Я стремглав рванула в туалет и едва успела добежать, как содержимое желудка рвануло вверх. Прощай, завтрак.

Я обнимала унитаз и пыталась прийти в себя. Дыхание постепенно выравнивалось, зато на лбу выступил холодный пот. Но больше не тошнило. Подождав еще минут пять, осторожно встала и открыла ящик, где держала аптечку. Что это? Я отравилась, подхватила кишечный грипп? Но температура была в порядке, да и больше позывов наклоняться к унитазу не было. Живот опять же не болел. Он давно не болел.

Очень давно.

Я замерла, тупо глядя на отражение в небольшом зеркале, все еще запотевшем после горячего утреннего душа. Черт! Трижды черт! Со всеми этими погонями, переживаниями и размышлениями я забыла напрочь о месячных. Цикл автоматически отмечался в приложении телефона, но я туда не заглядывала уже давно. Когда они должны были прийти?

Десять дней назад. В затылке стало тяжело и как-то нехорошо. Я в отчаянии перерыла всю аптечку, хотя и так знала: тестов на беременность там нет. Я просто не думала, что они мне понадобятся.

И заезжать в магазин уже поздно: пора отправляться в аэропорт. По такому бурану это может занять много времени. А как теперь ехать? И куда?

«Стоп, — холодный внутренний голос задавил панику, — отставить истерику. Езжай в аэропорт, в Торонто купишь все нужное и уже потом будешь решать».

Руки у меня дрожали и были ледяными, пока я накладывала маскировку, похожую на фото в паспорте. Седой парик, чуть затененные очки, бордовая помада и мешковатый костюм. Плюс платок Дамаль под кофту, чтобы быть более красноречивой.

Я заметила, что во время стресса мысли начинают течь слишком ровно и спокойно. Так и в этот раз. Пока ехала до аэропорта в Уайтхорс, мимо белых полей и одиноких домиков, то чувствовала себя хрустальной куклой. И пока сдавала багаж, проходила паспортный контроль. Легкая улыбка, спокойные движения и совершенно прозрачные и ровные мысли. Словно паника с истерикой затаились в ожидании своего часа.

Уже в аэропорту Торонто с его стеклянными стенами и высокими полукруглыми потолками я бросилась на поиски магазина, где можно приобрести тест. Благо времени было достаточно: целых пять часов. Маскировка пока действовала отлично. Никто не спешил кидаться ко мне с воплем: «Ведьма!». Ну а если бы такое даже произошло, то боюсь, что рискнувший мог получить прямой удар в глаз. Или куда придется. Я сейчас готова была растерзать любого, кто попытался бы встать между мной и тестом на беременность.

К счастью, сейчас в аэропортах можно купить все что угодно. Так что уже спустя час я находилась в кабинке туалета, чьи стены сверкали холодно и неуютно. То и дело шумели вода и сушка для рук. А у меня мир временно сузился до крохотных размеров.

Три минуты растянулись на триста лет. Сердце грохотало, пока я не сводила взгляда с тонкой полоски. Где медленно проступали черточки.

Две. Две черточки!

Кажется, я давно не была так близко к обмороку.

Пришлось ухватиться за тонкую стенку кабины, стараясь удержаться на ногах. Как так?

«А вот так, — резанул безжалостно внутренний голос, — забыла тогда принять меры предосторожности. Получите, распишитесь: сюрприз от Хана».

Меня опять замутило, на этот раз от страха. На спине и лбу выступил холодный пот. Нет, это невозможно! Нет, нет, нет!

Но две полоски красноречиво шептали: «Да, да, да».

Меня все-таки вырвало. И из кабинки я вышла той еще красоткой. Из зеркала над раковиной на меня глянуло нечто бледно-зеленое, с тенями под глазами и размазанной помадой. Но если последнее я устранила быстро при помощи влажных салфеток, что делать с беременностью, пока не знала. Точнее, знала, но не могла решиться.

Я не знаю, сколько еще продержусь. Меня могут банально убить или схватить в любой момент, пытать. Сразу вспомнились прошлогодние сны из жизни моей много раз «пра» бабки. И ее незавидная судьба. Она родила ребенка в тюрьме, и счастье, что его забрал один из инквизиторов, предков Хана, чтобы отдать бездетной семье.

А что станет с моим ребенком, когда меня поймают? Я слишком сильно вляпалась во все это и теперь не смогу даже мирно отступить. Да и не хочу. Его заберет Хан. И если будет мальчик, то вырастет еще один член Ордена, а если девочка… Тут я вздрогнула, вспомнив рассказы Ирен. Нет, нет и еще раз нет. Не такой судьбы я хотела бы своему ребенку.

— Простите, с вами все в порядке?

Я перевела невидящий взгляд на женщину рядом. Та смотрела с легким испугом. Ну да, лицо у меня сейчас путающее. Впору «Скорую помощь» вызывать.

— Все хорошо, спасибо.

— А… — Тут она увидела тест в моей руке и понимающе кивнула. — Понятно. Вам точно не нужна помощь?

— Спасибо, — я зачем-то соврала, — меня снаружи муж ждет.

Успокоившаяся незнакомка кивнула и вышла первой. А я еще минут пять стояла у длинного ряда раковин и смотрела на себя в зеркало. С Ханом мы занимались сексом месяц назад. Тогда я и забеременела.

Провела дрожащей рукой по лбу. Нет, эта мысль по-прежнему не могла ужиться в голове. Надо что-то решать, и срочно. Обращаться в больницу опасно. Да мне везде сейчас появляться опасно.

Разве что нарушить правило и связаться с той, которая в глазах Ордена была для меня никем. Потому что они не знали, что мы успели подружиться.

Ирен долго не брала трубку, а когда взяла, то голос ее звучал сонно:

— Кто звонит в три ночи?

— Я…

— Ева?! — Судя по всему, дремота с подруги разом слетела. — Ты где? Ты, блин, где?! Ты вообще в курсе, что вокруг тебя происходит?!

— Ты одна?

— С мужем. И он уже проснулся. Так, я понимаю, что ты мне не можешь и не хочешь говорить, где находишься. Скажи только, у тебя все в порядке?

— Нет, — призналась я, — у меня вообще ничего не в порядке. У меня тут просто… ну дальше уже некуда. Ты сейчас где живешь?

— Живу я в Ванкувере, а сейчас временно в Москве, в России. У Берта здесь дела, а я, как верная жена, полетела с ним. Эй, Ева, ты чего?

А я чего? Я просто рассмеялась, немного истерично. Видимо, мне и правда судьба лететь в Россию.

— Ева, Ева, ты меня пугаешь.

— Я сама себя пугаю, Ирен. Мне нужна будет твоя помощь. В Москве можно будет как-то инкогнито сделать аборт?

— Думаю, да… что?!

— Я могла бы сделать его там, где сейчас нахожусь, но боюсь, что меня могут найти. Орден в Северной Америке очень силен. А я… ты вроде вне подозрений.

— Ева, погоди, какой аборт?! Это… — Тут Ирен запнулась и тихо спросила: — Это ребенок Хана?

Я кивнула и только потом сообразила, что подруга меня не видит. Впрочем, мое молчание уже было ответом.

— А он знает?

— Нет, я от него сбежала и месяц отсиживалась в укромном месте. Сама узнала пять минут назад.

Ирен выругалась слишком жестко для девочки, воспитанной в строгости и почтении к старшим.

— У Берта есть связи, — проговорила наконец. — Прилетай, Ева, не бойся ничего. Но… ты уверена в своем решении?

Я прикусила губу, прежде чем ответить:

— Я ни в чем не уверена, Ирен. Но в моей ситуации это единственный выбор.

— Ты можешь рассказать Хану.

— Не обсуждается. У меня посадка через два часа. Только не встречайте меня, я отлично доберусь сама.

— Сброшу тебе адрес сообщением, — решила Ирен. — Ох, Ева, у меня нет слов.

— Да ты вроде, наоборот, тараторишь без остановки.

— Я волнуюсь за тебя. Ты пропала, и все, а потом поползли эти слухи. Я немногое знаю, но все же поддерживаю связь с братом. И, судя по его намекам, у них там какой-то ужасный переполох. Потом еще Хан звонил, рвал и метал, спрашивал, не в курсе ли я, где ты прячешься.

Я икнула: значит, Хан продолжает меня искать. Хотя этого следовало ожидать.

— Я тебе все расскажу, Ирен. Поверь, меньше всего я хочу втягивать тебя во все это.

— Забей. Нас с тобой никак не свяжут. Просто прилетай. Вместе все решим. Так легче, поверь.

В детстве я была уверена, что всех беременных постоянно тошнит. А еще они спят большую часть времени. То есть вы поняли, да? Если их тошнит, то они не спят, а как полегчает — опять впадают в спячку. И толстеют. Все это пошло с того времени, когда мне, еще совсем маленькой, мама объяснила, почему уволила одну из горничных. И напугала, сообщив, что если стану гулять подряд со всеми мальчиками, то буду такой же. То есть толстой и с вечной тошнотой. Понятное дело, после этого я на мальчишек смотреть не могла. Уже потом, в школе, постепенно поняла, что Елена банально меня запугала. Боялась, что я могу «найти себе козла с отвратительным характером». А вместо этого я много лет опасалась забеременеть и со всеми партнерами применяла кучу средств защиты. Потом расслабилась, конечно, перешла просто на таблетки или презервативы. После чего появился Хан, которому теперь можно дать прозвище Меткий Стрелок.