Если у русалок красота или даже уродство обычные, людские, то морские девы красивы по — своему, что далеко не всем нравится.

Кожа у них прозрачная, тонкая, груди плоские и длинные, при заплывах они их отбрасывают на спину. Порой морские девы превращаются в тюленей или рыб. Так что, если увидите тюленя, всегда можете сказать, что видели морскую деву. Ведь ничто не мешает ему превратиться в таковую.

Мужчин они заманивают в море, но далеко не все склонны девами увлекаться.

В отличие от русалов, которых не существует, в море живут мермены, или морские мужики. Они все — старички, зубы у них зеленые, нрав дикий. Если проголодаются, жрут собственных детей. Утопить корабль для них — одно удовольствие. Капитаны раньше всегда старались задобрить морских мужиков, иначе и до порта не доберешься.

Если подружишься с Морской девой или мужиком, можно попросить исполнить желание. Но с осторожностью, потому что у этих тварей есть извращенное чувство юмора.

В Шотландии рассказывают, что один парень, умилостив морскую деву, попросил об одолжении — чтобы она научила его играть на волынке.

— Ты хочешь себя радовать? — спросила дева. — Или весь мир?

— Только себя. Этого достаточно, — ответил шотландский рыбак. — Что мне за дело до окружающих?

Вернулся он домой, взял волынку и заиграл.

И так ему стало сладко, вы не представляете!

Он уж остановиться не мог.

А вся деревня переехала в другую бухту, подальше от него, так как играл он отвратительно… но сам этого не слышал.

Прежде чем познакомиться с водяным, предлагаю обратиться к его описанию, сделанному сто лет назад М. Забылиным:

«Водяной, водяник, живет в воде, откуда он выходит редко: его любимым местом служат речные омуты, да притом близ водяных мельниц. Водяному приписывают то же значение, что и домовому, чему служит доказательством пословица: «Дедушка водяной — начальник под водой», Ему также приписывают власть над русалками, которые поэтому не составляют самобытного божества. Народ олицетворяет водяного стариком, постоянно покрытым болотной травой. Водяной тоже требует к себе уважения. Месть его заключается в порче мельниц, в разгоне рыбы, а иногда, говорят, он посягает и на жизнь человека. Ему приписывают сома как любимую рыбу, на которой он разъезжает и которая ему доставляет утопленников. За это сома называет народ: чертова лошадь».

Внешне славянский водяной прост, но мерзок. Может, в этом отношении сказалось то, что русский народ лесной, но никак не водяной, вода — скорее угроза, чем источник пищи и добычи. Русские зачастую, даже живя на берегу реки или озера, не умели плавать и воду не любили, возможно, еще и потому, что большую часть года река или озеро слишком холодны, чтобы в них купаться. Попадешь в воду — погибнешь. А если вода враждебна, эту враждебность надо персонифицировать — вот и появился водяной, который людей затягивает в воду и топит, от него жди беды. К тому же, как следует из приведенного выше описания, оп еще и пожирает человеческие трупы.

В отличие от прочих лесных жителей и русалок, не лишенных привлекательности, водяной — существо отвратительное. Правда, описания его весьма различны. Часто он показывается людям как черноволосый и чернобородый человек, но это, как я понимаю, камуфляж. На самом деле водяной — нежить без лица, обычно он схож с утопленником тем, что пробыл под водой немало времени. У Алексея Толстого в «русалочьих сказках» водяной — «синяя раздутая голова в колпаке» в другом месте у него же читаем: на козле верхом «чучело сидит зеленое, рачьи усы растопыркой, глаза плошками». И правда, в некоторых сказках водяной чем — то похож на рака. В общем, следует сказать, что постоянного отработанного сказочного облика у водяного нет. Попробуйте сейчас сказать себе: «Русалка», и вы точно представите себе русалку, скажите: «Баба — яга», — и перед вами образ бабы — яги, да еще на помеле. А водяной?.. Нет его, уплыл.

Водяные — это короли пресных вод. Они охраняют водяную живность. Народ они серьезный; в отличие от лешего, водяной никогда не шутит, а при первой возможности затаскивает под воду и губит человека. В бывальщине, записанной известным фольклористом С. Рыбниковым, говорится, например: «Позапрошлым летом поехали в лодке две девки: одна — то на выданье, а другая еще не человековатая. И стала девчонка сказки сказывать, как под водой живут водянки в хрустальных палатах. А старшая и говорит:

— Ишь, как у них хорошо, хоть бы одним глазом посмотреть на подводное царство.

И не было ни ветра, ни волны, вдруг заколебалась вода и поднялся черный мужик, волоса у него взъерошенные, ухватил девку за руку и, как она ни билась, стащил под воду, только ее и видели.

И все это девочка видела собственными глазами».

Рассказчик совершенно уверен в истинности этой истории, как, впрочем, и большинство рассказчиков бывальщин. Вернее всего, поехали две девочки на лодке, одна по какой — то причине вывалилась и утонула, а та, что осталась в живых, побоялась рассказать простую правду — так и появился в рассказе водяной, и все поверили.

Что еще известно об этих тварях? У них есть семьи — по крайней мере, существуют северные рассказы о том, как у Ильинского водяного была дочь, а Водозерский и Пречистинский к ней сватались. Когда водяная дочка вышла замуж, то отец за ней не только золото в приданое дал, но и целый остров, совершенно непонятно, с какой целью.

Водяные не только топят людей, у них есть и другие способности, не менее гадкие. Например, известно, что шел однажды дед рассказчика по берегу, видит — сидит на плоту черноволосый мужик. Дед в него кирпич кинул, а человек упал в воду и застонал: «Ой, руку мне сломал!» Пришел дед на завод — в тот же день ему машиной руку оторвало.

Конечно, месть водяного ужасна, но я не понимаю, зачем дед в незнакомых мужчин кирпичами кидается? У людей тоже странные обычаи, и не только с точки зрения водяного.

На Дальнем Востоке водяных зовут каппами. Японцы, которые заимствовали рассказы о каппе от айнов, представляют себе каппу столь же туманно, как русские — водяного. Если, допустим, баба — яга — это не только функция, но явно выраженный образ, то водяной — функция, а вот образом не стал. То ли он редко высовывается из воды, то ли настолько гадок, что художники им не заинтересовались.

В 20–е годы ХХ века замечательный японский писатель Акутагава Рюноске (1892–1927) написал фантастическую повесть «В стране водяных» (буквально «В стране капп»). Перевел ее на русский язык другой замечательный фантаст — Аркадий Стругацкий. Эта повесть относится к той категории сатирических произведений, которые клеймят окружающий мир, облачая его обитателей в условный облик «инородцев». Не знаю, был ли знаком Акутагава с романом Карела Чапека «Война с саламандрами», но уж «Остров пингвинов» Анатоля Франса он читал наверняка. Умный читатель того времени (как и сегодняшних дней) отлично понимает, что под видом капп изображены японцы 20–х годов, и потому он не обращает особого внимания на то, как же выглядят каппы в этом романе, хотя формально Акутагава отводит страничку описанию водяных. Для того чтобы вы смогли оценить сатирический талант Акутагавы и переводческий — Стругацкого, отсылаю вас к самой книге, нам же сейчас интересно как раз то, что для Акутагавы особого интереса не представляет, а именно — как выглядит каппа в глазах японца.

«Существование животных, именуемых каппами, до сих пор ставится под сомнение, — пишет Акутагава. — Что же это за животные? Действительно, голова капп покрыта короткой шерстью, пальцы на руках и на ногах соединены плавательными перепонками. Рост каппы — в среднем один метр. Вес, по данным доктора Чакка, колеблется между двадцатью и тридцатью фунтами. Говорят, впрочем, что встречаются изредка каппы весом до пятидесяти фунтов. Далее, на макушке у каппы имеется углубление в форме овального блюдца. С возрастом дно этого блюдца становится все более твердым… но самым поразительным свойством каппы является, пожалуй, цвет его кожи. Дело в том, что у каппы нет определенного цвета кожи. Он меняется в зависимости от окружения, например, когда животное находится в траве, кожа его становится под цвет травы изумрудно — зеленой, а когда оно — на скале, кожа приобретает серый цвет камня».