Потому что он вовсе не был призраком. Библиотекарь с наглой ухмылкой держал в руке массивный пистолет. Пришельцам с того света оружие не требуется.

— Привет, леди, — сказал коротышка. — Ну-ка, сели! На этот раз никакой полиции не будет.

— Бальтазаро, вы живы? — прошептала Дана. — Но чье же тело обнаружили в океане?

— Бедолаги, который походил чем-то на меня, — усмехнулся библиотекарь. — Ему пришлось умереть, чтобы меня признали покойником.

Армагеддон зашипел, спина кота выгнулась, и он с ворчанием бросился на Бальтазаро.

— Не люблю котов, — брезгливо обронил коротышка и отшвырнул кота ногой.

Мадам Матильда, до того безучастно сидевшая на стуле, поднялась, подошла к библиотекарю и ударила его по щеке.

— Не смей трогать моего кота!

— Вырвите у него оружие! Ну, быстрее! — завопила я.

Библиотекарь плаксиво загундосил:

— Извини, я не хотел. Но ты же знаешь, что он меня не любит, мамочка!

— Мамочка! — ахнула Дана.

Мадам Матильда взяла на руки Армагеддона и, почесывая его за ушком, произнесла:

— Разрешите представить вам моего никудышного сына Соломона.

— Он — ваш сын? — выпалила я.

Ну конечно, библиотекарь только и твердил, что о мамочке и ее коте!

— Мадам Матильда, остановите вашего сына! Он — помощник Стивена Кронина, то есть «Зодиака».

Мадам Матильда поцеловал Армагеддона в загривок и бережно опустила на пол. Выпрямилась.

— Что за чушь? Мой сын — не убийца. И уж конечно не помощник этого полного ничтожества спецагента Кронина и этой мерзавки Айрин Мориарти. Если Соломон кому и помогал, так только мне, своей мамочке.

Я пискнула, а Дана выпалила:

— Боже, да ведь вы и есть «Зодиак», мадам Матильда!

Гадалка сурово взглянула на нас.

— Не говорите ерунды! «Зодиак» один-единственный, и если я выполняла некие функции, то исключительно для его блага!

— А я помогал… — вставил библиотекарь. Мадам Матильда оборвала его:

— Не суетись, Соломон! Я всегда говорила, что нетерпение — твой самый страшный грех. И ты точно унаследовал его не от деда. Зачем лез под видом «доброго соседа» к стриптизерше со своей пиццей? Надо было сначала узнать, что мяса-то Кристина не ест!

Если бы ситуация не была такая угрожающая, я бы подумала, что мать и сын ругаются.

— Пора начинать, — заявила гадалка. — Пока ты шлялся черт знает где, Соломон, я все подготовила. Не забывай, сегодня последний день Змееносца. Наша операция едва не пошла прахом из-за твоей гадкой собаки.

— У нее есть имя! — повысил голос библиотекарь. — Марленочка! Мою таксу зовут Марленочка, и тебе очень хорошо это известно! А на месте преступлений так же могла остаться и шерсть от твоего кота!

— У моего кота, кстати, тоже имеется имя, — зло буркнула Матильда и, заметив, что я потихоньку двигаюсь к выходу, прикрикнула: — Стоять!

Дуло пистолета, который держал коротышка Бальтазаро, уперлось мне в лицо.

— Без глупостей, Марина, — произнесла Дана, и я отметила, что прокурорша очень бледна. Ну и в переплет мы попали! — Делайте, что они говорят, и все будет хорошо.

Мадам Матильда тем временем открыла дверь, ведущую на первый этаж, и приказала:

— Идите перед. И только посмейте сопротивляться! Вам никто не поможет.

Я инстинктивно схватилась за талисман, подаренный мне когда-то мадам Матильдой. Та заметила и с ухмылкой пояснила:

— Эта штука сыграла свою роль. «Амулет» — датчик, и он позволял мне все время быть в курсе того, где находишься ты и твой друг-журналист, которому ты по моему совету подсунула «талисман».

Мы спустились в окутанный мраком салон. Пользуясь подвернувшейся возможностью (в виде настольной лампы), я попробовала подать сигнал бедствия — швырнула указанную лампу в стену и громко завопила:

— Убивают! На помощь! Вызывайте полицию!

Мадам Матильда дала мне такую оплеуху, что я полетела на пол.

— Не рыпайся, — сказала она, — все равно никто тебя не услышит. У меня в доме нет соседей.

Тем временем Бальтазаро распахнул дверь, ведущую в подвал. Дана шепнула мне:

— Только не провоцируйте их!

В этот момент зазвонил мой мобильный, и я, прижав его к уху, завопила что есть мочи:

— Полицию! Срочно! Это мадам Матильда и ее сыночек…

— Подгорная, в чем дело? — услышала я недовольный голос генерального директора родимого издательства. Если бы он знал, что я впервые в жизни была рада слышать его скрипучий тенорок. — Вы что, пьяны? Вот вы чем занимаетесь в Америке! Мне ваши выходки надоели. Вы тратите в Штатах деньги издательства, напиваетесь вдрызг…

Мадам Матильда вырвала у меня мобильный и, бросив его на пол, раздавила своей большой ножищей. Бальтазаро поступил точно так же с мобильным Даны. Теперь мы с ней были окончательно отрезаны от мира.

Пришлось спускаться в подвал — стены были каменные и поглощали звук. Когда я оказалась внизу, то заметила непонятное сияние. И ахнула, шагнув в большое помещение со сводчатым потолком.

Оно было освещено несколькими факелами, укрепленными на стенах. По стенам помещения возвышались выстроенные кругом странные колонны с бюстами. Приглядевшись, я издала приглушенный крик и почувствовала волну тошноты.

На колоннах, украшенных знаками Зодиака (Лев, Рак, Водолей, Стрелец), находились отсеченные человеческие головы. Всего их было четыре — разинутый рот Валерии Артуровны Свентицкой, вывалившийся изо рта язык Кристины Монг, полуоткрытые веки Эндрю Маккормика и воинственно торчащий нос Себастьяно Портеро… Вот они, ужасные трофеи, похищенные «Зодиаком» с места убийств!

Две колонны, как я отметила, были пусты. На них были изображены символы:

Дева и Козерог! Дана и я! Это не предвещало ничего хорошего.

— Мадам Матильда, я уверена, что вы получите за нас большой выкуп, — начала Дана Хейли. — Я являюсь заместителем окружного прокурора Лос-Анджелеса…

— Нам не нужен выкуп, — перебил ее, закрывая дверь, Бальтазаро. Я увидела кота Армагеддона, успевшего проскочить в щелку. — Нам нужны ваши головы.

— Вернее, души, — поправила сыночка мадам Матильда и встала в центр. В руках у нее сверкал большой кинжал.

— Но зачем? — воскликнула я. — Чего плохого мы вам сделали? Клянусь, мы очень хорошие! Мы… Мы никому не скажем о том, что вы храните в подвале человеческие головы! Так ведь, Дана?

Прокурорша отчаянно закивала головой — той самой, что хотели отрезать безумная мамаша с не менее безумным сынком. Я старалась не смотреть на головы мертвецов, но мне все казалось, что Валерия Артуровна укоризненно взирает на меня.

— Так, значит, «Зодиак» — не спецагент Кронин? — ляпнула я, стараясь потянуть время.

— Нет, но он умрет на электрическом стуле за те преступления, которых не совершал! — отчеканила мадам Матильда. — И так поплатится за то, что его дед, инспектор Кронин, подлинный «Зодиак», обрек моего отца, Джека Тейлора, на смерть!

— Джек Тейлор ваш отец… — охнула Дана. — Но уверяю вас, он будет оправдан! Его реабилитируют, я сама займусь этим. Справедливость будет восстановлена!

Как же я была недалека от истины! Убийцами оказались потомки — но не «Зодиака»-прим, а того, кто был невинно осужден на смерть.

— Нам это не требуется, — заявила мадам Матильда. — Мы восстановим справедливость иным образом. И сделаем так, чтобы душа моего отца…

— И моего деда, — встрял библиотекарь.

— Обрела наконец покой. Знакомьтесь. Тара Слоним! — Старая ведьма указала отчего-то на голову моей патронессы, Леры Свентицкой.

— Джордж Парсонс! — Кинжал уперся в подбородок Кристины Монг.

— Лидия Родэ! — Матильда остановилась около колонны, на которой покоилась голова сына сенатора Маккормик.

— Саймон Ван Дорк! — Гадалка кивнула в сторону Себастьяно Портеро.

Затем она приблизилась к нам и, ткнув в грудь Дане, заявила:

— Патриция Дамор-Блок.

Настала и моя очередь. Мадам Матильда произнесла, указывая на меня: