– Как нога? – спросил Крис, встав на колени рядом с Бриттом.

Бритт открыл глаза, попытался улыбнуться. Проглотив слюну, заскрежетал зубами.

– Отлично. Я решил... маленько передохнуть. Но как только скажешь, что надо идти, я встану и пойду. Парень, эти твои ракеты – суперкласс!

– Мало прихватил с собой.

– Эй, дай покурить.

– Ты же бросаешь. Помнишь?

Бритт с трудом улыбнулся.

– Это последняя.

Крис дал ему сигару, зажег ее.

– Небось теперь Мейгри не будет ругаться, что мы курим.

Он выпрямился, Рауль попытался отвести его в сторону.

– Крошка говорит, что парень привирает. Ничего отличного, – сказал Рауль, качая головой.

– Да знаю я! И он знает. Больше ничего не хочешь мне сказать? Времени в обрез...

– Я сделаю заморозку вокруг раны на ноге, но это ненадолго. Ему нельзя двигаться...

– Мы не оставим его здесь. Ты же знаешь, что эти уроды могут сделать с ним... Они съедят его живьем! А сначала заставят все им рассказать.

Рауль понизил голос.

– Я знаю. У меня с собой есть таблеточка...

Крис схватил его за шиворот красного костюма, тряхнул так, что тот чуть не задохнулся.

– Забудь об этом! – сказал он со смертельной угрозой в голосе. Потом отпустил. – Что-нибудь придумаем.

– Я хотел сказать, но вы так разнервничались! – Рауль с видом оскорбленной невинности одергивал на себе костюм. – У меня есть таблеточка, которая снимает боль. И вашему другу будет казаться, что нога зажила. Конечно, он причинит себе большой вред, если будет на нее наступать...

– ... Да все равно это лучше, чем если мы его здесь бросим. Давай. Гони свою таблетку. Спасибо, – добавил ворчливо Крис. – Прости, что чуток грубоват был. Я решил...

– У меня и такая таблетка есть, – ответил безмятежно Рауль, доставая из – за пояса пузырек, – но я подумал, что вы не одобрите мое предложение. А таблетка от боли очень быстро подействует. Через несколько минут он сможет идти.

– Отлично. – Крис стал медленно и осторожно двигаться по скользкому от нефти и мертвых коразианцев полу, обходя обломки их панцирей. – Что-нибудь увидел?

Гарри стоял в дозоре у выхода. Он покачал головой.

– Нет. Но от этого воя у меня голова раскалывается. Что это может быть?

– Сигнал тревоги. Пора двигаться. Пройдем по туннелю, потом через склеп. Там должен быть проход в компьютерный центр.

– Как Бритт?

– Ему выстрелом кусок ноги отхватило. Сейчас у него шок, он потерял много крови. Но лоти дал ему какую-то дрянь. По крайней мере от боли не будет страдать.

– Пойдет с нами, пока замертво не рухнет. Так что ли, босс?

– У тебя есть другие варианты?

Гарри взглянул на убитых коразианцев, покачал головой.

– Нет, босс. Простите.

Бритт заковылял к ним.

– Этот парень просто гений. – Он крепко обнял Рауля. – Нога как новенькая! Потрясающе! Мне никогда так классно не было.

Лоти покраснел от смущения, покачал головой, скромно потупился.

– Кто знает, – продолжал Бритт в эйфории. – Может, придется ампутировать эту чертову ногу, подаришь мне такую же, как у тебя, Крис?

– Надеюсь, тебе повезет, – сказал киборг, улыбаясь.

Бритт рассмеялся, захромал по туннелю.

– Иди рядом с ним, возьми еще Бернара, – приказал Крис Гарри.

Киборг посмотрел на кровавые следы, которые оставил на полу его приятель.

Выудил из кармана сигару, сунул ее в рот.

– Да, тебе повезет!

Туннель был темным и безмолвным, тусклый мигающий свет пробивался из склепа впереди. Мейгри и ее маленькая армия осторожно продвигалась вперед, Агис шел первым, ублюдок – замыкающим. Когда они подошли ко входу в комнату с приборами, зомби открыли огонь.

Вспышки лазера взрывались вокруг них. Очевидно, как мрачно сказал Агис, здесь можно «спокойно» стрелять из лазера: ведь вокруг были машины. Лампы висели в разных частях этого «механического» зала, освещая комнату. Они раскачивались в такт вибрации машин, их свет то здесь, то там резко бил по глазам, заставляя тени то сжиматься, то расширяться, как бы делая безжизненный металл живым.

Они притаились за одной из странных машин, выглядевших так, будто она была сконструирована сумасшедшим наркоманом лоти, когда тот находился в эйфории, и попытались определить, где находятся враги. Очень скоро стало ясно, что зомби превосходят их численностью и оружием и знают, где они. Они сражались, пока не кончилась энергия в лучевых винтовках и заряды лазерных пистолетов. Тогда бросили бесполезное оружие на пол, достали арбалеты и продолжили битву.

В любую минуту зомби могли захватить их. В любую минуту казалось, что их вот-вот выбьют с позиции. Но враг отступил.

А потом внезапно огонь прекратился.

– Что это значит? – прошептал брат Фидель. Подполз к Агису и протянул центуриону упавшие стрелы и дротики. – К сожалению, это все, что мне удалось найти. Может, они ушли?

– Не похоже, – угрюмо сказал Агис.

Его лицо было белым от боли, он переложил арбалет в левую руку и продолжил стрелять.

– Перегруппируемся для окончательной атаки!

Спарафучиле забрался на выступ машины. Его лохмотья болтались. Он пристально вглядывался в темноту, и его глаза горели от возбуждения. В обеих руках он держал по длинному ножу, напоминая Мейгри неуклюжую птицу с острыми когтями, готовую рухнуть камнем вниз, неся с собой смерть.

– Никого не вижу, – разочарованно сказал ублюдок.

– Странно, – усомнился Агис, его нестерпимо мучила боль от раны.

– Они пытаются обмануть нас, заставить расслабиться.

– Нет, – сказала Мейгри. – Спарафучиле прав. Они ушли. Им приказали.

Она встала, заглянув за машины в противоположный угол комнаты, где был вход в склеп, в котором, казалось, она жила последние недели.

– Путь свободен. Можно идти.

Но она не пошевелилась, только опустила меч и закрыла глаза.

Она была истощена. Но это не было физическое истощение. Ее душа хотела заползти в темноту, найти там убежище, как душа Сагана. Мейгри боялась, боялась за своих людей, за Дайена, за Сагана, за себя.

Страх был оружием Абдиэля. Миледи это знала. Она продолжала сражаться, но это была проигранная битва. Она была одна, серебряные доспехи, защищавшие ее тело, не могли спасти ее душу от продолжавшейся атаки, в ее воображении всплыли образы тех, кого укусил Зуб змеи, ее душа в ужасе смотрела на все это из-за тюремных стен, сооруженных ее рассудком.

– Миледи! Вы ранены? – нерешительно спросил брат Фидель.

Мейгри встряхнула головой и вымученно улыбнулась.

– Это было бы трудно. Ни один выстрел не пролетел даже рядом. Посмотри рану Агиса.

Саган. Ей нужен Саган. Она не выдержит одиночества. Агис прислонился к машине, безуспешно пытаясь крутить повязку вокруг руки.

– Разрешите мне, – предложил Фидель, – повернитесь к свету.

– Ничего страшного, – сказал центурион, резко дернувшись от прикосновения священника.

– Это приказ, Агис, – сказала Мейгри.

Она оглянулась. Спарафучиле, спрыгнув со своего насеста, исчез в темноте, видно, по каким-то своим делам. Мейгри, вздохнув, повернулась к центуриону.

– Очень плохо?

– Могдо быть хуже, – сказал монах.

Он осторожно ощупал рану. Агис стоял спокойно, пока Фидель проверял рану, крепко стиснув зубы. Дротик пробил доспехи, но глубоко не прошел и кость не задел.

– Попытайся его вытащить, – попросил Агис. Пот блестел на его лице.

– Сейчас. Но он с шипами.

– Я знаю. Все равно вытащи. Давай. Если сил хватит. – Агис посмотрел на бледного брата Фиделя.