А парень, тем временем, вовсю развлекался. Его удар, которым он вырубил самого здорового был очень хорош. Княжна Екатерина Пожарская, а именно так звали женщину, много лет своей молодости потратила на то, что называется в народе — «Совершенствование силы». Она боец и привыкла видеть бойцов. Работать с ними и воспитывать. Её дед занимался тем, что на пенсии выращивал лошадей и Екатерина видела породу. То, как Самсонов, с хирургической точностью и расстановкой побеждал студентов. Здесь обманное движение, там подсечка, а тут смена позиции и контратака... Боги, да не все выступающие спортсмены профессионалы дерутся так, как он! Где он вообще научился этому?!

Вот Геральт закончил с задирами, а дальше принялся за тех, кто пришёл к ним на подмогу. Старшие братья и родня избитых идиотов. Массовая драка... тут скорее сцена, когда один выходит против целой армии. Да и самому Самсонову, похоже, без разницы кого избивать. Что старший курс, что младший... Ему всё едино.

— Нарушение третьего правила? — приподняла она бровь в очередной раз, заметив, как один из парней применил магию.

Создав в руке небольшой огненный шар, он бросил его в Самсонова, но тот уклонился, резко припав к земле. Ну а дальше, он подобрался к недоумку и сломал ему руку, попутно вдарив лбом в носовую перегородку. Хоть Екатерина и не слышала хруст, он отчётливо прозвучал в её голове, чем вызвал улыбку.

— Все перечисленные нарушения перечислены в отчёте, госпожа директор, — заговорила помощница, как только видео закончилось и женщина оторвалась от монитора. — Баллы со студентов будут списаны, а у тем, кто имеет минусовой рейтинг, грозит исключение.

— Где сейчас этот горе боец? — кивнула Екатерина на монитор.

— В лазарете, госпожа, — мигом ответила девушка, сразу поняв о ком речь. — Виконт Самсонов сопроводил своего родственника в медицинский блок, где тому оказывается всесторонняя помощь.

— Самсонова накажи, но не сильно, — задумчиво постучала Екатерина шариковой ручкой по поверхности стола. — Скажи, что руководство недовольно, но он был в своём праве. Намекни про нежеланные методы решения проблем и если что, пусть обращается ко мне напрямую.

— Как прикажете, госпожа директор, — кивнула помощница.

— Как только накажешь его, — улыбнулась Екатерина. — Сразу же похвали и начисли ему, прилюдно, сотню баллов рейтинга.

— Вы уверены, госпожа? — вкрадчиво поинтересовалась девушка.

— Мне интересно, как он справится в условиях, когда руководство его поддерживает, но не слишком. Наша подачка заставит большинство студентов его ненавидеть.

— Но... Зачем? Я не понимаю...

— По трём причинам, — ухмыльнулась Екатерина и стала загибать пальцы. — Во-первых, он боец и мне интересно, что он будет делать. Во-вторых, если справится, то это будет хорошим подспорьем на Осенних играх. Ну и в третьих, я терпеть не могу Голицына.

— Деловая месть? — наклонила помощница голову набок, улыбнувшись.

— Всего лишь непринятие ситуации, — пожала Екатерина плечами. — Может же женщина-начальница иметь хоть какие-то радости жизни кому-нибудь подгадить?

— Вы жестоки, госпожа, — ещё шире улыбнулась девушка.

— Мой муж это каждый день говорит, — махнула женщина рукой. — Пусть Самсонов побегает, помучается, а потом я его либо отпущу, либо использую.

Сидя в медицинском блоке гимназии, а именно — в перевязочной, я медленно осматривался вокруг. Белая плитка, белый потолок, белые, мать его, стены... Всё белое. Похоже, у врачей всех миров какой-то фетиш на белый цвет. Ну, если не считать кучу всяких металлических приблуд в виде шкафов и столиков с инструментами. Были ещё шкафы деревянные, а так же стол и тумбы. Ширма, отрезающая кожаную кушетку, тоже, кстати, белая.

Вот так я и сидел, слушая тихие постанывания брата, которого перевязывала сексуальная медсестра. В нос забивался аромат медикаментов и какой-то бурды, запах которой доносился из открытой коробки на подоконнике.

— Как же ты так, Ванечка? — распиналась рыжая краля с пышными бёрдами, обтянутыми незаконно короткой юбкой и вырезом, как у порнозвезды.

— За девушку вступился, — ответил Ваня, пробормотав.

— Герой любовник, — хмыкнул я, отчего брат покраснел, а девушка улыбнулась.

— Она тебе нравится, да? — продолжала свой допрос медичка.

— Ну... — затупил братишка. — Немного.

— Тогда, ты сделал всё правильно, — погладила она его по руке, а братец поплыл ещё сильнее. — Девушки любят, когда парни встают на их защиту.

Ага, а ещё они любят выносить мозг, попадать в неприятности, дико наглеть и далее по списку. Бывали, плавали.

— Почему его нельзя вылечить с помощью магии? — залип я в потолок, чтобы хоть как-то не смотреть на вырез груди медсестры. Прям гипноз, что б его!

— Такова политика учебного заведения, — ответила она. — В урегулировании последствий незарегистрированных драк, где студенты нарушили правила, запрещена магическая медицина. Только народные средства и достижение фармацевтов.

— Проще говоря, разбил кому-то рожу на территории, то лечишься таблетками. А если сделал это в другом месте, то тебя подлатают, так?

— Именно, — кивнула она с улыбкой. — Всё, Ванечка, я закончила.

Мой брат сейчас походил на того самого чувака из фильмов. Весь в бинтах, пахнущий дерьмовыми мазями и осматривающийся потерянным взглядом. Забавно, что ли...

— Ну-с, раз закончили, — хлопнул я ладонями по коленям и поднялся. — Пошли, братишка. Нам есть о чём поговорим.

— А вам, юноша, разве не нужна помощь? — вклинилась медичка, не дав Ивану вставить слово. — Вы тоже были в драке.

— Был в драке? — приподнял я бровь, смотря в её глаза и стараясь держать взгляд именно на них. — Это была не драка, а так... Игра в песочнице. И да, мне не нужна помощь. Всё, Ванич, пошли.

Стоило мне начать толкать брата в спину на выход из перевязочной, медичка загомонила о том, что меня нужно осмотреть. Не может, видите ли, отпустить без уверенности в моём светлом будущем.

— Слушайте, — резко остановился я в двери, попутно открыв её в коридор. — Если вы хотите увидеть меня голым, то можно сказать прямо. Но, предупреждаю сразу, сначала несколько свиданий, потом ужин под луной, а потом я может соглашусь на нечто большее. Всё же, мама не зря розу растила и всё такое...

Видеть приоткрытый ротик офигевшей от подобного расклада врачихи было весело, а уж лицо братца, до сих пор считающего меня чистым воображением, ещё веселее.

Под смешки сидящих в коридоре студентов и лицо покрасневшей секси-врачихи, я всё же вытащил Ивана из перевязочной, а потом и из медицинского блока.

— Фух... Первый день здесь, а уже задолбался, — бросил я свои кости на скамейку неподалёку, после чего взглянул на застывшего братца. — Ты чего встал? Садись давай.

Помявшись и осмотревшись вокруг, он всё же присел рядом и посмотрел на меня. Целых десять секунд смотрел, пока вдруг не вздохнул, произнося:

— Я думал, что ты умер.

— А я и умер, — пожал я плечами и, увидев его вздёрнутые в удивлении брови, пояснил: — Меня похитили, проводили эксперименты, потом убили, а следом воскресили и я сбежал. Я как сраный Франкенштейн, братишка...

— Франке... Кто? — нелепо спросил он.

— А-а, забей, — махнул я рукой и, забросив одну ногу на коленку другой, спросил: — Буду честен с тобой, Вань. Я ничего не помню из своего прошлого. Вообще ничего. Не знаю, связывался ли дедуля с вами, это я, если что, тебя и сестру имею в виду, чтобы всё объяснить, но факт есть факт. В голове тупо пустота и дырка от бублика. Я даже тебя не сразу узнал, когда увидел лежащим на земле.

— Значит, вообще ничего? — задумчиво пожевал он губу, бросив на меня странный взгляд. — Маму и отца тоже? И Кристину? То, как наш рода пал? Да и вообще детство?

— Чистый лист, — улыбнулся я, подняв руки.

— Очуметь... — выдохнул он и провёл рукой по волосам. — Но, как ты тогда оказался здесь?

— О, братишка, это долгая и, мать его, забавная история, — хмыкнул я, проводив взглядом группу студентов. — Готов слушать?