Ил взвизгнула в губы Черного Когтя. Спазм сомкнулся на плоти двух мужчин, и Ричард с громким стоном вдавился в Ил. От сильной судороги, что капканом схватила чрево, у девушки потемнело в глазах, и Феликс с рыком впился в ее губы, поддавшись бедрами вверх.

— Я чувствую тебя… — прохрипел Ричард, и мужчина за волосы привлек его к себе и со стоном припал к его губам.

Сдавленная с двух сторон вздрагивающими телами Ил всхлипнула, не чувствуя истерзанного лона. Когда Ричард со стоном повалился на шкуру, в нежные натруженные мышцы Ил впились тысячи холодных иголочек, разгоняя кровь по онемевшим тканям. Он слабо просипела в грудь Феликса, и он осторожно уложил ее рядом с уставшим, но очень довольным Ричардом.

— Дикки, такой выдумщик, да? — иронично прошептал Феликс в бледное лицо Ил.

— Я там хоть целая или вы меня в лоскуты порвали?

— Целая, — Мужчина скользнул рукой между ее бедер. — Немного отекла, но ничего смертельного.

— Я был нежным и осторожным, — зевнул Ричард. — И контролировал ситуацию.

— Ри, как тебе вообще такое в голову пришло? — Ил повернула к нему лицо.

— Я действовал по наитию, — парень беззаботно рассмеялся и лучисто посмотрел ей в глаза. — А теперь давай о главном. Мы предлагаем тебе сладкая булочка, выносить нашего сыночку…

— Лестера, — шепнула Ил. — Сияние Ночи.

— Поэтично, — Феликс пробежал пальцами по ее скуле.

— Предлагаю выносить Лестера волчицей, — Ричард широко улыбнулся. — Пока не поздно. Через несколько дней этот фокус не сработает.

— А вдруг я одичаю? — пискнула Ил.

— Послушай, Рене все же не один из нас, — Феликс слабо улыбнулся. — И мне кажется, что мальчика надо связать с лесом и волчьей тенью уже сейчас, чтобы потом не случилось никаких сюрпризов. Кровь Марго сильна и родится не волколак, а младенец с хвостиком. В первое полнолуние твоего срока ты обратишься оборотня, а затем в волка, чтобы следующая метаморфоза Лестера произошла в утробе и под светом луны. Во второе вернешься вновь в тело человека и в третье прыгнешь опять в суку. Мы сократим срок беременности и обезопасим Лестера от неполных метаморфоз после рождения.

— В чем подвох? — Ил моргнула.

— Будет очень больно, — Феликс нахмурился. — Ты будешь лежать после пластом несколько дней и много кушать, но ты должна научить ребенка быть оборотнем до того, как он появится на свет. Ты обращенная, призрак захвативший тело волчицы, а Рене со слабой кровью, в которой нет памяти метаморфоз. По итогу без принудительных обращений у нас родиться либо волк, либо ребятенок с хвостом.

— Полнолуние меньше чем через две недели, — Илона села и обхватила колени.

— Успеем свадебку сыграть, — чмокнул девушку в лопатку.

— А где мое кольцо? — Ил оглянулась на парня.

— Мы же оборотни, — цокнул Ричард. — Нам не нужны кольца. Только клятва… — он закусил губу, — о любви и верности.

Готова ли Ил провести жизнь в лесу с двумя оборотнями в большой семье? Одиночество, пустые квартиры, переезды ее утомили. Да и Лестеру была нужна семья, поддержка и опора. Сама она не даст этого мальчику. Мать-одиночка из нее получится истеричной, дерганной и вечно метающейся из крайности в крайность. И маленькому Фериилу нужна мать рядом вместе с младшим братом. Нет, лишать кого-то из мальчиков брата и совместного детства — жестоко.

— Клятва так клятва, — согласилась Ил.

— Тогда собирай вещи и поехали домой, — шепнул Феликс девушке в ухо.

— И уродство это выкини, — прошипел Ричард, глядя на мазню Рене.

— Это уродство дохерища бабла стоит, — вздохнула Илона. — Но да, я избавлюсь от нее.

— На сколько дохерища? — уточнил парень.

Ил потянулась за смартфоном, нашла онлайн-аукцион с картинами Рене Дануа и всучила Ричарду, который охнул от увиденного.

— Охренеть.

— Дай сюда, — Феликс пролистал фотографии проданных холстов, и его глаза поползли на лоб. — Да за что такие деньги?

— За талант, — Ил упала на спину.

— Да нет здесь таланта, — Феликс зло бросил телефон на шкуру и уставился на картину. — Почему?!

— Это кощунство сжигать столько денег, — Ричард пожевал губы.

— Решайте сами, мальчики, — Ил закрыла глаза. — Я бы ее бомжу какому-нибудь отдала, чтобы прям по-постмодернистски все было.

— Я, конечно, ревную, но… — покачал головой Ричард.

— А как ты собралась ее продать? — Феликс посмотрел на Илону.

— Через черный аукцион, — Ил приложила правую ладошку к промежности. — Получим меньше, чем через прямые продажи, но тоже выручим очень неплохие деньги. После смерти Рене, вероятно, стоимость картины подскачет.

— Не будем мы убивать твоего бывшего любовника, — охнул Ричард.

— Я не прошу его убивать, это чревато, — пробурчала Илона. — Во-первых, он точно повязан с какими-то шишками, а, во-вторых, нет смысла марать руки о бесхвостого волка. Дождемся, когда он сдохнет от передоза.

— Он еще и наркоман? — Феликс вскинул бровь.

— Я не знаю, при мне он ничего не принимал, но после последней встречи я ни в чем не уверена, — Ил зажмурилась. — Господи, мы сжигаем картину или нет?

— Нет, — мотнул головой Ричард. — Спрячем ее до лучших времен. Сжечь всегда успеем.

— Я знаю, что с ней сделать, — Ил приподнялась на локтях. — Повесим в туалете в офисе моего отца прямо над писсуарами. Вряд ли его подчиненные утащат картину, но сполна насладятся искусством. М?

— Этот вариант мне по душе, — Феликс закинул руки за голову. — Собирай вещи, Фиалочка, и поехали домой.

Под надзором оборотней Ил нехотя вытащила из-за дивана чемодан. Ее опять начали обуревать сомнения, стоит ли ввязываться с волками в семейную жизнь, а вот у них, похоже, не было никаких колебаний.

— Фикус поедет со мной, — Ил ткнула в горшок с растением в надежде, что кто-нибудь из будущих мужей возмутится ее решением притащить в лес жизнерадостный кустик.

Оборотни переглянулись.

— Без проблем, — Феликс пожал плечами.

— А еще один важный вопрос, — Ил скрестила руки на груди. — У меня будет отдельная комната?

— Твое место в супружеской спальне, Пинки, — курлыкнул Ричард, подполз к Феликсу и положил ему голову на грудь. — Мы купили большую удобную кровать, чтобы всем хватило места.

— И это не обсуждается, — мужчина запустил пальцы в волосы супруга.

Ил пожевала губы и шагнула к стойке с вещами. Ну, раз уж оборотни купили удобную кровать, то тогда, конечно, вопросов больше не было. Она украдкой глянула в телефон. Вдруг Рене одумался и написал слезное письмо, в котором извинялся и умолял о прощении?

— Что, не написал? — тихо и ревниво спросил Феликс.

— Нет, — Ил оглянулась на мужчину, который перебирал волосы задремавшего Ричарда, и печально улыбнулась. — Он мне нравился.

— Я знаю, что нравился, — оборотень обиженно скривил губы. — И до сих пор нравится. Ил, это не мужчина. Это художник. Ветреный и непостоянный творец. И ты такая же и вместе вы устроите хаос вокруг Лестера. У него будут другие женщины, у тебя мужчины. Ты не сможешь мириться с его непостоянством. Пока он вокруг тебя танцевал, он успел как минимум трех дамочек окучить и притащить в свой пентхаус. И всем говорил, какие они замечательные и особенные, а другую в слезах и соплях жестоко игнорировал, хотя за день до этого отымел прямо в машине на парковке.

— Ты меня тоже в свое время игнорировал.

Феликс вскинул брови, закрыл глаза и шумно выдохнул:

— Мне кажется, ты меня простила после оральных извинений. Нет?

— Простила, но не значит, что забыла.

— Злопамятная булочка, — проворчал Ричард.

— Позвони ему и скажи, что ребенок его, — Феликс печально улыбнулся. — Скажи, что вазэктомия для тебя и твоего тела не имеет значения. Ты от двух мужчин выносила сына. С тобой логика вообще не работает.

Ил набрала под колким взглядом оборотня бывшего любовника. Мужчина ответил с большим промедлением.

— Слушаю, моя милая?

— Рене, это твой ребенок, — Ил сжала ручку чемодана. — Это все ублюдочная волчья магия.