Склодовская долго была безработной, покуда однажды профессор Липпман не заметил, что она быстро и умело обращается с лабораторным оборудованием и проявляет большую экспериментаторскую сметку – и он пристроил ее работать в свою лабораторию. Надо отметить, что Мария Склодовская еще девочкой работала сначала препаратором, а затем лаборантом у своего отца, преподавателя физики в средней школе, который при ней и с ее помощью репетировал уроки и проводил опыты.

Если зарождение потенциального гения или выдающегося таланта, происходящее вовсе не в момент его рождения, а во время зачатия, определяется прежде всего генетическими факторами, то есть такой рекомбинацией генов при образовании гамет, которая наделяет оплодотворенное яйцо исключительно благоприятной комбинацией наследственных задатков, то развитие этих дарований определяется в огромной мере социальными факторами, которые, однако, преломляются при формировании личности через социобиологические явления импрессингов (то есть через средовые воздействия, особенно мощно воздействующие в силу индивидуальной избирательности на формирование личности). Но результат средового воздействия будет в огромной мере зависеть и от возраста воздействия, и от наследственной природы конкретного индивидуума (именно ею определяется избирательная восприимчивость к тому или иному воздействию).

Если у животных, чье поведение определяется целиком запрограммированными инстинктами, обучение играет второстепенную роль, то у животных обучаемых естественный отбор шел в огромной мере именно на сверхраннюю обучаемость, обучаемость именно тогда, когда животное еще беспомощно, несамостоятельно. Как только оно станет самостоятельным, обучаться будет почти что некогда: надо добывать пишу заводить брачных партнеров, класть яйца или кормить детенышей. Но то, что справедливо для всех обучаемых животных, в высшей степени справедливо и для человека.

Самое существенное для даровитых людей – избрание оптимальной точки приложения своих индивидуальных талантов и могучий рефлекс цели. И то и другое в огромной мере зависит от социальных факторов, преломленных через импрессинги.

Молодого Авраама Линкольна сделала стойким борцом за освобождение негров увиденная им картина продажи на аукционе в Новом Орлеане красавицы-мулатки.

На мальчика Альберта Эйнштейна громадное впечатление произвела подаренная ему книга по геометрии.

Возможно, что во всей истории Европы на протяжении многих веков отразилось влияние домашней школы, устроенной графиней Юлианой Нассау-Дилленбург, о чем мы будем говорить в связи с генеалогией и социальной преемственностью в роду Вильгельма Оранского.

Но как бы ни были убедительны доказательства (Eibl-Eibesfield 1 1973) препрограммированности наших внешних, первичных реакций радости, симпатии, дружелюбия, ярости, ясно, что это объединяет лишь малую долю того, что мы знаем, любим или ненавидим, говорим, делаем, думаем, чувствуем. Образно выражаясь, эволюция превратила человека в стадийно обучаемое, стадийно импрессируемое существо, и генетическая (генная) основа всех этих видов высшей нервной деятельности является по преимуществу не «конститутивной», а «индуцируемой». Ибо именно оптимальный или отрицательный импрессинг побудит ребенка и подростка интересоваться или пренебрегать знаниями, литературой, искусством, привьет им этические или антисоциальные установки, в частности, первичную установку, что считать хорошим, а что скверным.

Дж. Джоселин (Josselin J., 1971) сформулировала гипотезу о наличии внутреннего стремления и способности любить других: биологическая потребность младенца в матери развивается в потребность быть любимым, становится основой чувства безопасности и доверия. В подтверждение этого, кстати, приводится факт развившегося с детства чувства одиночества у чрезвычайно даровитых детей (IQ около 180), которые, очень рано став самостоятельными, оказавшись вне общения с матерями, научились обходиться без этого общения, из-за чего у них не развилась ни способность любить, ни чувство привязанности. Аналогичная атрофия способности любить развивается у детей в случаях послеродовой депрессии у матери, при частой смене воспитательниц. Детям уделялось мало любви, и у них не развилось ответное чувство привязанности. Мы позволим себе добавить, что может быть таково происхождение некоторых случаев аутизма у высокоодаренных детей. Дети, избалованные приношениями, перестают испытывать к подарку привязанность, а к дарящему благодарность. Если внутренняя потребность любить и быть любимым как-то нарушается или искажается, то возникает черствость.

В книге О. Фейса (1911), посвященной наследственной музыкальной одаренности, кроме многих интересных данных о социальной преемственности, есть и следующее замечание: «При изучении многочисленных биографий мы видим главную задачу матерей многих гениев – любовное проникновение в существо сына»… Или, перефразируя: для того чтобы стать гением, надо иметь любящую мать.

В какой мере при относительно близких, схожих условиях развития наследуется тестируемый интеллектуальный фенотип?

О. Йенсен (Jensen O.R., 1972) подытожил данные четырех наиболее крупных предшествующих исследований по близнецам, воспитанным раздельно. На основании 122 пар таких близнецов он пришел к итоговому выводу: средний IQ близнецов составляет 96,8, средняя абсолютная разница между близнецами-партнерами – 6,6 единиц IQ, а максимальная – 24 единицы. Общая внутрипарная корреляция между партнерами составляет 0,824, хотя исследования проводились в разных странах – в Англии, Дании, США.

Таким образом, роль наследственности в достигнутом уровне интеллекта остается доказанной, и этот факт не могут скомпрометировать никакие извращения в сторону преувеличения или преуменьшения роли наследственности. То, что метод тестирования интеллекта использовался иногда для всевозможных «доказательств» якобы умственной неполноценности угнетаемых национальных и культурно изолированных прослоек, остается на совести не совсем добросовестных исследователей. Сам метод это никак не компрометирует.

По общему мнению, тест интеллекта позволяет оценивать истинный интеллект только в пределах социально однородной группы. Самым главным недостатком тестирования остается то, что оно определяет, разумеется, не генетический, а фенотипический интеллект, и на результатах тестов очень сильно сказываются условия развития, длительность школьного обучения, интеллектуальный уровень окружающей среды и т. д. Установлено, что фенотипическое превышение среднего уровня коэффициента интеллекта (IQ выше 100) наполовину обусловлено благоприятными наследственными факторами, а наполовину – благоприятными условиями среды. Однако, несмотря на все эти ограничения, тесты стали чрезвычайно эффективным методом отбора даровитых, о чем мы уже писали выше.

Есть еще одно, чрезвычайно важное и существенное возражение при оценке интеллекта методами тестирования. Тесты хорошо характеризуют фенотипический уровень способностей детей, подростков, юношей конформного типа, в то время как лица неконформного склада, «нонконформисты», творческие, ищущие оригинальных, необычных, неожиданных решений, – остаются при тестировании недооцененными. На оценках также сильно сказывается быстрота мышления – медленно думающие люди с многосторонним подходом обычно показывают более низкие результаты при тестировании.

Но при всей справедливости многих критических замечаний в адрес тестирования близнецовых пар как метода доказательства роли генетической компоненты в становлении и развитии интеллектуальных функций, надо отметить, что интеллектуальное сходство раздельно воспитанных однояйцевых (то есть, генетически идентичных) близнецов настолько велико (если только условия развития укладывались в обычную «норму», не были абсолютно контрастными), что это интеллектуальное сходство ясно и бесспорно бросается в глаза. Кстати, некогда Фогель провел любопытный эксперимент: он провел электроэнцефалогра-фирование 30 пар однояйцевых близнецов и установил, что в слепом опыте, взяв ЭЭГ одного из близнецов, можно безошибочно выбрать из всех 59 других ЭЭГ электроэнцефалограмму его партнера.