Марокканский султан, заранее оповещенный об этом плане, обещал организовать высокому гостю торжественную встречу. По замыслу канцлера, Франция не осмелилась бы в ответ объявить войну и таким образом обнаружила бы перед всеми свою слабость, снизив свою привлекательность особенно в глазах России, как военного союзника.

Эта политическая акция прошла, как нельзя лучше. Кайзера на арабском скакуне марокканцы забросали цветами, его речь в защиту султаната от произвола Франции удалась на славу, ее цитировала вся мировая печать.

Республике не удалось поддержать свой престиж. Министр иностранных дел Франции Делькассе на правительственных заседаниях горячился: «Европа на моей стороне, Англия поддерживает меня полностью. Она тоже не остановится перед войной. Германия не может, хотеть войны, и ее нынешнее выступление не более как блеф: она знает, что против нее выступит Англия. Я повторяю, Англия поддержит нас до конца».

На это германский посол в Риме открыто заявил, что «если французские войска войдут в Марокко, германские войска немедленно перейдут границу Франции». Войны не произошло. Франция согласилась с требованием Германии, чтобы участь Марокко решила международная конференция. Делькассе подал в отставку. Канцлера Бюлова ждал княжеский титул, но тут…

Напуганные неотвратимостью войны с Антантой большинство политических сил в рейхстаге объединилось против Вильгельма и его воинствующей политики. Бюлов под прессом общественного давления не поддержал главу государства и пообещал в будущем способствовать уменьшению влияния Вильгельма II на международную политику Второго рейха. Основа доверия между императором и канцлером была полностью разорвана.

Как следствие, не удивлюсь, что в этой поездке канцлер был жертвенным агнцем, которым кайзер решил пожертвовать для своих великих целей, как и племянницей. Сам Вилли для безопасности пересел в броневик, а общие жертвы теракта и женитьба Михаила на близкой и любимой племяннице кайзера сплотили бы русско-германский союз ещё больше. Я думаю для этого кайзер и дочь бы не пожалел, но ей было всего двенадцать лет. Очень уж нужен Вильгельму союз с Россией, чтобы разобраться с Францией.

Правда, в этой версии есть несостыковки. Первая. Если бы наш броневик шел первым, то нас бы ждала незавидная участь пострадавшего экипажа. Там все были серьезно контужены, и какие будут дальнейшие последствия для их здоровья, неизвестно. Хотя, может быть у сообщников нападавших, была возможность как-то передать информацию о составе кортежа и порядке следования. Только каким образом⁈

Во-вторых, если бы нападавшим удалось заблокировать проезд перед зданием Дворцового управления и повредить остальные кареты кортежа, а бомбы у них оставались, как потом выяснилось, то тогда могли погибнуть и Шлиффен с Тирпицем. Но их тоже можно отнести к сакральным жертвам будущего величия рейха.

Про смерть Михаила, я молчу. Без женитьбы на племяннице, смерть регента при покушении была бы даже выгодней Вильгельму. Несовершеннолетний российский император и только что сформированный регентский совет из амбициозных людей, неразбериха из-за смерти последнего взрослого Романова из младшей ветви Александровичей. Назначение нового Правителя и Опекуна требовало времени, и им в этом случае по закону становилась вдовствующая императрица при уже утвержденном Совете Правительства. А из неё правитель ещё хуже, чем из Михаила. Не любила и не хотела Елена заниматься государственными делами. На первом месте у неё была семья, а теперь дети. Так что реальной властью обладал бы Совет Правительства, который не назовешь союзом дружных единомышленников.

А если представить, что в кортеже был бы Александр IV, которого с большим трудом отговорили ехать встречать дядю Вилли, и он бы погиб вместе с Михаилом⁈ В этом случае бардак в российских верхних эшелонах власти был бы ещё тот. И в этом бардаке при начале боевых действий с Антантой Вильгельм II становился главной направляющей и управляющей силой русско-германского союза, который бы решал задачи, выгодные и необходимые Германии и только Германии.

В общем, все эти мои размышления я и вывалил Михаилу и императрице, когда в беседе за чашкой чая поднялся вопрос о результатах расследования.

— Значит, Тимофей Васильевич, считаешь, что Вильгельм сам организовал покушение на кортеж? — после продолжительной паузы, когда я закончил доклад, спросила Елена Филипповна.

— Стопроцентно утверждать не могу, но косвенных улик очень много. Поведение и последние слова живого боевика, который находился при смерти, говорит, что террористами были германские военные и, вернее всего, из Пруссии. Пистолеты-пулеметы изготовлены из германской стали. Швы на форме соответствуют швам, которые дает головка швейной машинки «SeldelNaumann» из Дрездена. Нитки тоже немецкие. Патроны производства завода Маузера. Подошва в сапогах подбита, как это делают в рейхсхеере. И ещё множество мелких моментов, которые также показывают на германцев. Но прямых улик нет. Не повезло. Не смогли живым хоть кого-то взять. Последний боевик успел в себя выстрелить, когда его из травматов приголубили. Хорошо, что до прихода кайзера дожил.

— А если кто-то специально нас наталкивает на германский след, чтобы разрушить русско-германский союз? — перебил меня Михаил.

— Такая версия тоже рассматривается уже в сторону англичан или французов. Прошло-то всего чуть больше двух суток с момента покушения. Мало ещё фактов, чтобы делать окончательные выводы. На сегодняшний момент установлено, что пятерка боевиков прибыла в Гатчину за день до приезда кайзера под видом рабочей строительной артели. Квартиру арендовали через объявление в газете. Поверенный, который занимался арендой, заказ получил по телефону. За ключом от квартиры приходил мальчишка-посыльный, он же принес деньги в конверте за месяц аренды. На квартире обнаружена ношенная гражданская одежда, обувь российского производства, виды на жительства. Уже установлено, что поддельные, — я усмехнулся. — Опять же на немецкой бумаге и очень хорошего качества. Это качество и выдает подделку. В столице Кошко задействовал все возможные силы, чтобы найти следы и связи боевиков. Пока всё. Будем работать дальше, отрабатывая все версии. Не исключено, что это наши старые, заклятые друзья пытаются столкнуть лбами Россию с Германией. А может и французы, но маловероятно.

— А что думаешь, Тимофей, о военных планах Вильгельма по разгрому Франции и Англии. Михаил ввел тебя в курс дела? — императрица после того совещания в беседке по поводу Георгия V демонстративно в узком круге посвященных обращалась ко мне на «ты» и часто по имени.

Великий князь хмыкнул и произнёс:

— Елена, Тимофей Васильевич мне об этом плане Шлиффена рассказал, когда кузен Вилли сообщил телеграммой о своём приезде. И даже точно предсказал, что кайзер запросит от нас.

— Даже так! — Императрица удивленно посмотрела на меня. — И что нам делать?

«Опять этот вопрос: „Что делать?“ А не знаю я, что делать! История пошла по другому пути. Совсем не так, как в моём прошлом-будущем. И я не знаю, что посоветовать Лене и Михаилу. Я же только хорошо воевать могу и то максимум на дивизионном уровне», — пронеслось у меня в голове.

Я посмотрел на императрицу и регента, который требовательно и с каким-то ожиданием глядел на меня, словно я сейчас выдам готовое решение. Решение, так решение.

— Надо собрать Совет Правительства и обсудить предложения кайзера. Рассмотреть возможные варианты действий. И чем быстрее, тем лучше. Боюсь, Вильгельм сам начнет войну с Францией в ближайшее время, точно уверенный, что мы ему не ударим в спину, — спокойно произнёс я.

Эмиль Франсуа Любе — 8-й президент Французской республики сидел за рабочим столом в своем кабинете Елисейского дворца и напряженно размышлял над сложившейся обстановкой.

Только что его кабинет покинул Морис Рувье — новый премьер-министр, формирующий кабинет министров после отставки правительства Луи Комба на фоне скандала, связанного с влиянием масонства на государственное управление. Одновременно Рувье исполнял сейчас и обязанности министра иностранных дел вместо подавшего в отставку Делькассе. Вместе с премьером на приеме был и Анри Морис Берто, новый военный министр, назначенный вместо Луи Андре.