— Совершенно исключено, — вставила одна из женщин. — У каждого человека уникальная Постоянная Волна Души, ее гиперфрактальный комплекс не поддается цифровому моделированию. Только нервная матрица, создавшая волну-двойника, способна потом реабсорбировать копию. Роке может вернуться только к своему ригу.

А кто этого не знает? И все же я разочарован. Нелегко расстаться с мечтой о человеческом взаимопонимании.

— Пожалуйста, продолжайте, — мягко подталкивает меня Джинин Уэммейкер. — Попробуйте еще, Альберт.

— Хм, да. Люди мечтают о возможности дистанционного копирования. Сидишь дома и передаешь свою Постоянную Волну на заготовку, находящуюся где-то далеко. Сейчас оба тела должны находиться рядом, соединенные гигантским крио-кабелем. Если бы…

— Да, это большой недостаток, — соглашается Джинин. — Скажем, у вас срочное дело в Австралии. Вы изготавливаете свежую копию и отправляете ее к месту назначения почтовой рассылкой с надеждой на мягкую посадку у цели. Но даже самое быстрое путешествие замороженного черепа вашего двойника займет целый день. Как было бы удобно передать Постоянную Волну фотоном кабелю, одушевить уже находящуюся на месте заготовку. Сделать дело и переправить ту же Волну, но уже с дополнениями и изменениями, назад.

— Похоже на телепортацию. Можно было бы попасть куда угодно практически мгновенно при условии, что вы заранее переправили туда заготовку. Но так ли уж это необходимо? Телеприсутствие, которое обеспечивает Сеть…

Королева Ирэн рассмеялась.

— Телеприсутствие! Пялиться через очки, шевелить манипулятором! Даже при полной ретинальной и тактильной связи происходящее далеко от реальных ощущений. А что касается телепортации, то меня это пугает.

И сама «королева», и ее сарказм начали раздражать меня.

— Значит, дело в этом? «ВП» занимается дистанционным импринтингом? Авиакомпаниям это не понравится. Как и оставшимся еще профсоюзам.

Да мне и самому кое-что не понравилось бы. Ладно, ты сможешь телепортироваться куда угодно за считанные минуты. Но города утратят обаяние, индивидуальность. В каждом будут одни и те же официанты, парикмахеры и таксисты. Местные специалисты и искусники исчезнут. Лучшее распространится по всему свету. Все остальные потеряют работу.

Какой-нибудь нью-йоркский суперсыщик открывает у нас свое отделение, и каждый день на работу выходят его суперкрутые серые двойники, загребая себе все перспективные дела и получая жирные гонорары, пока сам герой сидит в пентхаусе с видом на Центральный Парк.

Мне ничего не останется, как довольствоваться заработками Пурпурного. Завести какое-нибудь хобби — надо же как-то убивать время. Или вернуться за парту.

Очевидно, маэстра не боится конкуренции.

— Если бы так, — с грустью говорит она, — какие бы открылись перспективы для моего бизнеса. Глобальные. Увы, мы говорим о другом. Кое о чем более тревожном. Еще попытка.

Вот стерва. Такие пытки в духе Джинин Уэммейкер. Она в них специализируется. Но и понимая это, я не могу отказаться от возможности показать себя.

Однако сначала надо урегулировать вопрос профессиональной этики.

— Послушайте, я обязан сообщить…

— Продолжительность жизни, — говорит вик Коллинс.

— Извините?

— Что, если тело дитто… — он указывает на свое, — сможет функционировать не один день, а больше? Намного больше.

Пауза. Обдумываю. Такой вариант не приходил мне в голову.

Осторожно подбирая слова, говорю:

— В основе технологии дублирования лежит принцип обеспечения копии запасом собственной энергии.

— Хранящейся в виде супермолекул в глино-коллоидном субстрате. Да, продолжайте.

— Имитировать всю сложность реальной жизни нет необходимости. Поглощение, усвоение, циркуляция, метаболизм, удаление отходов и все прочее. Наука по-прежнему слишком далека от копирования того, на создание чего эволюции потребовался миллиард лет, — систем защиты и восстановления…

— Для продолжительного существования этого не требуется, — отвечает Коллинс. — Нужно лишь научиться перезаряжать супермолекулы в каждой псевдоклетке, восстанавливать затраченную энергию, чтобы ее хватило еще на один день… потом еще на один… и так далее.

— И сколько же раз… то есть как долго?

— Можно возобновлять копию? Зависит от степени ее износа. Как вы сказали, даже самые дорогостоящие заготовки почти не способны к самовосстановлению. Энтропия разъедает даже осторожных. Но главная краткосрочная проблема — как обеспечить функционирование рокс-тела на протяжении больше суток — может быть решена.

— Сомнительное решение, — бормочет королева Ирэн. — Дитто-долгожитель будет все дальше уходить от человеческого прототипа, а это затруднит передачу памяти. У него могут появиться другие цели. Не исключено, что на первое место у копии выйдет вопрос собственно выживания, а не служение создавшему ее человеку или существу непрерывного цикла.

Немного сбитый с толку ее терминологией, я моргаю.

Существо непрерывного цикла?

Повернув голову, я вижу сестру-копию маэстры, но по-прежнему подключенную к терминалу; чередующиеся фигуры ярко-красного цвета кружат вокруг громадной бледной фигуры, как рабочие пчелы вокруг…

Ага. Понял. Королева Ирэн. Пэлли рассказывал мне об этом, о доведении копии до следующей логической стадии. И все же мне становится не по себе.

— Могут быть и другие последствия, — добавляет вик Коллинс. — Если наши подозрения верны, то ни о каком общественном согласии не придется и мечтать.

— Вот мы и хотим, чтобы вы это расследовали, мистер Моррис, — заключает Джинин Уэммейкер.

— Предлагаете мне заняться промышленным шпионажем? — настороженно спрашиваю я.

— Нет. — Она качает головой. — Мы не собираемся выкрадывать какие-либо технологические секреты, нам нужно лишь проверить, верны ли наши предположения. Все совершенно законно. Получив подтверждение, мы предъявим «ВП» обвинение в нарушении законов о транспарентности. А может быть, и каких-то других.

Я смотрю на нее. Невозможно. Абсурдно.

— Вы оказали мне честь своим доверием, маэстра. Но, как я уже сказал, технологические расследования — мой побочный бизнес. Есть настоящие эксперты…

— Вы нам подходите больше.

Да уж, конечно. То, о чем ты меня просишь, находится на грани беззакония. Эксперт знает, как удержаться и не переступить черту, а вот я вполне могу допустить ошибку, и тогда «ВП» засадит меня в тюрьму, где я и проторчу до наступления следующего ледникового периода.

— Польщен, маэстра, но основная причина моего отказа заключается в возможном конфликте интересов. Видите ли, в данный момент другой мой двойник находится во «Всемирных печах» по поводу…

Ни злости, ни разочарования в глазах Уэммейкер я не замечаю. Только интерес.

— Мы знаем об этом, — перебивает она. — Если помните, события, происходившие утром у Теллер-билдинг, получили широкое освещение. Я видела, как вы садились в лимузин Риту Махарал. Добавив к этому известие о безвременной смерти ее отца, нетрудно прийти к выводу, что ваш двойник обсуждает именно это в поместье Каолина.

В поместье Каолина? Мне казалось, что Серый № 1 отправился в штаб-квартиру «ВП». Эти люди знают о моих делах больше, чем я сам!

— Есть не много возможностей изолировать вашего рига от преследования со стороны «ВП». Мы поможем вам избежать ситуации с конфликтом интересов. В наше время левая рука часто не знает, что делает правая, если вы понимаете, о чем я говорю.

К сожалению, понимаю.

Вот и надейся на жизнь после смерти.

— Все очень просто, — говорит вик Коллинс. — Нам нужно только…

Его останавливает звонок телефона.

Это мой телефон. Срочный вызов.

Маэстра раздражена. У нее есть на это основания. Нелл знает, что у меня дело. Если домашний компьютер считает, что звонок так уж важен, следовало бы разбудить архи.

Я бормочу извинения и подношу запястье к уху.

— Да?

— Альберт? Это Риту Махарал. Я… я… вас не вижу. У вас нет видео?