— Для работы с зарплатой ого-го кто-то сильно безответственный, даже нет гарантии, что ты не бросишь такую работу через три дня, ибо надоело. Вот скажи, где хоть какая-то гарантия?

— Да в нашей жизни ни на что нет гарантии! А вдруг завтра кризис, банкротство или, вообще, наводнение, и вот какие тогда гарантии?

— О, наводнение — это довод, весомый довод, чтоб уволиться через день. Ладно, все, Юль, у тебя месяц на то, чтоб начать исправляться. Не увижу изменений, извини, придется тебе искать более доступный вариант. Ты меня поняла?

— Да, — спорить не было никакого смысла. Надо просто искать пути к отступлению. Но сначала неплохо бы не опоздать на работу, чтоб не давать Наташе еще больший повод считать меня несамостоятельной. И сообщать об этом маме. Я им еще докажу, что не безнадежная!

Николай

Я проспал! Твою ж мать! Проспал! Пока метался в одних трусах по незнакомой комнате, я пытался успокоиться. Надо же было так попасть!

Проклиная себя отборным матом за очередное легкомыслие, старался как можно тише найти свои вещи, разбросанные по комнате, по всей видимости, в порыве страсти. Теперь главное — не разбудить девушку, что этой страсти была удостоена, мать вашу.

Миловидная блондинка спала на разобранном диване, скинув с себя одеяло, тем самым отвлекая меня от сборов. Нагота ее явно не смущала и не вызывала дискомфорт, хотя в комнате было не жарко. Я бы сказал, очень холодно, а ей ничего, горячая штучка, как погляжу.

Внимательно осмотрел женское тело и чуть не заскулил от досады: огромная грудь и следы от свежих засосов, что явно были оставлены мной. Да и упаковки от презервативов. Догадаться, что было вчера, не сложно, одна проблема — я ничего не помнил.

Как зовут? Не знаю. Как и где познакомились? Тоже пусто, а как вообще я оказался здесь и сколько шума мы наделали — опять нет. Тем более не помнил, где это здесь, и как далеко брошена моя машина, что мне сейчас позарез нужна, встреча должна начаться была десять минут назад… Проклятье!

Натянув джинсы и футболку (совсем неподходящий вид для юриста), столкнулся с еще более страшной проблемой: не мог никак найти свои носки, вернее, один видел, второй нет. Явиться без носков — преступление еще хуже, чем надеть вместо рубашки футболку. Даже думать не хочу, куда я мог их деть! Телефон издал булькающий звук, извещая о сообщении, отчего я замер. Всегда думал, что выбрал безобидное тихое оповещение, но сейчас оно мне показалось гонгом. И эффект, к сожалению, имел тот же, разбудив хозяйку комнаты. Блондинка заворочалась и села.

Черт, вот только разборок мне сейчас не хватало! И ведь не объясню этой грудастой, что понятия не имею, кто она и как я сам тут оказался.

— Коля, ты уже уходишь? — девушка потянулась, выпячивая свою грудь на обозрение еще больше, отчего я невольно залип. Буфера так буфера. Какой размер, интересно, пятый или четвертый? Невольно проскочила гордость за свой вкус, я даже на пьяную голову не изменяю себе.

— Мне на работу, — с трудом отвел взгляд от объекта повышенного желания, и как, твою мать, я могу ничего не помнить? Но, к очередному сожалению, про работу я не врал, и если верить часам на стене, я уже безбожно опоздал, и по головке батя меня не погладит. К тому же машина неизвестно где, да и появление в джинсах и футболке на встрече с клиентом… Мать вашу. С меня потом семь шкур спустит, если и вовсе не уволит.

— Жаль, — зевнула безымянная блондинка и легла обратно, поворачиваясь ко мне спиной и демонстрируя не менее соблазнительную задницу. — Ну, ты звони, если что, — почти тоном того волка из мультфильма выдала женщина.

— Угу, — я сглотнул и, наконец, заметил свой носок под бельем прекрасной дамы. Телефон издал свой проклятый «буль» второй раз, и я поторопился ретироваться с любовного фронта.

Упущенная девица ничто по сравнению с гневом отца, что ненавидит ждать и тем более когда его подводят. Коридор встретил меня запахом подгоревшей колбасы, стирального порошка и недовольной гримасой соседки.

— Зрасти, — выдавил я из себя, под пристальным взглядом натягивая кроссовки, успевая проверять наличие портмоне в кармане куртки.

— Зрасти, — передразнила женщина таким тоном, что мне стало не по себе. Шаг назад, не показывая врагу спину, и одной рукой нашарил засов и отодвинул, чуть поморщившись от скрипа, успевая порадоваться, что меня никто не собирается задерживать.

— Хорошего дня, — распахнув дверь, почти бегом пустился наутек. Звук закрывшейся за мной двери, неразборчивые крики, из которых я смог разобрать только «проститутка» и, кажется, имя «Маша» или «Даша», тут гарантировать не могу.

Неудобно как-то получилось, но попадать под раздачу не хотелось, особенно если учесть, что девицу я не знаю. Ну, а то, что было… Девушка на монашку не походила, значит, и обвинения могут быть вполне обоснованными.

Телефон снова издал «буль», и я поспешил открыть сообщение от отца, чтоб понять, имею ли я еще шанс выжить сегодня, или можно сразу писать завещание и присматривать место на кладбище.

«Надеюсь, ты не намерен опоздать?» — значилось в первом сообщении около тридцати минут назад, которое как раз и пробилось сквозь мой сон и разбудило.

Второе было более лаконичное: «Ты где?»

Третье во всей красе показывало, что родитель начал терять терпение: «Очень хочу верить, что у тебя есть уважительная причина».

Я издал нервный смешок и выбежал из парадной, обнаружив себя в районе Восстания и радуясь такому раскладу, как ребенок. До офиса пять минут, я имею все шансы выжить, хотя после четвертого сообщения шансы малы как никогда.

«У тебя пять минут, иначе пожалеешь», — если отец сказал пять минут, значит, у меня максимум три.

— Черт, — я бросился бежать, стараясь не налететь ни на кого из прохожих и не попасть под машину.

Когда я влетел в кабинет отца, на исходе была последняя минута отведенного мне времени.

— Я тут… — выдал я и тут же осекся под взглядом растерянного моим появлением и внешним видом клиента. Моего потенциального клиента, про которого я успел забыть.

— Прошу прощения, — нарочито мягко заговорил отец, смерив меня таким взглядом, что мне можно было смело идти рыть себе могилу, о кладбище можно не мечтать, скорее, это будет безымянная где-то в лесу. — Это мой сын.

В последних словах затаилась такая угроза, что я невольно сглотнул. Кажется, у меня неприятности. Серьезные неприятности.

Николай

На моей памяти в детстве и юности в кабинет директора меня вызывали только один раз — за маленькую шалость, на которой мы попались, когда с Бартом хотели организовать подпольное казино и по детской наивности принесли в школу карты и сигары, что я честно стащил из кабинета отца. План пошел к чертям на моменте вербовки первых посетителей и рабочего персонала: девочки с нашей затеей с мини-юбками и топиками не соглашались. Да и нелегкое это оказалось дело — уговорить посетить наше казино. Как и где мы собирались его устроить, уже и не вспомню, да и разницы уже нет, все равно ничего не вышло. Нас поймали на стадии сбора членских взносов. Кто-то донес учителям, и нас загребли с поличным. До сих пор не знаю, кто это был, узнал бы, стукачу мало бы не показалось.

Такой скандал, а сколько шуму было из-за этого маленького прокола! Нам грозились чуть ли не исключением, хорошо, вмешался старший Барт, и все замяли, но историю нам припоминали вплоть до выпуска. Подумаешь, преступление, да это намного полезнее их бесполезной математики, но нет, «на особом счету», тьфу, испугали!

Из плюсов всей истории, что я вынес: мать закатила бате такой скандал, что тот бросил курить и не курит до сих пор, отчего в восторге мать, но, мне кажется, он мне так и не простил сего факта. Только вот более я отца старался так не разочаровывать или не попадаться на подобной ерунде.