулась к ним.

Клаэрн огляделся:

– Тассабра?

– Прости, Клаэрн, я тоже с Фарлом.

– Да и плевать на вас! Боги не пошлют таким дуракам удачу! – Он плюнул на пол, повернулся и с надменным видом зашагал к выходу. Его братья, Корлар и Откин, так и не проронившие ни слова, бдительно охраняли его тыл.