Окружающие замерли, ловя каждое слово, а принцесса вскочила на ноги, все больше распаляясь: — Я, Катаржина Грабовская, называю тебя лжецом! Требую суд чести!!!

Вокруг её рук появилось синее свечение. Я тоже встал.

— Кого и в чём я обманул? — спросил принцессу, глядя в ее потемневшие глаза.

— Ты! Сказал, что между нами ничего не было!

— Катаржина, я сказал и могу повторить. Ты делаешь минет по-королевски! Но, чтобы от этого можно было забеременеть, я слышу впервые! Твой будущий ребенок не от меня! — громко ответил я, и окружающие застыли с выпученными глазами. Только переводчики начали бубнить своим монархам, разъясняя происходящее. У принцессы из глаз брызнули злые слезы:

— Ты, пся крев! Уничтожу! — выкрикнула Катька, выходя из себя. В её руках появился водяной хлыст, и она им меня ударила. Точнее попыталась. Жгут воды бессильно хлестнул по огненному кокону защиты, который я инстинктивно поставил, и испарился без следа.

Ах ты, блудливая сучка! Сначала нагуляла себе приключения на жопу, а теперь меня обвиняет в обмане!? Получай! Мой гнев заворочался в источнике и вырвался наружу всплеском Силы сквозь ненужный более огненный щит. Тот пропал, и я ясно увидел, как отшатнулась побледневшая Катаржина, как упали в обморок ближайшие гости, как окутались силовыми щитами королевы. Кто-то, не выдержав, завизжал, официанты с грохотом уронили посуду, начался форменный дурдом — гости стали паниковать и ломиться на выход. И только Исабель Третья живо для своих лет подскочила со стула и, тыкая в меня пальцем, кричала с восторженным блеском в глазах: «Ми ихо! Ми ихо!!!»*

___

* Mi hijo [ми ихо] — мой сын по-испански.

Отдых проходит удачно — за прошедшую неделю получилось написать главу. Всех с праздником и хороших выходных!

В Англии объявили конкурс на самую короткую историю, в которой бы содержались следующие темы: королева, религия, cекc и тайна. Победила история, состоящая из одного предложения: "О боже, — воскликнула королева, — я беременна, но не знаю от кого!"

Весь утренний выпуск «Газета Польска» был сметен с прилавков всего за час. Со страниц газеты любопытные горожане узнали много интересного про королевскую вечеринку в честь совершеннолетия принцессы и теперь с удовольствием смаковали подробности. Оказывается, принцесса уже глубоко беременна, хотя, этого и не видно, и королевский врач ещё не подтвердил. Но не сам факт залёта принцессы возмущал поляков, вовсе нет. Ну, подумаешь, дело-то житейское! Тем более, при других обстоятельствах это было бы поводом для продолжения праздника с гораздо большим размахом. Как-никак, а продолжение рода правящей династии — это Событие с большой буквы! Но этот клятый русак завил во всеуслышание, чем он занимался наедине с принцессой! Да ещё он, оказывается, фаворит их почитаемой королевы! Каков подлец! Так то об этом почти все знали, но не кричать же об этом! Ну, и что, что на самом деле кричала Катаржина, а не он. Довёл-то её до этого Ярослав!

В общем, народные избранники, заседающие в парламенте, почувствовали волну и уже стали собирать голоса для привлечения к ответственности зарвавшегося русского. Наиболее осторожные призывали повременить и дождаться окончания ремонта в Лазенках, а уж потом отбирать и выдворять. Тем более, может, он местный? В смысле, из Евросоюза. Очень смущали слова Испанской королевы, что Ярослав — её сын. Откуда сын? Почему сын? Почему сейчас, и где он был всё это время? И почему ему достался королевский парк в самом сердце Варшавы? Так много вопросов, и так мало ответов. Чем не повод в этот прекрасный солнечный день забить на работу и побузить с пивом на лужайке перед дворцом и на набережной?

— Куррва, как ты могла? — бушевала утром в своих покоях Констанция. Праздник был безнадежно испорчен, и королева ругала незадачливую дочь последними словами. Гости разбежались, создав пробку на выезде, во дворце остались только монархические семейства. Грабовская гостеприимно выделила европейским королевам и их свите отдельные покои, и те отправились отдохнуть после столь бурно завершившихся именин. Только королева Испании не осталась, буквально вырвав Ярослава из рук гвардейцев и забрав его с собой. А ещё эти борзописцы, которым только дай порыться в грязном белье! Нет, всё-таки свободная пресса — это зло! Из-за них вытопчут весь её газон и загадят набережную уважаемые польские люмпены…

— Ну, мама! Я же не знала, что залетела! Статистика к одаренным безжалостна — это сколько надо стараться, чтобы понести?

— А что было не понятного в моем приказе на интим с Ярославом? Если бы он тебя потоптал, то и не было бы этой идиотской ситуации!

— Ну, ма-а-а! Оральный секс — тоже секс!

— Молчи, дурёха! Ты думала, отсосёшь у Ярослава и этим заткнёшь ему рот, что это кто-то другой лишил тебя девственности? Думала, я не знаю про твои шпили-вили с фитнес-тренером?!? Так вот, заткнул тебе рот и не один раз пока что Ярослав! И в прямом, и в переносном смысле!!!

— Ш-ш-ш, пся крев! Почему он еще на свободе?

— А какие основания? Ты напала, он защищался. Тем более, он, оказывается, из наших. Не такая уж у него пёсья кровь. Иначе, с чего бы за него Исабель вступаться? Да меня бы и другие королевы не поняли — ты сделала все, чтобы подмочить себе репутацию! Придётся кому-то ответить.

Принцесса испуганно отшатнулась.

— Мама, я надеюсь, ты ничего с Кшистофом не сделаешь? — с тревогой спросила Катаржина.

Королева посверлила тяжелым взглядом дочь и ответила: — Ничего твоему курчаку стероидному не будет. На кол бы его посадить за растление малолетней, но сто лет назад и помоложе девки замуж выходили, и рожали... А ты о замужестве с ним даже не мечтай! Нам слабосилки в роду не нужны — ему уже тридцать три, а он всё ещё новик! Одна только польза, что ты смогла понести от одаренного. Значит, есть шанс потом ещё родить. Иди, лучше подумай, как перед Ярославом извиняться будешь! Надо как-то сгладить твоё охаивание.

— Не буду я извиняться перед твоим любовником! Ни-ко-гда!!! — и даже топнула ножкой в сердцах на мать.

— Ах, вот ты как?!? Уйди с глаз моих! Чтобы сегодня же уехала в Краков! Растопалась она! Коза! Чтобы духу твоего в Варшаве не было! И не возвращайся, пока я не разрешу! — крикнула Констанция в спину дочери, когда та с обиженным видом направилась вон из комнаты.

Подождав, пока улягутся эмоции после ухода принцессы, она стала размышлять. В принципе, ничего страшного не произошло. Ну вспылили на банкете по-семейному, с кем не бывает? Ярик подарил Катаржине шикарное украшение, присланное Романовыми из России специально для её дочери. Официально Российская императрица не смогла приехать, отправив вместо себя баронессу и отдарившись скромным подарком, но она ведь понимает, кто по-настоящему вручил бриллиантовое колье через молодого Шонурова! Так что интересы продвижения российских алмазов через Польшу на рынок Евросоюза совпадают, беспокоиться не о чем. Больше волнует, как теперь поведёт себя Ярик. Не обидится ли он на её маленькую хитрость? Но она, ведь, хотела как лучше!

Решив для себя, что если с Ярославом возникнут проблемы, то она сможет надавить на фаворита через его покровительниц Романовых, Констанция успокоилась. Вряд ли он сможет отказать своей императрице, если та прикажет своему подданному в оказании повышенного внимания Польской королеве. Ведь это такая малость в сравнении с будущим многомиллиардным бизнесом! Единственное, что её смущало — это реакция молодого Шонурова на нападение Катаржины. Если защитный огненный кокон можно было бы объяснить спрятанным на его теле артефактом (ну, как можно поверить, что в двадцать один год можно стать мастером и выдать мастерскую технику?), то как объяснить вспышку Императорского гнева, доступную архимагам? Королевский гнев, который мог выдать магистр, был на порядок слабее, а её и других магистров он пронял до печёнок! То-то Габсбургов выводили под ручки из-за стола, а бледная Урсула потом интересовалась, что это за молодой человек, из-за которого она чуть не описалась? Неужели, здесь и правда скрыта тайна происхождения Ярослава? Она слышала об этих сплетнях про Испанского принца, но не придавала значения. Но как тогда объяснить реакцию Исабель? Не понятно. Надо в этом обязательно разобраться!