Сашка открыл решётку, Дашка даже не стала ждать команды, просто прошла и села на лежак у стены. Голова хотела покоя, ей даже вздох казался чем-то болезненным, от него голову раздувало.

Пусть бы он уже ушёл! Пусть бы оставил одну!

Но Сашка не уходил. Текли секунды, сливались в минуты, голова гудела, а он замер, словно перестал быть человеком, а стал предметом обстановки. Такая большая и красивая статуя посреди прохода – очень нужная в хозяйстве вещь.

Наконец, раздался голос:

– Почему ты так похожа на Симону?

Он стоял, отвернувшись в сторону, в полумраке видно было только широкие плечи и крепкую шею.

Дашка забралась на лежак с ногами, обняла коленки. Губы горели, она осторожно прикоснулась к верхней и вздохнула от боли.

– Опять молчишь?

Сашка резко обернулся, охваченный тем же бешенством, что Яровой чуть раньше.

– Почему вы, такие разные, похожи?! Я люблю Симону всю жизнь. Но кто я? Всего лишь один из младших Служителей на посылках её отца. А она – любимая и единственная дочь моего учителя.

Дашка думала, удар головой болезненный, однако сейчас боль была хоть и иной, а гораздо более изощрённой. Теперь все силы нужно было собрать, чтобы он никогда не узнал, кем для неё был. Дыхание, главное, ровное дыхание…

– Всё это не похоже на совпадение. Никакого совпадения… Но как ты проникла в мою жизнь? Если вспомнить, ничего необычного. Итак. Симона училась за границей, заканчивала последний курс, и я её ждал. Работал, как ишак, зарабатывал деньги и репутацию, становился кем-то более подходящим для такой девушки, как она. По возвращению она обещала дать мне шанс. Красивая, весёлая, свободная – она воплощение идеальной женщины! Мечта, к которой я стремился, как только понял, что такое любовь, что такое счастье.

Дашка незаметно запустила ногти себе под кожу, чтобы не всхлипнуть.

– Я ждал свою единственную… Ещё оставалось несколько месяцев. И тут я увидел тебя – и ты так походила на неё, на Симону! Только чуть светлее… не в плане души, а в плане внешности. Она ведь настоящая южная красавица, смотришь – и жарко становится. А ты бледная тень, но стоило оказаться рядом, как на меня нахлынули те же ощущения… Я не мог удержаться… пока она не вернётся, ты могла бы побыть ею. Я решил, что этот роман хотя и будет коротким, но мы оба запомним его, как что-то яркое и фееричное. Я бы многое тебе дал. Когда пришло бы время, мы расстались бы друзьями.

Дашка беззвучно захохотала, глотая слёзы. Расстались бы друзьями? После того, как она втюрилась в него по уши всего за несколько дней? Красивый роман?

Ей хотелось растерзать его за ту боль, которую он сейчас причиняет, даже не догадываясь об этом.

Это была бы просто короткая интрижка.

– Ты так хорошо отвлекала, лучше не придумаешь. Но вдруг пропала... Словно, словно Симона дважды от меня отказалась! – Сашка стоял на месте, но его так и трясло. – Словно моя личная беда, всегда слышать – нет, нет, нет!

О, дай ей шанс, Дашка бы орала ему – да. Только не теперь, не после всего только что открывшегося.

Сейчас ей хотелось умереть. Как той маминой подруге, которая встретила лучшего на свете мужчину и познала с его помощью самое жестокое на свете разочарование.

Игорь, есть Игорь, который не может умереть так рано и так глупо. Помни об этом, маленькая ведьма. Держись за эту память!

– Но всё наладилось. – Его голос внезапно понизился, стал полон какими-то странными играющими нотами. – Она вернулась и сдержала своё слово, дала нам шанс. Сказала, мы будем вместе всегда, поженимся, если я её не разочарую. Я её не разочаровал… Она и в постели богиня. Мы неделю из кровати не выбирались. Она самое прекрасное и ненасытное существо, о котором мужчина может только мечтать! А я самый перспективный ученик учителя, женившись на Симоне, однажды я стану главным среди нашего Ордена. Я стану руководить. А она будет моей путеводной звездой. Впереди гладкий безоблачный путь на вершину. Жизнь, которой любой позавидует. У нас с ней будет всё, всё!

Дашка всё же закрыла уши руками. И повторяла про себя: заткнись, заткнись, закрой рот, замолкни!

Он наклонился, словно стараясь рассмотреть Дашкино лицо, и прошептал:

– Так почему же…

Но она отвернулась и зажмурилась. Хватит на сегодня, хватит!

Стало тихо. Дашка молила, чтобы он ушёл и оставил её, выше её сил было слышать это смертоносное признание. Она долгое время боялась, что их чудесные встречи – какое-то притворство, ведь иначе она самая везучая на свете девушка, даже те, кто выиграл в лотерею миллионы долларов не такие везучие, как она. Разве бывает такое везение?

Оказалось, всё гораздо хуже. Она – просто второсортная замена безупречной любви, оказавшаяся не просто паршивым суррогатом, а ещё и ведьмой.

Сашка пошевелился, уже снова весь в своих мыслях.

– Так почему ты так похожа на Симону? – Его голос звучал задумчиво и расчётливо. – Я думал, совпадение, но ведь совпадений не бывает, а? Вдруг выясняется, что пропавшая моя ненаглядная – ведьма! Копия Симоны, стопроцентно чистой от скверны женщины – ведьма? Как такое могло произойти? И почему учитель ведёт себя так несдержанно?

Вновь отвернувшись к решётке, он расставил ноги на ширину плеч, а руки сложил за спиной. Говорил он не с ней, в задумчивом голосе звучало сильное напряжение.

– Ударить ведьму… он никогда прежде так не делал. Прикоснуться к проклятой, тронуть её после осуждения. Он и до разговоров-то с ними не опускался, а тут… Отчего так важно было привезти тебя и показать ему лично? Зачем ему знать о твоей матери? Что он ищет? Что скрывает? Почему?

Ему было очень важно услышать ответы на свои вопросы, но отвечать желающих не было.

Дашка только и сделала, что удивилась, как много правильных вопросов он задал.

Сашка некоторое время стоял, смотря в никуда, после, не оборачиваясь, ушёл.

Вот всё и вернулось на круги своя. Снова она взаперти, в логове Служителей в испорченном костюме, разве что теперь с побоями и разбитым на куски сердцем. Оно вроде и раньше было не особо целым? Почему же такое ощущение, будто по нему топтались, пока не раздавили в кашу? Проклятый предатель! Она ведь правда… правда полюбила его больше жизни. И никогда не смогла бы обмануть.

Короткая интрижка, не больше…

И вот снова она взаперти. Снова ждать и клясть эту силу, которой в ней, кажется, нет как нет. Неужели сила стала бы терпеть такие мучения? Неужели не проявилась бы, чтобы поставить Ярового на место? Неужели выдержала бы испытание Сашкиным рассказом о любви к другой? Дашку трясёт, стоит вспомнить его тон и его слова: «Она и в постели богиня. Мы неделю из кровати не выбирались». Но дальше отчаяния и бесконечной душевной боли дело не идёт.

Значит, нет в ней никакой особой силы. Всё напрасно! Мама будет разочарована… если узнает. А может, ей будет наплевать.

Вечером принесли ужин. На подносе кусок чёрного хлеба и алюминиевая кружка с водой. Как в средневековье. Поднос оставили у решётки и ушли.

Дашка смотрела на эту краюшку и думала, что всё, хватит с неё этого бреда. Когда в следующий раз решётка откроется, она сожмёт кулак и ударит того, кто за ней придёт. И будь что будет!

Есть она не стала, только воду выпила, а остатком смочила рукав кофты и стёрла кровь со лба. Легла спать спиной к стене, свернулась клубком и смотрела на решётку, невольно видя очертания Сашки, который тут стоял.

На душе было так горько! Отец… как может быть эта падаль её отцом? И Сашка… он станет таким же? Он называет этого человека учителем. Он хочет жениться на его дочери и занять его место. И что? Будет так же избивать невиновных? Также распухнет от собственной важности? Превратится в такое же убожество?

А эта Симона… идеальная женщина, которой ничего не нужно делать, чтобы её любил лучший парень на свете. Которая, возможно, этого не заслужила, но кому какое дело?

Знает ли эта Симона, как ей повезло? Догадывается ли, что на свете существует одна молодая ведьма, которая всё бы отдала, чтобы очутиться на её месте?