В общем, мы с Пилюгиным быстро нашли общий язык, как разработчик с разработчиком. Он обещал заезжать почаще и пригласил меня посетить его НЙИАП. Я не стал говорить, что бывал там, и не раз, правда позже и в виде Антонова.

Затем, уже в середине апреля, настала очередь Челомея. Этого в моем иномирном происхождении пришлось убеждать дольше, одного показа планшета оказалось мало.

- Не факт, что пришелец - именно вы, несмотря на этот прибор. Вам его, например, могли его вручить в одном ведомстве, которое мы не будем упоминать всуе, - усмехнулся он. - И научить работать с ним, я уже вижу, что это нетрудно. Где они его взяли, я не знаю, но необязательно там, где вы меня уверяете.

- Ага, - согласился я, - и еще вот этому научить.

После чего быстро повторил трюк с его же распечатанными словами.

Это уже убедительней, - кивнул он, - но тогда, если вам не трудно, продемонстрируйте, пожалуйста, что-нибудь по космической тематике. На Марс у вас уже летают?

- Роботы - да. Люди пока только собираются, но без особого энтузиазма. Просто потому, что никто толком не понимает, зачем им это нужно. Хотите увидеть старт марсианской ракеты? Сейчас будет. Вот, смотрите.

Я запустил ему сорокапятиминутный ролик про «Фалькон Хеви», Антонов недавно записал трансляцию запуска «Теслы» в космос в реальном времени. Вот тут Челомея проняло всерьез, особенно когда он увидел синхронную посадку боковых ускорителей первой ступени.

- Это же три практически одинаковые ракеты? - спросил он. - Две по бокам - первая ступень, центральная - вторая, но начинающая работать сразу, а на нее насажена третья? Какие там двигатели?

- На всех ступенях - кислородно-керосиновые.

- А на высококипящих компонентах у вас что, их не делают?

- Делают, но довольно редко. В новых разработках такое топливо, насколько мне известно, вообще не используется.

- Сколько двигателей на каждой ракете? И вторая ступень, она тоже многоразовая?

- Двигателей по девять. Да, и вторая тоже, но конкретно в этом запуске вернуть ее не удалось. Упала в море. Можно сказать, неудача.

- Нам бы такие неудачи, - завистливо вздохнул Челомей. - И кадры, что я видел, это была прямая трансляция?

- Да, в режиме реального времени.

- Почему вы не снабдили «Луну» такой аппаратурой?

- Во-первых, для сохранения тайны. Вы же не поверили бы, скажи вам кто-то, что все это сделано на здешней элементной базе? И никто, хоть немного разбирающийся в вопросе, тоже не поверил бы. Вот я поставил технику попроще, в принципе возможную и у вас. Правда, весила бы она порядка на два больше, но это уже другой вопрос. И вторая причина - я не Маск. Он может оперировать сотнями миллионов долларов, а я - только десятками тысяч рублей. Изредка сотнями. Там, разумеется, у себя, а не здесь.

- Кто такой Маск?

- Запуск, который вы видели, осуществила американская частная компания «Спейс Икс», и Маск - ее президент.

- Так вот почему там вместо массогабаритного макета автомобиль - ему, наверное, заплатили за рекламу.

- Нет, у него есть своя фирма, делающая электромобили, и это ее продукция.

- Мда... голова кругом. Скажите, а нельзя мне к вам попасть на время? Очень хочется на все это взглянуть хоть одним глазом.

- Увы, ваше личное перемещение туда невозможно. А насчет посмотреть - пожалуйста. Скажите мне, что вы хотите увидеть, я все сниму, и смотрите здесь на здоровье. Этот планшет предназначен вам. Насколько я в курсе, о мерах по сохранению строжайшей секретности вас уже предупредили.

А вот беседа с Глушко не получилась. Не в том смысле, что она прошла как-то не так - нет, она просто не состоялась, хотя на календаре был уже май месяц. Валентин Петрович проигнорировал намеки о том, что ему очень не помешало бы посетить некий НИИ «Мечта», а Шелепин, хоть и был куратором советского космоса, приказать ему не мог. Косыгин тоже. Мог только Устинов, но он в число посвященных не входил.

В общем, здешний я, то есть Виктор Скворцов, к двадцати пяти годам добился немалых успехов. Материальных тоже, но это не столь важно. А вот что Ефремов уже почти совсем здоров и всю пишет «Чашу отравы», успевая при этом вести передачу «Мы и Вселенная» - это совсем другое. И Леня Брежнев не только не собирается впадать в маразм, но и отлично понимает, кто именно может помочь ему избежать подобной незавидной участи. В общем, можно сказать, что первая часть моих планов, которые я начал составлять в начале шестьдесят четвертого года, более или менее успешно выполнена. Пора приступать ко второй. В чем она будет заключаться? Об этом потом, сейчас я занят. У меня, между прочим, завтра свадьба.

Я сижу на подоконнике в бывшей своей комнате бывшей нашей квартиры на улице Крупской. Окно открыто, за ним зеленая стена кустов, двора вовсе не видно. Под окном зацементированная в землю перевернутая буква «U» из толстой арматуры, но ни одного мотоцикла рядом с ней нет, они оба уже в Троицком.

Вчера здесь гуляла наша с Верой свадьба, а сегодня квартира уже абсолютно пуста и до блеска вымыта. Столы и стулья увезли рано утром, а потом тетя Нина с двумя подругами начисто все вымыли. Вера тоже рвалась помогать, но ее не пустили.

Молодая жена сидит у меня на коленях и время от времени целует в щеку и в ухо. Мы с ней ждем какую-то комиссию из ЖЭКа, которой надо будет сдать квартиру и ключи.

В общем, первый этап моей жизни в качестве Виктора Скворцова сейчас закончится, уже звонят в дверь. Интересно, каков будет второй?