— Мисс Хоббс, я высоко ценю вашу личную заинтересованность в этом деле, но эта информация выше ваших полномочий.

Я посмотрела на мистера Стерлинга.

— Вы не платите мне. И если убийца наблюдает, а вы все равно продолжите держать меня вне досягаемости, то станет только хуже.

Почему он не видит этого? Почему Бриггс тоже? Это же очевидно. ФБР хочет держать меня в стороне от этого, но убийца желает обратного.

— Что написано в открытке? — спросила Локк. — Фото это лишь часть послания.

Бриггс посмотрел на меня, затем на руководителя. Затем он перевернул открытку, чтобы мы все могли прочитать.

«Кэсси — разве не лучше, когда они красные?»

Смысл был ясен. Девушка жива. Но ненадолго.

— Кто она? — снова спросила я.

Бриггс продолжал молчать. У него были приоритеты, и работа была на первом месте.

— Женевьев Ридгертон, — ответила Локк на мой вопрос, ее голос был ровным. — Ее отец сенатор США.

Женевьев. Теперь у девочки, которая оказалась в руках Н. О. из-за меня, которую Н. О. ранил ее из-за меня, было имя.

Мистер Стерлинг сделал шаг к Локк.

— Эта информация секретная, агент Локк.

Она отмахнулась от его возражений.

— Кэсси права. Женевьев похитили в знак протеста. Мы защищаем Кэсси, мы держим ее в этом доме, и он ответил нам. За четыре дня мы ни на шаг не приблизились к поимке этого монстра, и мы убьем Женевьев, если дадим ему повод.

Он убьет Женевьев из-за меня.

— Что вы предлагаете? — руководитель произнес эти слова как предупреждение, но Локк ответила, как будто вопрос был задан всерьез.

— Я предлагаю дать убийце именно то, чего он хочет. Мы допустим Кэсси к делу. Мы возьмем ее с собой и еще раз отправимся на место преступления.

— Вы действительно думаете, что она обнаружит то, что мы пропустили? — Локк извиняющееся посмотрела на меня.

— Нет, но я думаю, что если мы возьмем Кэсси на место преступления, убийца может последовать за нами.

— Мы не учим этих детей играть приманку, — резко сказал агент Бриггс.

Мистер Стерлинг перевел внимание с Локк на Бриггса.

— Вы обещали мне раскрыть три дела, — сказал он. — Уже почти конец года, а ваши Естественные раскрыли лишь одно.

Я могла почувствовать напряжение в комнате. Агент Бриггс не хотел рисковать одним из своих драгоценных Естественных. Руководитель был скептичен из-за мысли: стоили ли наши способности вложенных денег? Все возражения по поводу отправки семнадцатилетнего подростка на место преступления перевешивала возможность политического скандала.

Этот Н. О. выбрал дочь сенатора не случайно.

— Возьмите ее с собой в клуб, Бриггс, — проворчал руководитель. — Если кто-нибудь спросит — она свидетель. — Он повернулся ко мне. — Ты не должна делать этого, если не хочешь, Кассандра.

Я знала это. Я также знала, что хочу этого — и не только потому, что Локк могла быть права на счет того, что моего присутствия будет достаточно, чтобы выманить убийцу. Я не могла просто сидеть и наблюдать.

Поведение. Личность. Окружение. Виктимология. М. Д.. Почерк.

Я была естественной — и как бы безумно это не звучало, у меня были отношения с этим Н. О.. Если они отправят меня на место преступления, я смогу увидеть то, что другие упустили.

— Я поеду, — сказала я руководителю. — Но сделаю все по-своему.

В клуб «Муза» пускали только совершеннолетних. Алкоголь продавали лишь обладателям браслетов для двадцатиоднолетних. И все же, каким-то образом, Женевьев Ридгертон, которой не было ни восемнадцать, ни двадцать один, была немного навеселе, согласно допросам свидетелей, когда исчезла из клуба «Муза» тремя ночами ранее.

Мистер Стерлинг неохотно согласился на то, чтобы я привела с собой еще двух людей на место преступления, а затем устроил так, чтобы между мной и остальными была дистанция. В итоге, Бриггс и Локк были теми, кто сопровождал меня в клуб и они были теми, кто решил, кому из моих соседей по дому разрешено отправиться с нами.

Слоан перемещалась по периметру клуба, ища пути выхода и высчитывая количество посетителей, популярность группы, количество потребляемого алкоголя, а также дорогу до уборной.

Дин, Локк и я отслеживали последние шаги Женевьев.

— Две уборные. На дверях нет замков, — темные глаза Дина сканировали помещение с почти военной точностью.

— Женевьев была в очереди с подругой, — сказала нам Локк. — Подруга зашла в первый туалет, оставив Женевьев в очереди к другому. Когда подруга вышла, Женевьев не было в очереди. Подруга решила, что она во второй уборной и вернулась к бару. Больше она не видела Женевьев.

Я подумала о фото Женевьев, которое прислал Н. О., о Женевьев с синяками и с застывшей кровью на голове. Затем я вытолкнула эту картину из головы и заставила себя думать о событиях, которые привели к ее похищению.

— Окей, — сказала я. — Я Женевьев. Я немного пьяна, может сильно. Я, спотыкаясь, иду сквозь толпу, жду в очереди. Моя подруга пошла в одну из уборных. Освободили другую, — я немного пошатывалась, повторяя движения девушки. — Я вошла в туалет. Может, я помню, что щеколда сломана. А может, нет.

Размышляя, я осмотрела комнату: унитаз, раковина, разбитое зеркало. Оно и было разбито до того, как Женевьев похитили? Или она разбила его? Я развернулась на триста шестьдесят градусов, обдумывая все это, и стараясь не обращать внимания на то, что уборные в клубе для совершеннолетних такие отвратительные. Пол был липким. Я даже не хотела смотреть на унитаз, а все стены были разрисованы граффити.

— Если ты забыла закрыть дверь, я могу войти вслед за тобой.

Спустя мгновение я поняла, что Дин говорит от лица убийцы. Он сделал шаг ко мне, дела маленькое пространство еще меньше. Я попятилась, но отступать было некуда.

— Прости, — сказал он, поднимая руки. Оставаясь Женевьев, я непроизвольно улыбнулась. В конце концов, это клуб, а он был очень симпатичным...

Секундой позже, Дин зажал мне рот рукой.

— Я мог бы усыпить тебя хлороформом.

Я вывернулась из его хватки, прекрасно понимая насколько близки наши тела.

— Ты не сделал этого.

— Нет, — согласился он, смотря мне в глаза.

На этот раз он обхватил рукой мою талию. Я прижалась к нему.

— Может я не слегка навеселе, — сказала я. — Может, я слишком пьяна.

Дин понял намек.

— Может я подсыпал что-то тебе в выпивку.

— От уборной до ближайшего запасного выхода пять футов, — Слоан произнесла это наблюдение, стоя около двери в уборную. Очевидно, ей не хотелось присоединиться к нам в тесной и отвратительно комнатке.

Затем пришла агент Локк.

— У нас есть свидетель, который мог видеть, как Женевьев входила в уборную, — сказала она. — Но никто не видел, как она вышла.

Учитывая, что Женевьев вероятно была не единственным пьяным человеком в клубе «Муза», я не была удивлена. Было страшно подумать, как легко можно было вывести девочку под кайфом из туалета, по коридору и выйти с ней.

— Девять секунд, — сказала Слоан. — Даже если идти, пошатываясь, как Женевьев, расстояние между уборной и ближайшим выходом достаточно маленькое, чтобы кто-нибудь мог вывести ее отсюда за девять секунд.

Ты выбрал Женевьев. Ты ждал подходящего момента. Тебе нужно лишь девять секунд.

Этот Н. О. был дотошным. Планировщик.

«Ты не делаешь ничего просто так, — думаю я. — И причина, по которой ты украл эту девочку это я».

— Ладно, детишки, игры закончились, — агент Локк мелькала на заднем плане, позволяя нам работать, но очевидно, у нее был график. — Как бы то ни было, я пришла к тому же выводу, что и вы. У двух предыдущих жертв обнаружили следы ГОМК[8]в крови. Н. О. скорее всего подсыпал что-то в выпивку Женевьев и увел ее через черный выход, ни с кем не встретившись.

С опозданием, я поняла, что Дин все еще держал меня за талию. Спустя секунду, он должно быть тоже понял это, потому что убрал руку и сделал шаг назад.