А секунды пели. Голова Мисюсь работала чётко и ясно. Почти весь луч перекрыт. Добрая Мысль готова скользнуть наверх, но Голова ещё питает божков страшной силой. Ещё мгновение, другое, и случится непоправимое. Добрая Мысль уже никогда не достигнет чёрной планеты, а злая сила примется за опустошение Земли.
Мисюсь попробовала двинуть заглушку рукой. Куда там! Без крана ничего не выйдет. Но как перекрыть последнее волокно, как остановить горячее гудение колонны?
Она оглянулась вокруг. Ни одной лишней вещи не было в круглом зале, в руках только маленькая отвёртка, молоток.
Гудение нарастало. Проступил в нём визгливый торжествующий звук. Волокно накалялось, превращаясь в багровый огнедышащий столб.
«Пора», — подсказал ей внутренний голос.
Она вспомнила Катю, представила её ночной безмятежный сон, крадущуюся к постели ужасную Голову, и уж ни о чём не думая, а только крикнув тихонечко: «Мама!» — кинулась в этот столб, закрыв своим маленьким телом последнее отверстие сита.
Тут же раздался ужасный треск. Что-то лопнуло, разорвалось, огненный столб пропал, и серый пар с шипением окутал разом померкшую колонну. Во всём городе вспыхнул свет. Встревоженные люди в голубых халатах кинулись в зал, где дымилось вышедшее из строя чудо науки.
Катя проснулась
Катя проснулась, когда солнце тронуло уголок окна и зажгло на стене яркие блики.
«Хорошо», — подумала Катя.
Тут же ей вспомнился сон, тёплая ладошка Мисюсь и её тихие ласковые слова.
«Чудо», — подумала Катя.
За окном цвенькали птицы, шаркал метлою дворник, по бульварам катились машины. День обещал быть хорошим.
«Где ты, Мисюсь?» — подумала Катя.
Что-то мешало, и Катя вдруг поняла, что ладонь её крепко зажата. Она вытащила руку из-под одеяла и разжала пальцы. В утреннем свете комнаты остро блеснуло круглое зеркальце.
Последняя глава
Той ночью случилось много чудес, маленьких и больших.
В тёмном небе вспыхнула новая звезда, и как раз там, где скрывалась чёрная планета. Одновременно рассыпались в пыль все божки. И те, что красовались в домах, и те, что прятались на пыльных складах и в магазинах. Далее «кумир восходящего солнца», любимый собеседник профессора Драгосмыслова, и тот развалился на мелкие куски. Причём осколки эти тотчас покрыла зеленоватая плесень.
В той части города, где развернулись события, неожиданно пожелтела на деревьях листва и начался самый настоящий осенний листопад.
Зато свистулька в кармане лейтенанта Ледогорова неожиданно по-весеннему запела. Да, в тот самый момент, когда в городе вспыхнул свет и пали на землю листья. Свистулька бойко исполнила модную песенку, повергнув в крайнее изумление молодого следователя.
Ещё раз пришлось изумиться лейтенанту, когда он увидел перед собой совершенно зелёного майора Ревунова. Это, выражаясь языком Кольцовой, была ещё та икебана. Проверяя посты, Ревунов заметил одинокую куклу, сидевшую на лавочке возле дома. Не сдержался майор Ревунов, вспомнил детство. Взял да и дёрнул куклу за волосы. Что было дальше, вполне понятно.
Такая же участь постигла других серьёзных людей, которые, как выяснилось, остались не до конца серьёзными, а всё ещё помнили детские замашки.
Вообще вся эта ночь оставила неясное, тревожное ощущение у тех, кто не спал. Правда, на следующий день неясности прекратились, а опасения пошли на убыль. Никто уже не покушался на кукол, не говорил в трубку чужим голосом и не играл по ночам на рояле.
Немалых трудов стоило отмыть майора Ревунова и прочих зелёных людей, но никто уже не портил им цвета лица и формы одежды.
Толковых объяснений для этой истории не нашлось. Большинство склонялось к тому, что необыкновенные явления природы совпали с разгулом банды мошенников, искавших бриллианты не то в глиняных божках, не то в игрушках. У кукаретников отняли белый флажок, но Творожная не повесилась. Весь отдел лишился кругликов, а Евдоким Пистонович Даровых бесследно исчез, прихватив ещё пару краников из круглого зала. Есть все основания полагать, что в скором времени он появится с ними на Птичьем рынке. Капитан Карнаух получил невнятный выговор, полковник Чугун — твёрдую благодарность, а Ледогорова отправили на курсы повышения бдительности. Что касается детей, то их жизнь очень скоро вошла в прежнюю колею. Гуськов построил новый фрегат с ветряным двигателем, Кольцовой купили новое платье с перламутровыми пуговицами, Котофееву привезли новые машинки с иностранными надписями, а Катя уверяет, что зеркальце показывает ей удивительные истории про Мисюсь, которая живёт в необыкновенном сказочном мире. Добавим ещё, что иногда по утрам залетают в Катину комнату два щегла и что-то толкуют на своём щеглином наречии.
Быть может, стоит упомянуть ещё об одном маленьком чуде той ночи. Старик Дубосеков закончил «труд жизни». На последней страничке огромного тома он написал:
Как часто бывает, что в жизни иногда, хоть и редко, случаются чудеса. И даже если это бывает не часто, даже если этому никто не поверит, всё равно хочется верить, что бывают на свете настоящие чудеса, истинно чудесные события.
Тут старик Дубосеков особенно тщательно обмакнул гусиное перо в чернильницу, глубоко вздохнул и большими красивыми буквами вывел:
Конец
