20 октября последовало новое задание. Утром 20 октября выйдя из Лапвика, ”Финн” пошел в Або для связи и разведки, а ”Эмир Бухарский”, ”Гайдамак”, ”Уссуриец” приняли с блокшива № 3 по 24 мины заграждения и около мыса Эккер-э произвели постановку. После захода в Мариенхамн (корабли словно прощались с бухтами своей молодости) 22 октября приняли в Дегер-э с блокшива № 3 еще по 24 мины и после захода в Люм перешли 24 октября в Або. Здесь. войдя в реку Аур, сдали мины на заградитель ”Ильмень”, приняли по 100 т угля и стояли до 31 октября. Затем, выходя в море, охраняли район Або-Дегер-э-Люперте-Ганг-э и только 6/19 декабря пришли на зимовку в Гельсингфорс.

Вместо устроения революции корабли в те роковые дни занимались своим настоящим боевым делом. Счастливо избежал участия в ленинском перевороте и 'Страшный”. Его команда по приказу Центробалта собиралась в Петроград вместе с ”новиками” делать там революцию. Но, ”по счастью для командира”, как записывал в дневнике И.И. Ренгартен, миноносец оказался неисправным, и ”добровольцы” избежали сомнительной чести попасть в число участников переворота. Горько, наверное, приходилось адмиралам М.К. Бахиреву и А.В. Развозову, угодившим сразу в отставку и обреченным на ожидание, когда за ними прийдут из Чека. Теперь же вместе с еще ранее разложившейся армией перестал существовать и флот. Грядущую братоубийственную гражданскую войну остановить было уже некому.

1 января-4 мая – Ревель, 5 мая – Куйваст, 6 мая – Аренсбург, 7-9 мая – Куйваст, 10 мая – Рига, 11-13 мая – Куйваст, 14-15 мая – Рогокюль, 16-27 мая – Ревель, 28-31 мая – Гельсингфорс, 31 мая-4 июня – Петроград, 4-30 июня – Гельсингфорс, 1-30 июля – Гельсингфорс, 30 июля-/ августа -Ревель, 3 августа – Куйваст, 4-5 августа – Церель, 6 августа – Аренсбург, 7 августа – Куйваст. 8-9 августа – Церель, 9-10 августа – Аренсбург, 11 -12 августа – Куйваст, 12 августа – Патернос- тер, 13-14 августа – Куйваст, 15-16 августа – Рогокюль, 17-20 августа – Куйваст, 21 августа – Усть-Двинск, 22-23 августа – Рижский залив, 23- 24 августа – Рогокюль, 25 августа-5 сентября – Куйваст, 6-10 сентября – Куйваст, 18 сентября – Мент о, 19 сентября – Куйваст, 20-22 сентября – Рогокюль, 22 – 23 сентября -в дозоре у Куйваст а, 24 сентября – Рогокюль, 25-28 сентября – Куйваст, 29 сентября – участие в бою на Кассарском плесе, 30 сентября – Куйваст, I октября – поход в составе отряда во главе с "Баяном " в Рижский залив, I-2 октября – Куйваст, Моонские створы, 4 октября – бой у Шильдау. Потопление "Славы", 5-6 октября – на Моонском створе у Куморского буя, 7 октября – Лапвик-Поркалла-Удд, 8 октября – Поркалла-Удд, 9-18 октября – Гельсингфорс, 19 октября – рейд Штандарт, 20 октября – 2 ноября – Кронштадт. 3 ноября-31 декабря – Петроград.

"Добровольцы" в походе.

В последние предвоенные дни минная бригада Черного моря участвовала в боевой, ”опытной и показательной” стрельбе флота по бывшему броненосцу 'Екатерина II”. Корабль был потоплен 7/20 октября 1914 г. в результате сосредоточенного огня всего флота. Искусство массирования огня или сосредоточения его с нескольких кораблей по одной цели – то самое, которое обеспечило японцам победу в Цусиме, продемонстрировали и корабли 3-го дивизиона.

Привлечь внимание к артиллерийскому искусству на кораблях дивизиона, как и на других миноносцах, помогла инициатива командира ”Капитана Сакена” капитана 2 ранга флигель-адъютанта С.С. Погуляева. ”Неоспоримо, – писал он 12 ноября 1912 г. в рапорте начальнику 2-го дивизиона, – что миноносец создан не для артиллерийского боя, но также неоспоримо и то, что раз на миноносцах стоят орудия, сила их в бою должна быть использована в возможно полном объеме”. Этому мешала продолжавшаяся также и на Черном море традиция частой сменяемости офицерского состава. Усиливавшийся после войны с Японией некомплект заставлял начальство, как и прежде, перебрасывать офицеров с корабля на корабль. Об ущербе для артиллерийской подготовки, требовавшей постоянной практики, при этом не задумывались.

Невелик был и выбор офицеров, пригодных для управления огнем. Их в распоряжении командира обычно имелось только два, и оба уже должны были делить между собой четыре совмещавшиеся должности: артиллериста, минера, штурмана, ревизора. По этим причинам на миноносцах приходилось обязанности вахтенных офицеров возлагать и на механиков. К тому же далеко не каждый офицер обнаруживал таланты и желания посвятить себя артиллерийскому искусству. И если командиры хорошо справлялись с одиночными стрельбами, то в искусстве пристрелки миноносцы от больших кораблей продолжали отставать.

Теперь же в канун войны (Турция еще торговалась с Германией об условиях нападения на Россию) командир ”Капитан-лейтенанта Баранова” капитан 2 ранга Б.Б. Жерве (1878-1934), один из героев боев Владивостокских крейсеров, впоследствии начальник советской Морской академии, также настаивал на улучшении артиллерийской подготовки миноносцев. В своем срочном донесении за октябрь 1914 г. он обращал внимание на слишком уж искусственные условия, в которых проходили стрельбы. ”Екатерина II” представляла собой ”огромный неподвижный щит, курсовой угол дивизиона был точно известен, следовательно, на всех миноносцах дивизиона был довольно точно известен ВИР, а также известно было и первоначальное расстояние”. Кроме того, напоминал командир, ”до беглого огня было сделано не менее шести пристрелочных залпов, так что расстояние и ВИР были окончательно определены”. Наконец, даже курс дивизиона относительно ветра был выбран наиболее благоприятный, вследствие чего ”дым не закрывал передним миноносцам показания прицела и целика с пристрелочного миноносца”. Да и расстояния стрельбы ”были малы” – всего 35-25 кабельтовых. ”Все это, – настаивал Б.Б. Жерве, – вряд ли будет иметь место в действительном бою, когда коренные недостатки этой организации, неоднократно указывавшиеся мною в предыдущих записках, скажутся ярко и принесут свои вредные последствия”.

10/23 октября весь дивизион занимался в море маневрированием по новой утвержденной начальником бригады схеме минных атак. Утром 14/27 октября вышли в море для выполнения самих атак. Но стрельбы из-за 5-6-балльного волнения пришлось отложить. Днем уже во время стоянки в Евпатории на ”Капитан- лейтенанте Баранове” разорвало магистральную трубу (как уже было 4 октября) рабочего пара. Для замены магистрали силами плавучей мастерской ”Кронштадт” корабль ушел в Севастополь. Бригада же осталась в Евпатории.

Несмотря на уже полыхавшую в мире войну, флот в Черном море находился в состоянии той неопределенности, в которой порт-артурскую эскадру застало японское нападение 26 января 1904 г. Флот также не приводили в полную боевую готовность и также удерживали от активных действий. Так же, как и накануне японского нападения, не были приняты во внимание и поступавшие одно за другим множественные предостережения об обострении обстановки, о лихорадочных приготовлениях Турции и готовности ”Гебена” и ”Бреслау” напасть на русские берега.

Когда ”Гебен” и выведенные им в море диверсионные группы кораблей уже шли для нападения на берега России, А. Эбергард, словно находясь в сговоре с адмиралом Сушоном, отдает в тот вечер приказание об отправке в Ялту заградителя ”Прут”. Он должен был доставить туда один батальон солдат, без которого, видите ли, 62 дивизия не может отправиться на фронт. Время же на марш по крымским дорогам терять не хотели. И царедворец со стажем А.А. Эбергард не находит для этой цели более подходящего судна, чем наполненный новейшими минами заградитель ''Прут”. ''Прут” по воле адмирала отправляется в Ялту, но, не успев приступить к выполнению поручения, получает приказание держаться ночь в море. Здесь на виду наблюдательных постов он, оказавшись под огнем ”Гебена”, поднял боевые стеньговые флаги (их на постах почему-то приняли за белые!) и героически потопил сам себя со своим бесценным грузом новейших мин.