— Обед разогревается, — объявил бортовой компьютер. — Я принял 472 сообщения для майора Гонсалес и 520 для мистера Морриса. Из университета пришло уведомление о том, что вы получили «незачет» по всем курсам прошлого семестра.

Клара выругалась. Пожалуй, совмещать учебу с исполнением обязанностей солдата уже невозможно. Пора становиться профессионалом, дорогая. C'est la vie.

Машина загудела, прогреваясь. Клара бросила на меня взгляд, как бы говоря: «убедись, что все в порядке».

Поспешив в каюту, я услышал радостное бормотание реального Альберта, Что-то вроде того, что «мы все бозоны в этой пыли». Он уже лег на стол, положив голову между щупальцами тетраграматрона. Переключатель стоял в положении «Разрядка».

Помолчав, я спросил:

— Ты уверен?

В прошлый раз, когда мы попытались это сделать, то услышали сигнал «занято». Органический мозг был переполнен чем-то. Свободного места не оставалось. В том числе и для меня.

Впервые после встречи в подземной лаборатории — или с тех пор, как наши пути разошлись в тот далекий уже вторник — я почувствовал его полное внимание, отразившееся в органических глазах, рассчитанных на тридцать тысяч дней. Или даже больше.

— Она вся твоя, Пиноккио, — услышал я свой собственный голос.

Было в нем что-то еще, что-то похожее на прощание.

Теперь место есть, понял я. Место, куда сбросить груз. Реимпринтировать все, чем я был и чем я стал. Сейчас это случится, и сбившаяся с пути марионетка станет настоящим парнем.

И, черт возьми, Клара не удивится.

Лежа на другом столе, под которым стояло ведро-рециклер, я еще успел пожелать себе счастливого пути.

А потом опустил свою глиняную голову, чтобы начать жизнь заново.