Соратники Виктора Януковича из Партии регионов Украины, позиционировавшие себя в качестве наибольших патриотов и критиков газовых соглашений от 4 января 2006 года, обвинили правительство Юрия Еханурова и Президента Украины Виктора Ющенко во всех смертных грехах. Руководству страны с парламентской трибуны предъявили обвинения в неспособности найти общий язык с Россией и нежелании создавать совместное предприятие с компанией-посредником, структура собственности которой непрозрачна.

Повторю: если бы не массированная информационная кампания в средствах массовой информации, то никто в Украине и не заметил бы, что сложилась критическая ситуация с обеспечением страны «голубым золотом». Это указывает на то, что эти действия готовилась в российском ОАО «Газпром» заранее и разворачивалась по пунктам определенного плана. Одним из этих пунктов было формирование международного мнения в отношении Украины как ненадежного партнера в транспортировке природного газа в страны Европы, хотя в течение десятилетий Украина никогда не допускала срыва поставок природного газа в Европу через свою территорию. Показательно, что одновременно с этими обвинениями Россия подчеркивала необходимость строительства газопроводов, альтернативных украинской системе (Северо-Европейский газопровод («Северный поток») в Балтийском море, вторая нитка «Голубого потока» в Черном море и расширение газотранспортной системы в Беларуси, теперь принадлежащей «Газпрому»). К тому же обвинения в краже газа не подкреплялись конкретными фактами.

Уверенность российского руководства в способности достичь желаемых политических результатов базировалась на той исключительной роли, которую природный газ играет в экономической жизни Украины. Его доля в структуре потребления первичных энергоносителей чрезвычайно высока — 41–45 %, что почти вдвое больше, чем в Европе. В 2005 году Украина использовала 76,6 млрд м³ природного газа, что значительно больше, чем во многих европейских странах. И именно эта слабость, нереформированность Украины делает ее позицию в отношениях с Россией уязвимой. Этот фактор будет использоваться до тех пор, пока Украина не уменьшит потребление газа до разумных пределов.

Совокупность обстоятельств, усугубленная газовой агрессией России, минимизировала возможности Украины сопротивляться российским предложениям относительно новых условий поставок газа. В итоге на украинском энергетическом рынке появилась весьма любопытная компания RosUkrEnergo, Дмитрий Фирташ появился в большой украинской политике, а Виктор Ющенко потерпел болезненное политическое поражение практически сразу после официального перехода Украины к парламентско-президентской республике.

К газовой войне в январе 2009 года Россия подошла более основательно, проанализировав собственный неудачный опыт 2006-го. На этот раз основной акцент был сделан именно на пропагандистский эффект, благодаря чему в газовый конфликт была втянута практически вся Западная Европа. Характер противостояния позволяет говорить об элементах гибридной войны в действиях России, поскольку наша страна была подвергнута массированной информационной агрессии.

Начиная с 1 января 2009 года, Россия ежедневно постепенно уменьшала подачу газа через территорию Украины, а утром 7 января в 7:45 по московскому времени полностью перекрыла поступление газа в Украину для европейских потребителей. При этом представители «Газпрома» цинично обвинили Украину в том, что это она не пропускает в страны Старого Света оплаченный ими газ.

Россияне подняли цену топлива за 1000 м³ газа для Украины со $ 179,5 до $ 250 (предлагая оставить тариф за транзит на уровне $ 1,7 за 1000 м³ на 100 км без повышения до экономически обоснованных величин). Эти предложения были ничем иным, как элементом торга и затягивания времени. Эмиссары «Газпрома» еще осенью 2008-го совершили облет европейских столиц, педалируя тему ненадежности Украины как государства-транзитера.

Украина тратила для прокачки российского газа в Европу 6–8 млрд м³ газа в год. Нетрудно подсчитать, что повышение стоимости газа при условии сохранения тарифа на транзит без изменений означало бы для нашей страны многомиллиардные убытки. Задумка Москвы заключалась в том, чтобы лишить работу НАК «Нефтегаз Украины» экономического смысла, сыграть на понижение его рыночной стоимости.

По здравому рассуждению, агрессивный стиль поведения России относительно Украины должен был насторожить Западную Европу. Украина и эффективное функционирование ее ГТС на тот момент были едва ли не последней преградой на пути России к ее геополитической цели — энергетическому доминированию в Европе. Но Украина осталась наедине с Москвой в этом противостоянии. Хорошо известно, что руководители Германии, Италии, Франции поддерживали хорошие отношения с Путиным и не стремились идти на обострение отношений с Кремлем. Внутри Украины продолжалось изнурительное противостояние между президентом Виктором Ющенко и премьером Юлией Тимошенко, которая вела закулисные переговоры с лидером оппозиции Виктором Януковичем. Руководство страны мало того, что не могло сформировать консолидированную позицию, так еще и вынуждено было постоянно оглядываться на Европу: не готовит ли ЕС вместе с Россией очередной «Мюнхенский сговор»[149] в газовой сфере? После прекращения поставок газа через украинскую ГТС в январе 2009-го официальный Киев был вынужден постоянно маневрировать. Кстати, одним из результатов последней «газовой войны» стала демонстрация истинного отношения Кремля к традиционно дружественным к нему славянским странам — Сербии, Болгарии, Словакии. «Газпром» прекратил поставки в них газа в январе 2009 года, когда в Европе стояла морозная погода.

Как и три года назад, атака на украинские интересы началась в январе и сопровождалась массированной информационно-пропагандистской поддержкой вплоть до заявлений представителей политического руководства России. Собственно, и прекращение поставок газа в Украину происходило по апробированному в 2006 года сценарию. Первыми отключались компрессорные станции, которые подавали газ на восток Украины, население которого в большинстве своем было дружественным России и критически настроенным к украинской власти.

Но капитуляция Киева не состоялась и на этот раз. Воплощению в жизнь сценария Москвы помешали несколько факторов. С одной стороны, мировой финансово-экономический кризис привел к падению спроса на продукцию ориентированных на внешние рынки предприятий Украины, из-за чего еще с ноября 2008 года объемы промышленного производства начали стремительно сокращаться. Это привело к значительному уменьшению потребления газа, причем население не связывало эти события с газовым конфликтом между Россией и Украиной. Ожидавшихся массовых выступлений безработных металлургов и химиков, осуждавших официальный Киев за конфликт с Москвой, не произошло. К тому же Украина вступила в зиму 2008–2009 года с приблизительно квартальным запасом природного газа в хранилищах. Его-то и удалось перенаправить для удовлетворения потребностей восточных областей Украины, «развернув» газотранспортную систему страны.

В начале конфликта Украина осуществляла отбор транзитного газа в объеме, необходимом для нормального функционирования ГТС, — так называемый технологический газ, использующийся для постоянного поддержания давления в трубе и в виде топливного газа на компрессорных станциях. После обвинений в кражах Украина осуществила еще прекращенные Россией поставки газа Молдове и Болгарии в объемах, которые отбирала на технологические нужды ГТС.

Еще за 24 часа до полного перекрытия поставок газа в Украину председатель правления НАК «Нефтегаз Украины» Олег Дубина предупредил о намерениях «Газпрома» прекратить поставки газа через территорию Украины. Как и полагается во время войны, были предприняты адекватные контрмеры: сотрудники «Укртрансгаза» получили приказ готовить систему к работе в автономном режиме.