— Увы, — откликнулся Эд, посылая бычок в мусорку. — Нам на работу надо, что-то там затевается.

— Вечером в субботу? — я нахмурился.

— Ага, — откликнулся Дима, направляясь к служебной машине. — Насяльника новый что-то опять придумал.

— А выходные — это грех, — поморщился друг. — Удачи тебе с тещей. Только уговори жену никого самокатами больше не бить!

— Она тебя тогда и не ударила, — защитил Юльку, хищно улыбаясь.

— Ой, все! Иди к своей ненор… — начал Петров, но под моим взглядом расплылся в улыбке, — невероятной девушке. Покедова, звони, если что.

— Накладно. — усмехнулся и отсалютовал уже сидевшему в машине Диме, после чего скрылся в парадной. Надо идти смотреть, что творят жена и теща, и не надо ли спасать свой мухомор.

— А я думала, у тебя получше вкус, — выдыхая дым, известила Наташа, которая встретила меня на лестничном пролете с сигаретой. Меня передернуло, все же она мне не нравится. Я спокойно прошел мимо, решив, что не стоит она внимания и слов. — Ну да, куда мне до этой пигалицы, что даже деньгами пользоваться нормально не умеет и сильно ограничена, чтоб получить хоть какое-то образование… Умные жены никому не нужны…

Я остановился и глубоко вздохнул, понимая, что меня просто колотит от злости, но поддаваться на провокацию не стоит, а то, что она меня провоцирует, понятно и так.

— Жаль мне тебя, — наконец выдал я, даже не повернувшись. — От своего же яда и подохнешь… — не удостоив больше ее никаким вниманием, зашел в квартиру, где в кухне нашел плачущих дам. Ну вот и что опять случилось?

Юлия

Мама продолжала всхлипывать, а при попытке что-либо у нее выпытать, начинала реветь навзрыд.

— Ну что такое? — с заботой спросил Коля, заходя в кухню, я пожала плечами. Я ведь и правда не понимала, что происходит. Когда она перестала звонить, что-то требовать, я подумала, что просто выжидает и ждет, что я сама прибегу… А я не бежала. Сказала «нет», и следовала своему слову, а теперь вот эти слезы.

— Мам, ну правда, ты чего? — я погладила ее по спине, надеясь, что всхлипывания прекратятся, но опять не помогло.

— Так, Надежда Львовна, садитесь, — взял инициативу в свои руки Николай. — Юля, ты тоже.

Еще пара минут, и мама сидела с кружкой сладкого чая и постепенно успокаивалась.

— Вот, уже лучше, — улыбнулся мой юрист. — Я, конечно, понимаю, я в зятьях — сомнительное счастье, но чтоб в слезы… — пошутил он, и мама прыснула от смеха, окончательно приходя в себя. — Вот, правильно, все равно же другого вам уже не видать, придется любить и кормить меня, когда в гости приезжать будем… ем не много и в хозяйстве полезен… — не унимался мой мужчина, а мама уже вовсю улыбалась, попав под обаяние этого донжуана.

— Дети! Дети, — наконец, смахнув уже слезы от смеха, проговорила мама. — Ну вот как на вас, таких, обижаться? Да я и сама хороша… Столько лет как наседка, а тямы-то нет понять, что уже не яйцо передо мной, а взрослое существо, у которого я на голове пытаюсь усидеть, безумно мешая жить и ему, и сама не живу…

— Мам, — я хотела прекратить поток откровений, но Николай не дал, жестом показав, что не стоит.

— … Я так боялась тебя потерять, так боялась, что ты ошибешься и будешь страдать… что с тобой что-то случится…

— Ну что со мной может случиться, мама… — снова попыталась перебить я, но снова Коля мне не дал. Он, конечно, прав. Ей надо было высказаться, только мне-то от этого не легче. Больно мне смотреть на то, как она страдает. А ведь ей эти слова приносят много боли. Я не хочу.

— Мы с твоим отцом поздно поженились. Ты и сама знаешь. Только он у меня второй муж, ну, так получилось. Знаю, мы рассказывали, что чуть ли не со школы встречались, но вышло все не очень красиво. Твоего отца в армию забрали, завалил он вступительные, да что там, он и не пытался их сдать, только для моего успокоения пошел. А так, мол, родине долг отдам, а потом уже зубы ломать об гранит науки… Как я тогда обиделась, Юль, ты не представляешь, дура малолетняя я была, вот и все. Писать ему не стала, вот не стала, и все. Пусть, думаю, страдает, раз посмел меня бросить. К тому же взрослая жизнь, развлечения, не до него. А тут начал ко мне подкатывать один аспирант, преподаватель молодой, ох, красивый, ох, обаятельный. А какие сказки пел… попала я тогда капитально, голову потеряла, уши развесила… ну и позволила затащить себя в кровать… после интерес ко мне у него начал угасать, получил же, что хотел, а тут оказалось, что я беременна, какой скандал… Он отбрыкиваться, ну, твой дед и вмешался, мол, или женись, или прощайся с работой, профсоюзной карточкой и вообще… Ты деда помнишь, он бы не стал мелочиться, вот парень и, скрепя сердце, под страхом взял меня в жены, чтоб у ребенка отец был.

Взял, да только, сама понимаешь, какой это брак из-под палки-то.

Жизнь была не сахар, еще и беременность протекала не гладко. Саша родилась слабенькой, болезненной, но кому, кроме меня, до этого дело-то было? Ее отцу? Нет, ну что ты! Тот даже не скрывал, что ему ребенок не нужен, и я сама с ним должна возиться, а то, что женаты, так ему выбора не оставили. Год, второй, третий. Твой отец уже с армии вернулся, учился, помогал мне… с моей дочерью играл. Я учиться благодаря ему снова начала, он ведь присмотрит, погуляет… Мужу все равно было, я и пользовалась, лишние пять минут тишины и покоя — больше выученного материала, а потом… Потом, когда Сашке было три года, они, кстати, с Наташей одногодки, всегда вместе были, я и возилась с двумя, пока ее мама на работе была, то она с моей посидит… неважно, прости. А потом… Потом день города был, все красиво: шары, цветы да праздник, что тут говорить… Мы семьей пошли в город. Мой муж не горел желанием, но Сашка к нему прицепилась «ну пошли, ну пошли» при деде, тот и решил, что лучше исполнить прихоть спиногрыза, а потом свалить к любовнице…

Плохо уже помню подробности, да и какое это уже имеет значение… Важно то, что я лишь на пять минут оставила Сашку с отцом. Ну очень мне захотелось в туалет сбегать… она со мной не пошла, мол, «я с папой»… Вернулась быстро, только вот нашла мужа, заигрывающего с очередной дурехой… Саши рядом не было, а потом… — мама замолчала и смахнула слезы. — Рядом дорога была, она за шариком… скорая не успела… — с трудом выговорила мама.

Дрожь, что сотрясала плечи этой, как оказалось, маленькой и щуплой женщины, пугала еще больше, да лучше бы она в голос рыдала, чем так!

— Надежда Львовна, не надо, выпейте чая, успокойтесь… — попросил Николай, дотрагиваясь до рук, что сжимали кружку.

— Нет, все хорошо, уже хорошо… — грустно улыбнулась мама, утирая слезы. — Я ничего не могла сделать, мне только и оставалось чувство вины, что не уберегла. Ушла я от мужа сразу после похорон… а через неделю ко мне явился твой отец, собрал мои вещи и молча, как всегда, увел в свою квартиру. После получения бумаг на развод тут же подали заявление в ЗАГС… Через год ты родилась… мы еще детей хотели, но не судьба — два выкидыша, потом и вовсе сказали, что никак… не знаю, что случилось, но вот детей, мне сказали, у меня больше не будет… Вот и посыпалась вся любовь на тебя…

В кухне наступила тишина, я просто обняла маму и сама уже хлюпала носом. Почему я не знала об этом? Почему за столько лет мне никто ничего не сказал? Да у меня сестра, оказывается, была! Я же имела право знать! Я хотя бы понимала, почему такая опека, откуда такой страх… Почему такая душащая любовь…

— Мам, — тихо позвала, швыркая носом, — пойдешь завтра с нами платье смотреть? — предложила я, понимая, что идею Станиславы я переживу, лишь бы мама была счастлива. Она заслужила.

Николай

— Меня нет, — предупредил просьбу дяди, прежде чем он успел ее высказать, и опять взглянул на салон, где сейчас находилась моя веселая компания. Юлька, мама, Надежда Львовна и Станислава. Желание спасти Юльку из лап женщин было настолько сильным, что я даже пару раз выходил из машины, но, постояв несколько минут под противным мокрым снегом, что сегодня почтил город своим присутствием, возвращался обратно в машину. А тут звонок от дяди, ну вот что ему еще надо?