— Верно подметил. Видишь ли, эта технология не позволяет достичь ПОЛНОЙ остановки времени, но позволяет бесконечно стремиться к ней. Условно — первая секунда времени внутри пузыря равна секунде внешнего мира, вторая — двум секундам, третья — четырём, и так далее.
— То есть с момента старта там прошло меньше минуты? — прикинул Ричард.
— Да, я точного коэффициента не знаю, но примерно так.
— Но если в пузыре время замедляется экспоненциально, а в тоннеле — асимптотически, то зайдя в него достаточно глубоко, мы получим замедление даже более серьёзное, чем в пузыре! То есть там замедление никак уже не может быть обеспечено его генераторами…
— Въедливый! — рассмеялась Гидра. — Да, в принципе такое возможно, что ты зайдёшь достаточно глубоко, замедлив для себя время в триллионы раз. Тогда к тоннелю будут подключены дополнительные генераторы, которые обеспечат недостающее замедление — а искусственный интеллект внутри пузыря успеет получить сообщение о нарушителе, рассмотреть тебя, зависшего на горизонте событий, и решить, что с тобой делать.
— А если я пойду с Восстановителем?
— Тогда зависимость в тоннеле будет тоже экспоненциальной, и ты достигнешь конца прохода за долгое (по меркам внешнего мира), но конечное время — к тому времени твоё время как раз будет равно времени внутри пузыря.
— И всё? Мы можем только зайти туда внутрь, но не вытащить содержимое пузыря наружу?
— Да. В норме включить возвращение к нормальному ходу времени можно только изнутри. Возможно, предусмотрен какой-то аварийный способ это сделать снаружи, но мне он неизвестен. Кортане — тоже.
Флот оказался в тупике — точнее, в раздражающей ситуации «близок локоть, да не укусишь».
Любой отдельный корабль мог хоть сейчас зайти в проход и достичь Убежища. Пожалуйста, путь открыт. Конечно, пяти тысяч Восстановителей у них не было, но можно идти группами — пока хоть один Восстановитель находится в тоннеле, зависимость остаётся экспоненциальной, а не асимптотической.
Проблема в том, что пять тысяч кораблей одновременно, борт к борту, в тоннель не пролезут.
А если выстроиться колонной, то первые корабли сильно замедлятся раньше и (с точки зрения тех, кто идёт за ними) образуют пробку.
— Я просчитала максимально плотную упаковку, — сообщила Кортана. — Время здесь замедляется вдвое примерно через каждые пятьдесят километров. Если связать все корабли в единый блок силовыми полями, он получится примерно в полтора раза длиннее этого прохода. То есть в голове колонны время будет идти в триллионы раз медленнее, чем в её корме…
— То есть даже если мы разгоним колонну до околосветовой скорости…
— Что абсолютно нереально в такой узости — но даже в этом случае с точки зрения хвоста колонны полёт будет проходить со скоростью десятой доли миллиметра в секунду. Три километра в год, несколько столетий, чтобы пройти весь тоннель.
Чисто с абстрактной точки зрения Ричард не мог не восхититься продуманностью этой системы, её математическим совершенством. Что называется, заходите, гости дорогие… только по одному, не спеша и не толпясь.
— А до какой скорости мы в принципе МОЖЕМ разогнать такую связку, не рискуя врезаться в стенку? И что будет, если в неё врезаться, кстати говоря?
— Одно из зеркал разобьётся, тоннель исчезнет, снова превратившись в комету-бриллиант. Если ты близко к выходу, тебя вышвырнет в обычный космос, если подальше — в Эмпирей, со всеми соответствующими последствиями. Насчёт скорости… ну, километров триста в секунду.
— То есть для кораблей в хвосте пройдут сотни тысячелетий… да, как минимум мой корабль на такое точно не рассчитан. А если в голову колонны поставить корабли Ковенанта и ККОН, а в хвост — корабли Предтеч с более высоким ресурсом? И всех пассажиров собрать на головных кораблях?
— В крайнем случае мы так и сделаем, но это нежелательно. Торчащий снаружи хвост будет слишком заметен и уязвим в течение почти миллиона лет.
Ричард задумался.
— А может ну его к чёрту, этот негостеприимный Мир-Крепость? Теоретически можно объединить квантовые поля всех кораблей в один пузырь и ввести их в Эмпирей. Если просчитать курс так, чтобы получить максимальное расхождение с большой вселенной… у меня вон во время того самоубийственного прыжка за три секунды месяц прошёл. Это коэффициент в сотни тысяч раз, на миллион лет перепрыгнем от силы за десять…
— Это потому, что ты прыгал без щита и очень сильно хотел провести в этом кошмаре поменьше времени. При наличии собственного квантового поля максимальный достижимый коэффициент времени зависит от его генераторов. Объединённые генераторы нашего флота более тридцати никак не дадут.
— А если прыгать только на синхронизированных двигателях Предтеч? Без учёта кораблей Ковенанта и Юиджи?
— Там и тысячу можно выжать. Но другие корабли они за собой не протащат.
— Ну вот! А корабли Предтеч — самые объёмные и крупногабаритные! И при этом — самые прочные! Разделим флот на две группы. Звездолёты Предтеч останутся снаружи и пойдут в будущее прыжком через Эмпирей. Для них пройдёт несколько тысяч лет — с материалами Предтеч это не фатально, даже краска облупиться не успеет. А корабли младших цивилизаций… сколько там связка из них одних займёт?
— Около шестидесяти километров в длину при заданом диаметре прохода…
— Вот! То есть в хвосте такого построения время будет всего в два с хвостиком раза — не более четырёх — медленнее, чем в голове! Даже не нужно разгоняться до рискованных трехсот километров в секунду, вполне можно идти на тридцати. Проход минуем за субъективных четыреста секунд!
— И за двенадцать миллионов лет по времени внешнего мира, — согласилась Кортана. — Это хороший вариант. Более того, нам можно даже вообще не входить в пузырь. Это уменьшит износ и позволит избежать конфликта с защитными системами Мира-Крепости. Остановившись недалеко от конца прохода, мы пойдём обратно. Хвостовые корабли пройдут сквозь строй головных, зайдут на ту же глубину и тоже развернутся. Нужный нам период лежит ближе, чем через двенадцать миллионов лет.
— Это когда?
— Первый известный перерыв в деятельности Жнецов наступит через двадцать циклов.
— Погоди, это же… примерно через миллион земных лет как раз?
— Да, — кивнула молчавшая всё это время Змея. — Как раз во времени, откуда пришёл Мэтью Карс.
— В таком случае я пойду со своим флотом. Мне как раз туда и нужно.
Подготовка к операции погружения должна была занять около двух недель. Следовало разместить всех разумных на нужных кораблях, распределить график движения, позаботиться о защите от возможной рассинхронизации, дождаться прихода последних звездолётов, решить, кто из искусственных интеллектов поведёт корабли Предтеч, а кто — нырнёт в Убежище.
Ричарду этого времени как раз должно было хватить, чтобы забрать Клонарию с Марса, выторговать для завода Предтеч место внутри одного из «Гаргантов» и попытаться выяснить, что же всё-таки случилось с Охотником за душами.
— Охотники не боятся столкнуться со своими мыслями при входе в Эмпирей, — пояснила Змея. — Они боятся столкнуться со своими ОЩУЩЕНИЯМИ. Ты представляешь, что это такое — всю жизнь видеть в прошлом и будущем миллиарды смертей? Любой собеседник, кроме тех, что уже находятся в ловушке душ, для Охотника — труп с той или иной вероятностью. Что произойдёт при входе существа с таким восприятием в пространство, где мысль реальна?
