Внезапно среди присутствующих произошло какое?то движение. Внимательно вглядываясь в лица окружающих, через толпу продирались три дюжих молодца. Один из них, отыскав глазами мистера Наполеона, воскликнул:

— Вот он!

— Наконец?то! Она здесь, моя гвардия! — сказал Наполеон, царственно улыбнувшись.

Сначала собравшиеся только недоуменно переглядывались. Но когда двое стали одевать на Наполеона смирительную рубашку, раздались испуганные крики, и толпа хлынула к выходу. Через две минуты зал опустел. Последней к дверям добралась леди Гудгейт.

— Какой неслыханный скандал! — зловеще прошипела она и, на мгновение застряв в дверях, скрылась.

Не считая нас с Холмсом, в зале остались только Блэквуды, доктор Мак-Кензи да мистер Наполеон с гвардией. Самый мощный из гвардейцев с отеческой заботливостью зашнуровывал своего предводителя. Затянув последнюю веревку, он легко поднял триумфатора и понес его к выходу.

Наполеон как?то очень хитро извернулся и, высунув голову из?под мышки своего телоносителя, крикнул:

— Ватсон, будете в Риме, заезжайте ко мне в Ватикан! Спросите Аттилу — меня там всякий знает!

Двое оставшихся гвардейцев подошли к нам:

— Покорнейше просим простить нас, джентльмены! Этот тип сбежал сегодня из лечебницы Святой Елены, переплыл Темзу и оказался в вашем районе. Нам удалось напасть на его след только час назад. Мы никак не думали, что он поплывет через реку. А перейти ее по мосту у него просто не хватило бы соображения. Псих есть псих. Он уже давно тронулся. Помню, еще под Аустерлицем я и маршал Мюрат… — второй гвардеец вежливо поклонился, — проходили мимо него в тот самый момент, когда ему в голову угодило здорове?е?енное русское ядро… И теперь он такой. Но нам пора. Заходите в гости, мы будем вам очень рады.

И, перепрыгивая друг через друга, как бы играя в чехарду, они кинулись к выходу.

Несколько минут мы молчали, пытаясь понять, что же, собственно, произошло. За окнами темнело. Откуда-то снизу доносилось чрезвычайно неприятное чавканье. С галереи свалилась крыса, но, вопреки моим ожиданиям, не разбилась — проломился пол, и крыса с хохотом и грохотом провалилась в образовавшуюся дыру. Чавканье внизу усилилось. Я понял, что схожу с ума.

— Что, Ватсон, вам кажется, что вы сходите с ума? — спросил Холмс, пристально вглядываясь в мои глаза.

— С вами немудрено, — огрызнулся я, сообразив, что хохотала не крыса, а Холмс.

— Не обижайтесь, старина. Я просто хотел вас разыграть. Дело в том, что меня давно занимал вопрос о том, могут ли крысы смеяться. И я решил, что могут. Я даже написал небольшую монографию на эту тему. — И Холмс с гордостью посмотрел на меня.

— Гениально! — устало сказал я, догадавшись, что Холмсу очень хочется услышать именно это слово.

Из темноты, как призрак, возник Квентин.

— Между прочим, джентльмены, — мрачно сказал он, — вы тут развлекаетесь, а дверь в кабинет покойного открыта настежь. И замук валяется у порога. Сломанный пополам. К чему бы это?

— Надеюсь, ничего не пропало? — безразлично осведомился Холмс.

— О боже! — воскликнул Грегори. — Там же должна быть завещанная мне книга! Последняя память об отце!

Переглянувшись, братья бросились вглубь замка. Впереди бежал Грегори, за ним несся Дэниел.

— За мной, Ватсон! — воскликнул Холмс. В одно мгновение он опередил братьев и скрылся за углом.

Я кинулся за ним, но не смог обогнать даже Дэниела. Сзади, не отставая, пыхтел доктор Мак-Кензи, невнятно бормоча что-то на латыни. Мы проносились по темным коридорам, поднимались и спускались по бесчисленным лестницам, путались в переходах, сшибали статуи, рыцарские доспехи и друг друга. Три или четыре раза нас обгонял Холмс, вновь исчезая где?то вдали. Наконец, запыхавшиеся, все в синяках и ссадинах, мы остановились около распахнутой двери в кабинет Хьюго Блэквуда.

Квентин уже ждал нас.

— А?а, вы все?таки пришли, — сказал он, с трудом сдерживая зевоту.

Мимо пронесся Холмс.

— Моя книга! — прохрипел Грегори, пытаясь отдышаться.

— Да, сэр! — торжественно сказал Квентин. — Ее нет, сэр!

Мы ворвались в кабинет. Первое, что предстало нашему взору, были пустые ящики, выдернутые из стола. Кругом были разбросаны бумаги, книги, сигары и всякая прочая мелочь…

Книги «Торжество добродетели» нигде не было.

В дверях появился Холмс.

— Так вот это где… — тяжело дыша, сказал он. — А я искал вас этажом выше!

— И как вам понравилась крыша замка? — мрачно съязвил Квентин.

Некоторое время Холмс тупо молчал. Но не прошло и пяти минут, как он открыл рот и с истинно английским юмором произнес:

— А у вас вся спина белая! — И, сдерживая рвущийся наружу смех, добавил: — Не бойтесь! Через фрак не видно!

И он разразился демоническим хохотом. О чувстве юмора Холмса в Англии ходили легенды.

— А книгу?то украли, — некстати ввернул доктор.

Холмс закончил смеяться так же внезапно, как и начал

— Как укра… — поперхнулся он. — Ах, да! Ну конечно. Я так и думал. Было бы очень удивительно, если бы она оказалась на месте!.. Вы искали в камине, в матрасе и под подушкой? Нет? Ну и не надо. Ее там наверняка нет.

— Но кто… Кто мог?.. Кто посмел?! — воскликнул Грегори с неподдельным негодованием.

Холмс просиял.

— Надеюсь, — многозначительно начал он, — ни у кого из присутствующих не вызовет сомнений утверждение, что лишь одно гнусное существо могло совершить это преступление. Обратите внимание: дверь будто снесена ураганом. Я знаю человека, который…

— Если вы намекаете на леди Гудгейт, — меланхолично заметил я, — то могу вас обрадовать — она ни на секунду не покидала зал.

— Вечно вы смотрите не туда, куда нужно, Ватсон! — взорвался Холмс. — Подумать только! Загубить такую версию! А сами?то вы можете предложить что?нибудь дельное?!

Я открыл было рот, но тут же пожалел об этом — Холмса понесло.

— Вместо того, чтобы собирать факты, — все больше распалялся он, — и помогать мне в розыске преступника, вы заводите знакомство со всякими подозрительными личностями!..

«Чья бы мычала,» — подумал я.

— Узнаю моего друга Ватсона! Целый час болтать с человеком и не догадаться, что он ненормальный! Не додуматься, что он просто псих, этот мистер Наполеон!.. Наполеон… — медленно повторил он… — Хм… — Холмс замолчал, видимо, что?то припоминая. — Ну конечно! Наполеон! Александр Наполеонский! Великий полководец! Император!..

Холмс выкрикнул это так громко, что разбудил задремавшего было Квентина.

— Да, сэр? — сказал дворецкий.

— Да, сэр! — ответил великий сыщик. — Император!

— Император, а туда же, книжки переть, — сердито пробормотал Квентин, по?видимому, не совсем еще проснувшись.

— Вот! — просиял Холмс. — Золотая голова! Квентин, переезжайте ко мне на Бейкер-стрит. Выгоним этого иди… этого Ватсона. Пусть идет людей лечит. Кстати, как вы относитесь к игре на скрипке и химическим экспериментам? Вот знаете ли вы, например, что получается при взаимодействии перманганата калия и перекиси водорода?..

— Привидение. Я думаю, это привидение, — неожиданно произнес Дэниел, уставясь в камин.

Это заявление прозвучало так нелепо и так некстати, что Холмс осекся.

— Что?.. — подозрительно спросил он.

— Я думаю, это привидение украло книгу, — сказал новый хозяин замка. — Наше, — он ударил себя кулаком в грудь, — фамильное привидение.

Возникла неловкая пауза.

— Видите ли, мистер Холмс, — извиняющим тоном проговорил Грегори. — В нашем роду из поколения в поколение передается легенда о призраке замка Блэквудов. Конечно, это всего лишь сказка, и ни один здравомыслящий человек не станет принимать ее всерьез…

— Да, призрак вполне мог стащить книгу, — замогильным голосом продолжал Дэниел. — Он такой. В тысяча триста пятнадцатом году от Рождества Христова он сожрал все окорока, заготовленные на зиму сэром Уильямом Блэквудом. А в одна тысяча шестисотом году, в том самом, когда в Лондоне открылся театр «Глобус», он украл из замка изготовленный по специальному заказу сэра Ричарда глобус — глобус Англии. Это была большая потеря для Соединенного Королевства, — Дэниел всхлипнул и дрожащей рукой утер слезу. — Насколько я знаю, с тех пор таких глобусов больше не выпускали.