И отчаянно закричал, присоединив свой голос к пронзительному вою ветра. Кодекс исчез, а вместе с ним исчезла последняя, самая великая тайна дьявольского еретика и врага Бога, Эрнана Кортеса, маркиза дель Валье де Оахака.

Понедельник, 24 декабря 1962 года

База военно-воздушных сил «Макдилл»,

Тампа, Флорида

Иногда, подобно мощному взрыву водородной бомбы, два небольших фактора, незначительных по отдельности, вместе могут привести к жутким последствиям. В данном случае двумя такими факторами стали вечеринка перед Рождеством, после которой майор Бак Тайнан страдал от жуткого похмелья, и проржавевший игольчатый клапан в расположенном по правому борту внешнем двигателе стратегического бомбардировщика «Б-47», прозванного «Матушкой Гусыней».

В обязанности Тайнана как командира и пилота корабля входило «запирать квадрат», иными словами, он летал на «Гусыне» по одному и тому же маршруту: из «Макдилла» на запад, в точку, обозначенную координатами неподалеку от полуострова Юкатан, затем на юго-восток, в другую точку возле Кингстона на острове Ямайка, поворачивал на восток, к островам Теркс и Кайкос, почти по границе воздушного пространства Кубы около Гуантанамо. После Теркс и Кайкос он возвращал «Матушку Гусыню» в ее гнездо в «Макдилле» как раз к завтраку: два яйца-пашот с беконом и картофель по-домашнему.

Патрулирование занимало примерно пять часов, но ни разу изящный бомбардировщик со стреловидными крыльями не находился дальше чем на девяносто минут от своей главной цели на случай войны — Гаваны. С момента октябрьского кризиса, когда Кеннеди и Хрущев столкнулись друг с другом по поводу русских ракет, Тайнан и дюжина других экипажей «Б-47» летали одним и тем же разведывательным маршрутом двадцать четыре часа в сутки семь раз в неделю. С помощью «Б-47» на базе «Макдилл» и «У-2» в «Эдвардсе», штат Калифорния, американцы полностью контролировали Кастро.

Внешне «Матушка Гусыня» выглядела идеально обтекаемой аэродинамической красоткой. Однако внутри ее было так же тесно, как в стиральной машине. Разумеется, никто не подумал о команде, когда создавал эту птичку. Кабина была немного смещена вправо, а слева сделан проход шириной в восемнадцать дюймов. По словам людей, которым Тайнан доверял, самолет спроектировали за один уик-энд в номере отеля в Глендейле, штат Калифорния, и первую модель вырезали из куска пробкового дерева, купленного в местном магазинчике, где продавали товары для занятия разными хобби.

Сиденья располагались одно за другим: штурман-стрелок забирался в нос, второй пилот занимал место над ним и чуть позади, а за ним сидел первый пилот, причем второго пилота и командира корабля закрывала плотная пластмассовая крыша. В случае непредвиденных обстоятельств штурман катапультировался вниз, что было нормально, если самолет находился на достаточной высоте, а второй пилот и командир — вверх.

Туалет в самолете не был предусмотрен, поэтому все пользовались самодельными писсуарами. Кофе в термосах и сэндвичи, завернутые в промасленную бумагу, — вот и вся еда на время полета. «Матушка Гусыня» была вооружена двумя автоматическими орудиями, расположенными в хвостовой части, — не слишком надежно против батарей ракет «земля-воздух» Фиделя, как, впрочем, и любого другого оружия, какое можно встретить на высоте тридцати девяти тысяч футов.

Бомбы, находившиеся на борту, были особой статьей — два термоядерных снаряда «Б-43 МОД-1» [4]длиной двенадцать футов и шесть дюймов, каждый мощностью в одну мегатонну. Один из них мог оставить на месте Гаваны дымящийся кратер. Два — с легкостью превратить верхнюю часть Кубы в кусок расплавленного стекла. Тайнан редко размышлял о подобных вещах; в его задачу входило летать по заданному маршруту, а после отправляться на завтрак. Поднимаясь в воздух тем вечером, он думал о вечеринке и о своей кошмарной головной боли. Меньше всего на свете ему сейчас хотелось управлять «Матушкой Гусыней».

В течение первого часа после того, как они вылетели с базы, все шло как обычно. Дик Бауман, штурман, безостановочно напевал «Герцога Эрла» [5]и посматривал одним глазом на компас, а другим — на свои карты. Уолли Менг, второй пилот, управлял «Матушкой Гусыней», а Тайнан тем временем дремал, дожидаясь, когда они завершат начальную стадию полета и он пересядет к штурвалу. Снаружи царил непроглядный мрак, было два часа ночи, и впереди оставалась б о льшая часть полета. Кроме весьма сомнительной версии «Герцога Эрла» в исполнении Баумана тишину нарушали лишь монотонное гудение шести моторов «Джей-7» и шорох воздуха, обтекающего корпус самолета на скорости ста пятидесяти миль в час. Тайнан вздохнул, сидя в своей толстой резиновой маске. Ощущение было такое, будто едешь в автобусе.

Поначалу черная туча на горизонте была всего лишь черной тучей на горизонте. Бауман первым заметил ее на крошечном мониторе радара.

— Майор, прямо впереди ураган, — прозвучал в наушниках Тайнана голос штурмана с тягучим выговором уроженца Теннесси.

— В метеосводке о нем что-нибудь говорится?

— Нет, сэр, ни слова.

— Уроды.

— Да, майор, вы совершенно правы.

— На что он похож?

— Серьезный ураган. Возможно, тропический, в тридцати милях от нас, — ответил Бауман.

Тайнан посмотрел на светящийся циферблат индикатора скорости: четыреста двадцать миль в час. Семь миль в минуту. Похоже, через четыре минуты они окажутся в самом сердце урагана. Проклятье!

— Немного неожиданно для этого времени года.

— Да уж, только восвояси он все равно не уберется.

— Мы сможем пролететь над ним?

— Сомневаюсь. Он уходит довольно далеко вверх, сэр.

— С разрядами?

— Скорее всего, — с тревогой в голосе проворчал Бауман. — Мексиканские ураганы, как правило, всегда с электрическими разрядами.

«Б-47» прославился своей капризной электроникой. Меньше всего Тайнану и его команде хотелось лететь на «Гусыне» сквозь грозовой фронт с молниями, имея в грузовом отсеке пару мегатонн смертоносной взрывчатки.

— Проложи курс так, чтобы немного срезать углы. Посмотрим, может, удастся проскочить мимо, — сказал Тайнан.

— Слушаюсь, сэр, — ответил Бауман.

Тайнан переключил микрофон и обратился к Уолли Менгу, который сидел перед ним в кресле второго пилота:

— Беру управление на себя, Уолли.

Он ухватился за штурвал левой рукой, на мгновение почувствовав, как тот застыл, когда Менг выпустил самолет из-под контроля.

— Птичка твоя, — сказал второй пилот.

— Подтверждаю, — ответил Тайнан и вдруг ощутил, что под шлемом начал собираться пот.

Это больше не было похоже на поездку на автобусе. Сто тонн стали и алюминия летели в сторону гигантской сияющей розетки в небе со скоростью, равной половине скорости звука.

— Новый курс уведет нас на десять градусов в сторону от основного маршрута, и нам придется возвращаться назад. Могут возникнуть проблемы с топливом, — проскрипел Бауман из штурманского отсека в носу самолета.

— К черту топливо. Вводи курс.

— Слушаюсь, сэр.

Неожиданно они оказались на внешней границе грозового фронта, и потоки дождя с такой яростью набросились на «Матушку Гусыню», что видимость стала нулевой. Автопилот взял новый курс, и под тяжелыми ботинками Тайнана зашевелились огромные педали. Прямо перед ними небо озарила вспышка молнии, и Тайнан почувствовал, как его лоб пронзила резкая боль, когда на них налетела звуковая волна. Самолет трясло так, будто он превратился в сорванный с дерева листок.

Именно в этот момент игольчатый клапан внешнего правого сопла треснул и развалился на части. Результат последовал мгновенно: сопло взорвалось, оторвалось от своей усиленной опоры и выпустило ослепительное облако высокооктанового топлива, которое спалило двадцать футов левого крыла «Гусыни».