Чтобы уяснить свою идею примѣрами, я возьму сперва самый извѣстный и самый простой.

Всякій конечно знаетъ о страховыхъ обществахъ противъ пожаровъ, града, скотскихъ падежей, опасностей морскаго плаванія и т. д. Но менѣе извѣстно, что эти общества имѣютъ вообще огромныя выгоды: между ними есть такія, которыя доставляютъ своимъ акціонерамъ 50, 100, даже 150 на 100 процентовъ на внесенный капиталъ.

Легко понять почему это такъ.

«Страховому обществу не нужно капитала: ему не приходится ни предпринимать работы, ни закупать товары, ни оплачивать рабочія руки. Собственники въ какомъ угодно количествѣ – чѣмъ больше, тѣмъ лучше, – беря въ соображеніе цѣнность страхуемаго имущества, принимаютъ, одинъ въ отношеніи другого, обязательство взаимно охранять другъ друга въ случаѣ утратъ, вызванныхъ непреодолимыми обстоятельствами или случайностью – вотъ что называется взаимнымъ страхованіемъ. При такой системѣ страховой взносъ, который долженъ уплатить каждый членъ, вычисляется только въ концѣ года или даже въ болѣе продолжительные періоды, если несчастные случаи были рѣдки или маловажны. Стало быть, онъ подверженъ колебаніямъ и никому не приноситъ выгодъ.

«Но въ другомъ случаѣ капиталисты соединяются и предлагаютъ частнымъ лицамъ пополнять за ежегодный страховой взносъ х на 1,000 всѣ непредвидѣнные убытки, причиняемые имъ пожарами, градомъ, кораблекрушеніемъ, скотскими падежами, – словомъ, всякими несчастіями; это называется страхованіемъ за опредѣленный взносъ.» (Manuel du speculateur â la Borse, par P. J. Proudhon).

Такъ какъ никто теперь необязанъ заботиться, въ чемъ бы то ни было, объ интересахъ другаго, и такъ какъ предложеніе и спросъ составляютъ законъ торговаго міра, то понятно, что, условливаясь между собою, страхуя другъ друга и разсчитывая рискъ и взносы такимъ образомъ, чтобы барышъ покрайней мѣрѣ вдвое превышалъ убытокъ, общества ежегодно удвоиваютъ или утроиваютъ свой капиталъ.

Почему же взаимное страхованіе не замѣнило давнымъ–давно всякое другое страхованіе? А вотъ почему: потому что вы найдете весьма мало частныхъ лицъ, которымъ пришла бы охота заняться тѣмъ, что выгодно для всѣхъ, но никому не приноситъ прибыли; потому что правительство, которое могло бы взять на себя такую иниціативу, отказывается отъ этого, будто это вовсе его не касается, такъ какъ, по его мнѣнію, это дѣло политической экономіи, а не правительства; потому что – и вотъ главная причина – это значило бы нанести ударъ обществамъ тунеядцевъ, жирныхъ дармоѣдовъ, роскошно живущихъ тою данью, которую имъ платятъ страхуемые; потому, наконецъ, что тѣ попытки взаимнаго страхованія, который дѣлались или помимо государственной санкціи въ слишкомъ маленькихъ размѣрахъ, или же самимъ государствомъ, но единственно въ видахъ доставить вѣрное обезпеченіе своимъ слугамъ, привели въ уныніе самыхъ ревностныхъ людей, такъ что до сихъ поръ еще ничего не сдѣлано для этой цѣли. Оставленное въ сторонѣ общественною властью, которая должна была принять его въ свои руки, взаимное страхованіе остается доселѣ только мечтою.

«Когда во Франціи пробудятся дремлющіе до сихъ поръ духъ иниціативы и чувство солидарности, страхованіе обратится въ условіе между гражданами, въ ассоціацію, выгоды которой пойдутъ въ пользу страхуемыхъ, а не нѣсколькихъ капиталистовъ, и выразятся въ пониженіи страховой платы. Эта идея уже обнаружилась какъ въ обществѣ, такъ и въ совѣщательныхъ собраніяхъ въ видѣ государственныхъ страхованій». (Ibid).

Въ этомъ случаѣ можно опасаться только одного, именно, чтобы французское правительство, подъ предлогомъ общественной пользы, не создало такой же обширной монополіи, каковы напр. созданныя имъ монополіи желѣзныхъ дорогъ, газоваго освѣщенія, омнибусовъ, маленькихъ каретъ и т. д.; такая монополія дала бы средство одѣлить многихъ вѣрныхъ слугъ, которыхъ по бѣдности казны нѣтъ возможности вознаградить за ихъ продолжительную службу. И такъ, при томъ отсутствіи взаимной солидарности, которое характеризуетъ современный порядокъ во Франціи, мы французы подвергаемся то эксплуатаціи обществъ, то эксплуатаціи правительства, а все это происходитъ оттого, что мы неумѣемъ согласиться между собою и что намъ кажется гораздо удобнѣе смотрѣть, какъ привиллегія обогащаетъ немногихъ, чѣмъ избавиться общими усиліями отъ расхищенія и нищеты.

Эти факты извѣстны всѣмъ, и я вовсе не думаю сообщать читателю что нибудь новое на этотъ счетъ. Чего же требуютъ сторонники взаимности?

Заодно съ экономистами чисто либеральной школы, они охотно признаютъ, что свобода – первая изъ экономическихъ силъ, что ей должно быть предоставлено все, что она можетъ совершить одна; но они полагаютъ, что тамъ, гдѣ свобода оказывается недостаточною, здравый смыслъ, справедливость и общій интересъ заставляютъ прибѣгать къ вмѣшательству коллективной силы, которая въ этомъ случаѣ есть ничто иное, какъ взаимность; они полагаютъ, что общественныя должности были учреждены именно для потребностей этого рода, и что онѣ не имѣютъ другой цѣли. И такъ, они хотятъ, чтобы ихъ принципъ – въ теоріи признанный всѣми по вопросу страхованія, но неимѣвшій до сихъ поръ практическаго примѣненія, благодаря небрежности или злоумышленности, – получилъ наконецъ полное и совершенное приложеніе. Вотъ то тройное зло, на которое они указываютъ противоположной системѣ и которое они твердо рѣшились уничтожить, какъ только власть перейдетъ въ ихъ руки:

1) Нарушеніе принципа общественнаго и экономическаго права.

2) Принесеніе въ жертву части общественнаго имущества подъ видомъ преміи.

3) Премія, поддерживающая и создающая развращающее тунеядство.

Но это еще не все. Одна несправедливость ведетъ за собою другую. Въ дѣлѣ страхованія, какъ въ дѣлѣ налоговъ, тощіе платятъ за жирныхъ, – это фактъ, который намъ трудно было бы подтвердить доказательствами, потому что мы не просматривали счетныхъ книгъ обществъ, но который тѣмъ не менѣе кажется намъ совершенно достовѣрнымъ. И дѣйствительно, несчастные случаи сравнительно гораздо рѣже постигаютъ маленькія квартиры, незначительныя движимости, мелкія промышленности, чѣмъ большія мануфактуры и обширные магазины; но не смотря на это, страховая премія при разныхъ побочныхъ взносахъ выше для мелкихъ страхованій, чѣмъ для крупныхъ.

Для взиманія премій общества учреждаютъ между собою особый капиталъ, который есть ничто иное, какъ стачка, относящаяся къ разряду стачекъ, запрещенныхъ прежде закономъ, но дозволенныхъ теперь собраніемъ законодательнаго корпуса, что составляетъ злоупотребленіе другаго рода. Тогда какъ общества взаимнаго страхованія брали бы неболѣе 0 фр. 15 сантимовъ на 100, страховыя компаніи съ преміями берутъ по 40%.

Но къ чему толковать о взаимности? Общества, учрежденныя по этому принципу, гораздо менѣе стремятся къ развитію путемъ уменьшенія взносовъ, чѣмъ къ тому, чтобы уподобиться другимъ обществамъ, вступая, подобно имъ, на путь монополіи. Они хотятъ наживаться. Добровольное бездѣйствіе однихъ доставляетъ поддержку другимъ.

При настоящемъ порядкѣ вещей, говорятъ сторонники взаимности, страховые взносы для большинства просто дань, которою страна оплачиваетъ всеобщую несолидарность. Но придетъ день, когда одна возможность подобныхъ спекуляцій будетъ вмѣнена въ преступленіе всякому правительству, способному до такой степени пренебрегать общими интересами.

Все что мы сказали о страхованіи можетъ послужить образцомъ для общей критики экономическаго міра. Правда, здѣсь мы имѣемъ дѣло съ самыми разнообразными явленіями: тутъ есть и нарушеніе справедливости вслѣдствіе пренебреженія къ принципу взаимности, и презрѣніе правъ общества, происходящее отъ нерадѣнія правительства, и расхищеніе общественной собственности подъ видомъ взносовъ, и неравенство, a слѣдовательно несправедливость въ сдѣлкахъ, гдѣ жертвуютъ слабымъ въ пользу сильнаго, гдѣ бѣдный платитъ больше богатаго, и, наконецъ, господство монополій, сопряженное съ уничтоженіемъ конкуренціи, и параллельное ему развитіе тунеядства и нищеты.